Анатолий Махавкин - Пасынки Страны
Вот дерьмо! И захотел бы не найти… Яростные вопли сотрясали стены ветхих домов, а шевеление живой массы тварей, заполонивших пространство вокруг постройки, где укрылись наши друзья, напоминало бурление штормового моря. Впрочем, Сергей и Вера уже не прятались внутри – они выбрались на крышу, судя по всему, забаррикадировав чердачные окна. Почему я так решил? Монстры карабкались по стенам, используя в качестве опоры окна, балконы и головы друг друга.
Но осаждённые и не думали сдаваться: водяные метались по периметру крыши, сшибая тех нападающих, которые успели доползти до верха. Водяной орудовал огромным деревянным брусом, а русалка с оглушительным визгом пинала тварей в уродливые морды. То и дело монотонный вой прерывался диким рыком и очередной монстр летел вниз. Кажется, это не делало чудовищ более дружелюбными.
Я прибыл крайне вовремя. Оба водоплавающих совершенно выбились из сил, и им требовалось по нескольку пинков, чтобы освободить крышу от назойливых посетителей.
– Оба сюда, немедленно! – рявкнул я, опустившись на липкую поверхность и удерживая предательскую дрожь в коленях. – Да быстрее же, балбесы!
– Максим! – Вера тут же рванула ко мне. – Максик!!
– Какого чёрта? – Серёга, всегда бывший тугодумом, последний раз опустил дубину на уродливую рогатую голову и лишь потом потрусил к нам. – Ты откуда здесь взялся?
– Нет времени объяснять, суй в жопу помидоры, – я нервно хихикнул, глядя в их широко распахнутые глаза. – Держитесь за меня. Очень крепко.
Чёрная волна воющих чудовищ захлестнула крышу и хлынула к нам, протягивая когтистые лапы и скаля зубастые пасти.
Немного опоздали.
В это раз стало совсем плохо. Живот резало так, словно там активно рылась бригада патологоанатомов, не дождавшихся моей кончины, а в голове пульсировало живое пламя, протянувшее ложноножки к стенкам черепа. Я почти ничего не видел и не слышал, с огромным трудом соображая, на каком свете нахожусь. Кто-то повис на мне, больно сжимая грудь и оба предплечья, а какая-то хрень, похожая на лазерный луч, пыталась меня отыскать, медленно трансформируясь в застывший ядерный взрыв.
– Мы летим! – било по ушам. – Максим, как ты это делаешь?
– Рассвет! – раскатывался гром и щетинился молниями, – Солнце над горизонтом! Он же сгорит!! Макс, ты меня слышишь?
Я слышал, но не мог понять, о чём идёт речь. Летим. Солнце. О чём это? Рассвет…
И тут меня словно током ударило. Боль, терзающая тело, осталась, но морок беспамятства отлетел, позволив оценить полушарие светила, успевшего подняться над золотистой полоской леса. Я не успел. Странно, почему и жив-то до сих пор…
В отчаянии я огляделся. Мы успели преодолеть стены Проклятого Города и теперь медленно тащились над блестящей полоской извилистой реки. Странно, когда я летел с Марго, рядом не было и признака водоёма.
– Бросай нас! – рявкнуло в ухо, и от неожиданности я разжал руки, отпустив два невероятно тяжёлых предмета, тут же устремившихся вниз.
Два громких всплеска оказались последним, что зафиксировало моё гаснущее сознание, ускользающее в бездну огненного беспамятства. Кажется, ещё присутствовало ощущение стремительного падения, но я не был в этом уверен. Остановившийся атомный взрыв отыскал меня и пристально уставился на вампира, спутавшего день и ночь.
И море пламени поглотило меня.
Очнулся я от звука, похожего на звон посуды. Память – странная штука, и на пару минут, пока затуманенный мозг пытался осознать, где и когда находится его хозяин, она выдала картинку далёкого прошлого. Мама на кухне готовит завтрак, а значит, скоро её мягкая ладонь скользнёт по волосам, и тихий голос шепнёт в ухо: "Вставай, соня. Петушок пропел давно".
Я ещё не успел осознать, как далеко в прошлом находится ласковая мамина побудка, а низкий, с приятной хрипотцой женский голос прокрался в сумрак моей дремоты:
– Поднимайся, соня.
Странными оказались интонации этого приятного голоса. Словно кто-то нашёл вещь, которую считал безнадёжно утерянной, вот только теперь утрата принадлежит кому-то другому. И радость и грусть одновременно.
Я открыл глаза. Вот это да! Всякий бы раз так приходить в сознание, когда вырубаешься от жуткой боли без всякой надежды на спасение. Небольшая уютная спаленка с огромной двуспальной кроватью под изумрудным полупрозрачным пологом. Занавеска ничуть не помешала рассмотреть бирюзовые стены комнаты с полотнами морских пейзажей, высокий трельяж и столик, уставленный баночками и бутылочками, явно из арсенала опытной модницы.
А вот и она. Сидит на краю ложа и разглядывает меня. На лице незнакомки я различил то же странное выражение светлой грусти, которое прорезалось в её речи. Правильные черты загорелого лица, зелёные глаза поразительной глубины в обрамлении длинных пушистых ресниц, и густые волосы насыщенного бронзового окраса.
Ведьма.
Незнакомка протянула мне широкую чашку с чем-то дымящимся и невероятно ароматным. Как кофе, только намного лучше. Почти как кровь.
– Пей, не бойся, – я послушно принял предложенное, ощутив лёгкое содрогание тонких пальцев, когда они прикоснулись к моей руке, – думаю, тебе должно понравиться.
Ну ещё бы! Вкус оказался гораздо лучше запаха, и прервать первый глоток оказалось невероятно сложно. Казалось, будто жидкий огонь наполняет моё тело, изгоняя слабость и наполняя мышцы силой и бодростью.
– Что это? – я смешался под насмешливым взглядом и, попытавшись скрыть смущение, вновь отхлебнул ароматный напиток. – В смысле, спасибо. То есть, здравствуйте… Чёрт! Кто вы?
Ведьма рассмеялась и одним плавным движением поднялась, позволив оценить тело, своей красотой ничуть не уступающее совершенному лицу. Узкая талия, широкие бёдра, высокая пышная грудь и стройные ноги: взгляд не мог отыскать ни единого изъяна. Кроме того, женщина оказалась весьма немаленького роста, а рыжие волосы ниспадали почти до пят. Одежда, состоящая из тонкой полупрозрачной рубашки, странным образом равно скрывала и подчёркивала достоинства фигуры. О-ох! Я ощутил возбуждение и дело тут не только в бодрящем напитке. Он, кстати, успел закончиться.
– Здравствуй, Максим, – переливы звенящего смеха сменились тем же приятным голосом. – Ни к чему «выканье», думаю, мы с тобой станем друзьями. Сразу избавимся от недомолвок и тайн; меня зовут Каролина, и это именно я нашла тебя в лесу и притащила в свой пряничный домик.
– Ты – ведьма, – констатировал я очевидное и осторожно приподнялся, опёршись на подушку. При этом обнаружилась крайне забавная штука: я оказался абсолютно обнажён. – Хм.
– Не смущайся, – она вновь рассмеялась и отобрала мой опустевший сосуд, – кроме того, приятно сознавать, что даже такая старая забытая всеми затворница ещё способна возбудить молодого симпатичного вампира. И да: я – ведьма. Очень жаль, что в наше смутное время это способно разделять представителей наших народов.
– Не всех, – я порыскал взглядом, пытаясь отыскать одеяло или ещё какой-нибудь предмет, способный прикрыть «индикатор» моего интереса. – Если ведьма в адеквате, не вижу ни единой причины вступать с ней в противоборство. Вот чёрт!
Каролина поставила чашку на столик у зеркала и почти незаметным движением уложила какую-то пластинку, стоявшую особняком от чашек и бутылочек. Как мне показалось, это был портрет. Потом ведьма вернулась и вновь присела на кровать. Кажется, я начал стремительно пунцоветь.
– Да, мне известно, как вы спасли Анжелику, – посерьёзнев, сказала женщина и вдруг опустила ладонь на мою грудь, – огромное спасибо за участие в её судьбе, но знал бы ты, Максим, – она покачала головой, а холодные пальчики отправились в путешествие к животу, – какую историю заварил! Ведьмам очень не понравилось, как поступили с их сестрой, и завязалась жуткая междоусобица. А ведь дела в Стране и так идут хуже некуда. Боюсь, война между чародейками может уничтожить всё оставшееся.
– Я, – пришлось откашляться, в то время как наглый паучок ладошки продолжал своё движение, – всё равно бы так поступил.
– Знаю, – Каролина вновь усмехнулась, – моих ушей уже успели коснуться все истории, которые связаны с появлением в Стране парочки новых вампиров. Звучат они впечатляюще даже без подробностей. А так хотелось бы узнать, как вам удалось преодолеть Колодец Смерти. Уж мне-то, в отличие от всех остальных, хорошо известно, какая тварь таится в его глубинах.
Рука ведьмы остановилась, и я машинально накрыл тонкие холодные пальцы своей ладонью. В тот же миг Каролина наклонилась ко мне, и медные волосы обрушились вниз, отрезая меня от внешнего мира, словно опустился волшебный полог. Огромные зелёные глаза сверкали точно две звезды, а алые губы слегка приоткрылись.
Находясь в некоем трансе, я подался вперёд и долгий поцелуй вынудил меня закрыть глаза от удовольствия. Упругое тело оказалось совсем близко, а нежные пальчики ласкали уши, не разрешая прекращать единение наших губ. Потом ведьма едва слышно застонала и, обхватив мою поясницу ногами, заставила принять главенствующую позицию.
