Анатолий Махавкин - Пасынки Страны
Сообразив это, я проснулся.
В спальной комнате царил изумрудный полумрак, отчего возникало ощущение, будто я очутился на дне небольшого водоёма. Круглый шар, наполненный зелёным сиянием, давал ровно столько света, чтобы в полумраке лишь проступали абрисы предметов. Каролины в комнате не было.
Ощущая необыкновенную бодрость, я встал с кровати и обнаружил в ногах свою одежду, тщательно вычищенную и выглаженную. Похоже, в этот раз ведьма не собиралась склонять гостя к интиму. При воспоминании о близости с медноголовой красоткой я ощутил краткий приступ смущения, но оно скорее относилось к тому, как я на время забыл о своих друзьях и любимых. Как там всё прошло у Евы и Рекса? Со слов Каролины, Анжелику они спасли, а дальше? И ещё Марго, которую я оставил в абсолютном одиночестве. Следует поспешить.
Я торопливо оделся и, распахнув резную деревянную дверь, оказался на крошечной веранде, открытой ночному лесу. Лунное сияние блуждало между исполинских стволов древних деревьев, серебристыми лужицами сверкая на ровной поверхности высокой травы. Кое-где глаз натыкался на паутинные гамаки, слабо сияющие под взглядом ночного светила, но в целом лес казался скорее бутафорией, декорацией, построенной к съёмкам сказочного фильма.
– Красиво? – тихо прошелестел голос Каролины, и я обернулся.
Ведьма сидела в деревянном кресле-качалке, и её пальцы скользили по золотистому полотну, натянутому на круглую рамку. Движение тонких пальцев напоминало хаотичный полёт обезумевшей бабочки, но рисунок, возникающий прямо на моих глазах, говорил о мастерстве искусницы.
– Красиво, – согласился я и подошёл к хозяйке, – но как-то не по-настоящему. Словно нарисовано.
– Это – мой лес, – пояснила ведьма, не отрываясь от вышивки, – больше сотни лет я ухаживала за ним, приводила в порядок, пока не сумела превратить в это. Жаль только, до сегодняшней ночи у меня не было возможности хоть кому-то показать всю эту красоту. И если ты ничего не сделаешь, Максим, я так и останусь пленницей здешних мест.
– Мне нужно найти своих друзей. Даже не знаю, живы они или нет…
– Живы, – волшебница поманила меня пальцем, – с ними всё в порядке. Сейчас они ждут твоего прихода на границе моего убежища. Я уже сообщила им, что ты – жив и здоров, поэтому можешь успокоиться и уделить одинокой ведьме ещё немного своего времени.
– Хорошо, – я подошёл ближе, и Каролина тотчас прекратила работу и подняла голову, отбросив волосы неуловимо знакомым жестом, – если позволишь. Я задам тебе несколько вопросов. Просто не знаю, кто ещё может дать на них ответы…
Палец с золотистым лаком на ухоженных ногтях приподнялся и плотно прижался к моим губам. Хозяйка улыбалась, но как-то совсем невесело.
– Помолчи, – тихо попросила она и поднялась на ноги, положив шитьё в кресло, – я все объясню, только молчи. Понимаешь, Максим, слышать твой голос, видеть тебя, для меня, по некоторым причинам, очень больно…
– Так мне уйти? – с ума сойти! За этот десяток дней ещё одна женщина ослепительной красоты то ли объяснялась в любви, то ли гнала прочь. И ещё Маргарита! Не-ет, скоро я сам от них сбегу, чтобы не сойти с ума.
– Нет, нет! Подожди ещё немного. Слушай, – она взяла мою ладонь и прижалась к ней щекой, закрыв зелёные глаза, – сначала – самое главное. Твои находки: перстни, Эхо Бури и Око Ночи. Ты мог бы и сам догадаться, это – не простые украшения, каждый из них обладает мощной силой, в своё время верой и правдой служившей владельцу. Эхо Бури позволяет управлять стихиями: огнём, водой, воздухом, в любой их форме.
– Понятно, откуда эти способности, – протянул я, – да, ты права, я уже догадался. Каждый раз, как начиналась какая-то заварушка, меня точно подталкивало.
– Нет, Максим, – Каролина покачала головой, – все твои шалости – дар Камня Погружения. Он отдал тебе всю энергию, накопленную за тысячелетия существования расы вампиров. В масштабах всего вашего племени, это – небольшое количество, но концентрированное в одном теле, даёт возможность метать молнии, летать и чёрт его знает, что ещё. Эхо Бури просто направляло потоки, чтобы неумеха не испепелил сам себя.
– Эй! Погоди, – я помотал головой. – Камень Погружения вроде бы отверг меня. Даже не определил, как высшего. Ты чего?
Ведьма рассмеялась, а потом обняла меня и поцеловала.
– Дурень ты, – сказала она, – Камень отдал тебе всю, ВСЮ энергию, понимаешь? Такого ещё никогда не было. Какое тебе ещё признание надо? Толпы поклонников? Так вон они, до самого Проклятого Города неслись, поздравить хотели. Кстати, тоже своего рода признание. Уж и не помню, когда оборотни такой огромной сворой за кем-то носились.
– Хорошо, буду гордиться, – я даже не знал, как на всё это реагировать. Священная каменюка вампиров зачем-то выделила меня из всех, наделив небывалой силой. Но зачем? – Давай дальше.
– Дала бы, да времени нет, – она лукаво ухмыльнулась. – Да и подруги твои, Максим, как запах мой почуют, сильно взбесятся. Ладно, шутки в сторону. Когда ты спасал русалку и водяного, солнце застало тебя в полёте.
– Точно, – я вспомнил и содрогнулся, – но я почему-то остался жив.
Каролина поцеловала мою ладонь.
– Око Ночи, – пояснила она, – даёт возможность своему владельцу некоторое время выдерживать солнечные лучи. По словам прежнего владельца: неприятно, но не смертельно. Оба эти перстня – инструменты выживания, которые помогут сражаться и победить. Если бы Камень Погружения не поверил в твои силы, он не доверил бы молодому вампиру всю свою энергию. Постарайся не подвести его… И меня.
– Почему мне так знакомо твоё лицо? – я внимательно вглядывался в бездонные омуты зелёных глаз, скользил взглядом по аккуратному ровному носику и маленьким пухлым губкам. – Твоя речь, даже некоторые жесты…
Она молчала, прижимая мои ладони к своей груди, а изумрудные глаза наливались слезами.
– Тот портрет, на твоём столике, который ты спрятала. – Ведьма опустила голову. – Почему ты скрыла его от меня? Кто на нём изображён?
– Думаю, ты и сам знаешь ответ, – чародейка увлекла меня к ступеням с резными поручнями, опускающимся к серебристому ковру травы. – Твои друзья уже заждались, а если ты ещё хоть немного задержишься, – она внезапно всхлипнула, прижавшись щекой к моему плечу, – если ты задержишься, хоть на мгновение, я просто не смогу тебя отпустить!
Мы остановились у начала тропки, аккуратно выстриженной в траве. Дорожка лениво петляла между деревьев, исчезая в глубине леса.
– Я зачаровала тропинку, – торопливо, точно пытаясь перебить другие слова, говорила Каролина, – теперь ты не заблудишься и выйдешь прямиком к лагерю своих друзей. Максим… – её голос сорвался, – если останешься жив, вспомни про одинокую покинутую ведьму и навести её. Пожалуйста, любимый! Помни меня! И пусть Ева с Маргаритой не держат зла, поступить иначе было свыше моих сил. Живи, Максим, только живи!
Она крепко поцеловала меня и бросилась к дому так, словно за ней гнались все демоны преисподней. Хлопнула дверь, и я остался один, испытывая чувства, рвущие пополам: хотелось немедленно вернуться и обнять ведьму, оставшись с ней и одновременно стремительно бежать по тропинке, навстречу Еве и Маргарите.
Пришлось вмешаться разуму, который рассадил взбесившиеся чувства по разным углам и терпеливо пояснил: необходимо закончить начатое, а домик ведьмы никуда не денется. Поэтому я встряхнулся и пошёл вперёд.
Стоило сделать пару шагов – и серебрящийся сумрак меж деревьев обрёл плотность, преобразившись в массивное чудовище, поросшее длинным седым волосом. Тяжёлая голова поднялась, уставившись на меня парой багровых глаз. Мускулистые лапы напряглись, и я разглядел кривые острые когти, в которых запутались сухие травинки. Не издавая ни звука, монстр медленно приблизился ко мне и потянул длинным носом, смешно прихрюкнув при этом.
Ни капли страха я почему-то не испытывал. Кроме того, в голове откуда-то появилось название «грим», обычно соседствующее либо с немецкими сказочниками, либо с американским сериалом.
Чудовище приблизилось вплотную и деловито обнюхало мою штанину. От грима не пахло собакой или какой другой живностью, скорее – тёплой разрытой землёй. Повинуясь неясному импульсу, я почесал за длинным вислым ухом, и пасть тотчас приоткрылась, выпустив наружу глухое удовлетворённое рычание.
– Пойдём? – спросил я и грим рыкнул. Вроде бы утвердительно.
Заполучив столь необычного спутника, я медленно двинулся вперёд по утоптанной дорожке, залитой сиянием луны. Серебристое блюдце ночного светила повисло прямо над головой, напоминая такую же киношную бутафорию, как и окружающий лес.
Весь путь грим старался не отходить слишком далеко, словно моё присутствие придавало ему уверенности. Это огромному клыкастому монстру! Время от времени он тыкал носом в моё бедро, и тогда я послушно чесал за ухом, выслушивая одобрительный рык. Из другой живности я наблюдал лишь крохотных сычиков, вроде того, который напугал нас с Марго в первую ночь пребывания в Стране. Птички сидели на нижних ветвях древесных исполинов и провожали нас круглыми удивлёнными глазами. Время от времени то один, то другой надувались, топорща перья, словно намеревались издать уханье, но никаких звуков не издавали, и наш путь продолжался в абсолютном молчании.
