Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – Властелин Багровой Звезды Зла
– Но все же прими совет старшего друга…
Она прервала:
– Насчет одежды?
– Угадала, – сказал я.
– Еще бы, – ответила она ядовито, – нет, чтобы сперва на мои сиськи посмотреть. Чем не нравится? Я под этих ряженых обезьян рядиться не стану!
– И не надо, – сказал я миролюбиво. – Им далеко до твоей одежды. Принцесса Алонсия научилась у тебя умению подбирать платья! Но чтобы ощутили твое превосходство, тебе стоит всего-навсего просто украсить свои наряды.
Она сказала почти враждебно:
– Какие наряды? Сэр Ричард, я обижусь!
– Просто рассыпь по одежде драгоценности, – посоветовал я. – На поясе, по швам колета или как он зовется, даже на сапогах. У тебя превосходное чувство вкуса, ты сумеешь сделать так, что все подохнут от зависти! Возьми у Альбрехта ключ от королевской сокровищницы и выбери все, чем сможешь себя украсить. Вплоть до заколки в волосах с вот такенным бриллиантом!
– Рубином, – поправила она автоматически. – Моим волосам идут только… Ох, сэр Ричард! Вы всех на разных червячков ловите?
– В интересах культуры и прогресса, – пояснил я, – даже зарезать человека можно, а то и целую страну удушить, не то что… Будешь олицетворять высокую роль женщины в обществе и вообще равноправие, непонятное местным накрашенным дурам. Это тоже работа, Боуди!
Она сказала все еще с сомнением:
– Хорошо, посмотрю, что там у сэра Альбрехта под замком.
Закаты на Юге намного красочнее, чем в Северном полушарии, я невольно засмотрелся на охватившее полнеба зарево, мои рыцари тоже поглядывают с чувством превосходства, вон какую красоту сотворил Господь, а вы, дураки, отвергаете Его, что так заботится о вас…
Проходя через залы, заметил леди Мильсину, она уже успела переодеться в другое платье, из оранжевого в синее, все остальное я не заметил, да еще в низком вырезе платья синий камешек в серебряной оправе. В этом сложном ритуальном мире символов это что-то да значит, и дело не в амулетстве, здесь цвет и форма выставленных на виду украшений всегда что-то говорит помимо того, что у меня бриллиант вот такого размера, смотрите и сдохните от зависти!
Наступает ночь, а эта Мильсина в постели хороша, но, с другой стороны, рановато обзаводиться постоянной любовницей или фавориткой, как здесь говорят.
Хотя меня ничто не обязывает, но все же как бы обязывает, потому что некие обязательства в нас самих, и если человек деликатен, тонок и чрезвычайно скромен, как вот я, то его несколько смутит обязательное для правителя распределение внимания между разными женщинами, как у петуха в стае кур или козла в стаде коз.
Вздыхая о нелегкой судьбе императора и невидимых миру цепях, я лег, движением длани услал стражников из спальни в коридор и задул свечу, оставив только дальнюю на столе.
В спальне полумрак, в широкие роскошные окна смотрят звезды и краешком заглядывает серпик луны, стены как бы отодвинулись, я лежу чуть ли не на середине стадиона…
В той стороне, где левая стена, заблистали мелкие искорки. Я насторожился, потом рассмотрел, что это по огромному центральному зеркалу словно бы пробегают беззвучные ветвистые молнии.
Через несколько секунд молнии разбились на частую светящуюся рябь, а среди нее наметилась человеческая фигура.
Ничего не успев придумать за секунду, я поспешил войти в личину исчезника, застыл, страшась даже дышать.
Зеркало в самой середине вздулось, я отчетливо рассмотрел с той стороны прозрачной поверхности растопыренную пятерню, через мгновение эта пленка лопнула, через край рамы переступила миниатюрная девушка в темном плаще.
Почти не оглядываясь, словно здесь все ей знакомо, она прошла к столу в центре спальни и, выдвинув ящички, начала перебирать там вещи.
Я тихохонько поднялся и, ступая как подкрадывающийся к кузнечику богомол, зашел с той стороны, чтобы отрезать ей дорогу к зеркалу, вышел из незримности.
Заслышав шорох, она в испуге обернулась. Я улыбнулся как можно дружелюбнее, но руки раскинул пошире, надеясь, что они у меня в самом деле длинные.
– Тихо-тихо, красотка. Я тебя не трону… Успокойся.
Она побледнела, отступила на шажок, но по лицу видно: единственный путь бегства – через зеркало, однако руки у меня в самом деле длинные и загребущие, а обойти не получится.
– Вы… кто?
Голосок ее прозвучал слабо и пищаще, словно у мелкой птички в когтях большой рыси.
– Хозяин, – ответил я. – А ты?
– Вы не хозяин, – проговорила она, я видел в ее глазах дикое изумление, смешанное с ужасом. – Здесь покои императора!
– Знаешь, – сказал я с удовлетворением. – А ты хитрый воришка?.. Как-то нашла способ? А в казну пока не умеешь?.. Хотя и тут есть чем поживиться.
Она сделала мелкий шажок в сторону, но я тут же сдвинулся и покачал головой, дескать, и не пытайся.
– Здесь покои императора, – повторила она, – никто не смеет… Никто!..
– А ты? – спросил я.
Она запнулась, все еще бледная и перепуганная, перестала шарить взглядом по сторонам в поисках спасения, уставилась в меня большими расширенными глазами.
– Как вы… проникли?
– Да просто вошел, – ответил я. – Громко топая. Знаешь ли, лапушка, давай все начистоту. Тогда и я подраскроюсь. Тем более что никакой тайны нет. Ты же знаешь о Багровой Звезде?
Она вздрогнула, зябко поежилась.
– Да… Все погибнут, люди и все-все…
– Тогда зачем? – спросил я. – Украсть что-то на прощанье? Или успеть полежать в постели императора?
Она всмотрелась в мое лицо, я видел, как борется сама с собой, наконец проговорила медленно:
– Я уже лежала в этой постели…
– Ого, – сказал я. – Это уже интересно.
– Когда мне было пять лет, – уточнила она. – Император Герман Третий… мой дедушка. Он носил меня здесь на руках, я играла на его коленях. Сейчас хотела на прощание увидеть эту комнату, что одно время была моей детской…
– А где ты сейчас? – спросил я.
Она отшатнулась, когда я хотел взять ее за руку. Пришлось отступить, жестом пригласил ее к столу, но сам сел так, чтобы загораживать ей дорогу к зеркалу.
– Я очень далеко…
– Присядь, – сказал я как можно ласковее. – Раз уж оба не спим, то выпьем кофе, сожрем что-нить сладкое… да садись, садись! Ты же хочешь узнать, как я оказался здесь?
Она пробормотала:
– Видимо, вся охрана разбежалась, а вы сами и есть вор, что решил пограбить, хотя все равно…
– Все равно умру?
– Все погибнем, – ответила она уклончиво. – Весь мир.
Я молча смотрел, как медленно и осторожно села в самое дальнее от меня кресло, выпрямилась и, положив руки на колени, посмотрела на меня в испуганном ожидании.
– А почему ты не во дворце? – спросил я.
Она поколебалась, но какие тайны, когда вот-вот Багровая Звезда начнет перепахивать поверхность земли, все равно все тайны умрут вместе с людьми, ответила тихим голосом:
– Я заложница.
– Ого, – сказал я. – Кто же посмел?
– Император Скагеррак Сорок Восьмой, – прошептала она.
– А-а-а, – протянул я, – на материке восемь империй, ну да, ну да…
Она посмотрела с некоторым изумлением.
– Простой вор такое не знает…
Я сотворил две чашки с горячим кофе, одну оставил себе, другую придвинул ей, тут же насоздавал большую горку всяческих нежнейших пирожных, как заварных, так и кремовых, и еще массу так называемых восточных сладостей, которые, честно говоря, обожаю пожирать и сам.
Она смотрела расширенными глазами, голосок прозвучал совсем опасливо:
– Вы… маг?..
– Только насчет еды, – объяснил я и взял в обе руки чашку, – поесть я люблю.
Она смотрела, как я делаю глоток за глотком, опасливо взяла чашку, осторожно и смешно коснулась вытянутой губой темной поверхности кофе, взгляд стал отстраненным, чуть-чуть отхлебнула.
– Не слишком сладко? – спросил я заботливо. – А то я по своему вкусу, сладкое обожаю.
– Странный напиток, – произнесла она с недоумением. – Никогда такого не пробовала…
– Так почему заложница? – спросил я. – Ваши империи воюют?
Она покачала головой.
– Нет. Но так нагляднее, кто сильнее. Я не единственная заложница при дворе императора Скагеррака. У него в таком положении около сотни наследников как империй, так и королевств. В первую очередь это говорит о его статусе, если вы понимаете, о чем речь.
– Понимаю, – ответил я мирно. – Я вообще смышленый, как считал с детства. А недавно заставил признать это и других. Хотя, конечно, между собой могут говорить не то, что вслух.
Она сделала второй глоток, я за это время отпил половину, задержался, а то как-то невежливо раньше гостя, хотя кто из нас теперь гость…
– Заставили? – переспросила она. – Значит, вы не мелкий вор, а вожак банды?
– Можно сказать и так, – согласился я. – Стать вожаком банды куда выше заслуга, чем стать императором по наследству. Все-таки вожак добивается вожакизма своей силой, умом и отвагой, не так ли?.. А еще я красавец, верно?
