Дмитрий Субботин - Бродяги. Отмеченные Зоной (сборник)
Привал устроили в подсобном помещении кинотеатра, последовали отдых и сокращение пайков. Я стянул верх защитного комбинезона и битловку, и не закончивший гомельский мединститут Кот принялся обрабатывать длинные порезы на моей спине.
– Это чисто фантастика, что она тебе внутренние органы не задела, – говорил он, пока я шипел от боли во время дезинфекции и перевязки, – но знатные клоки из тебя повыдирала, следы, кажись, на всю жизнь будут.
О том, что смерть дышала в спину, я старался тогда не задумываться. Вот только скудный обед показался необычайно вкусным.
Отдых закончился, мы вышли из дома кино в направлении Тихого омута. Детекторы единодушно показывали следующее: весь Омут по контурам распознавался как аномалия, а отдельные артефакты как в воде, так и за ее пределами на сетке дисплея вообще не отмечались. Привычные аномалии Зоны отсутствовали в принципе. Что до счетчика Гейгера, тот показал уровень загрязнения для Зоны нехарактерно низкий.
К Омуту подходили с опаской. Только у самой воды мы убедились: территория вокруг водоема и впрямь не таит привычных опасностей. Я отделился от группы и подошел к ближайшему артефакту. Странное пульсирующее ощущение пробежало по кисти, когда я взял его. Ни детектор аномалий, ни счетчик радиации не сообщали ничего дурного. Я мог только догадываться, какими свойствами обладает это образование, и спрятал его в герметичный контейнер для артефактов. Кот последовал моему примеру. Терем и Спрут остановились на берегу озерца и поманили нас. Убедившись, что неглубоко и вода не таит сюрпризов, Терем спустился по крутому обрыву и плюхнулся в воду. Та, при его среднем росте, доставала чуть выше пояса. Терем прошагал по неровному дну и поймал один из тех артефактов, что лавировали над водной гладью. Его внимание привлек и другой предмет, похожий на ком слепленных и иссушенных ветвей или костей, но, прикинув длину щупалец красного цветка, он предпочел не рисковать.
– Кто ко мне? – спросил он, подходя к берегу. – Берем все что есть. Только старайтесь не брать по два одинаковых, как можно больше разных.
Все мы бы и не унесли, да и времени оставалось не так уж много, если мы собирались к темноте оказаться на месте ночевки. Кот отправился помогать Терему в водной охоте, а я на пару со Спрутом занялся артефактами на берегу. Терзал вопрос: как такое место могло так долго быть укрытым от сталкеров? Неужели никто не попадал сюда раньше? Кости вокруг плотоядного растения выглядели исключительно звериными. Мы не заходили в руины домов, но наружный осмотр пребывания людей не выявил. И главное: я ни до этого, ни после не слышал о подобных артефактах. Очень интересовало, откуда Спрут узнал про это место? Понятное дело, пользовался он старыми картами, засекреченными документами, местными байками и знаниями из нечеловеческих источников. Мучило любопытство, и я считал, что надо будет расспросить об этом субъекте. А сам этот субъект, помимо сбора артефактов, то и дело задумчиво косился на пунцово-алый цветок и городскую больницу.
– Ну, как жатва? – На берег вылез довольный собой и жизнью Кот, вытянул на сушу рюкзак и подал руку пытавшемуся самостоятельно выбраться Терему. – Поплавать не хотите? Мож, и вправду для ученых воду на анализ взять? Ну, я вам доложу, это что-то…
Я тем временем, пропуская болтовню мимо ушей, внимательно осматривал городской пейзаж. На открытом пространстве мы были как на ладони. Ничего не происходило, ощущение опасности отсутствовало, но все равно – мы пребывали в странных местах, тут могло произойти что угодно.
– Все карманы набили? – спросил Спрут.
– Под завязку, – довольно расправил усы Кот.
Последовали кивки.
– Ну, тут еще много осталось, конечно. Интересно, а они с каждым выбросом заново появляются?
– Да черт его знает. Странные артефакты, конечно.
Все стали необычайно разговорчивыми, словно желали таким образом перебороть удивление. При этом ни Спрут, ни Терем не забывали контролировать пространство вокруг отряда. Терем проявил особую наблюдательность:
– Чего такой задумчивый, Спрут?
Тот махнул в сторону больницы и предложил проверить ее. Терем сказал сперва, что и так уже полные ранцы, и время поджимает, но потом в нем тоже проснулся инстинкт первооткрывателя. Полные хабара рюкзаки остались на берегу.
Держась на почтительном расстоянии от плотоядного цветка, мы обошли больницу по краю, убедились, что центральный вход завален, и проникли внутрь посредством окна. Учитывая обстоятельства, Терем и Спрут, подумав, решились на разделение. Спруту достался первый этаж, Терем в сопровождении более боеспособного Кота отправился на второй, мне же достался последний – третий – этаж сольно. Неприятный расклад. Но я привык доверять Терему – тот ошибался редко, да и не стал бы отправлять людей на верную гибель.
На лестничной площадке Кот ободряюще оскалился, а потом скрылся за поворотом. Я перехватил винтовку, отогнал прочь посторонние мысли и, стараясь двигаться тише, поднялся на последний этаж. Впереди простирался длинный коридор с многочисленными дверями. Я медленно двинулся, заглядывая в каждое помещение. На этом этаже располагались сплошь палаты и небольшие кабинеты. Ржавые койки, процедурные столы, кушетки. Большое помещение с множеством поломанных столов, очевидно, столовая. Попадались и артефакты, все такие же необычные, хотя некоторые я видел на берегу Тихого омута. Взять что-либо по причине отсутствия тары я не мог. Коридор, несмотря на длину, постепенно заканчивался. Ни одного живого существа не встретилось по пути, но я не жаловался. Один раз донеслись звуки снизу, но я полагал, что это Терем и Кот. Коридор закончился лестницей, на сей раз сломанной. Я тронулся в обратный путь. В боковые помещения больше не заглядывал, но бдительности не терял.
Внизу мне встретился Спрут.
– Нашел чего интересного?
– Артефакты. У тебя что?
– То же самое, – кивнул Спрут. – Я еще хотел на подвальный этаж слазить, там отдельная лестница, но слишком глубоко.
– Где Терем и Кот?
– Я по пути на тот край видел их через пролом. Кажется, тогда все у них нормально было.
Я считал минуты и прислушивался к царящей в больнице тишине. Спрут сохранял спокойствие, а меня с каждой минутой все сильнее одолевали дурные мысли. Наконец терпение иссякло, и я собрался проверить второй этаж больницы. Стоило сорваться с места, как послышались осторожные шаги, и меж перил показались силуэты Терема и Кота.
– Где вас носило? – вздохнул я с раздраженным облегчением.
Вместо ответа Терем указал на окно.
– Нашел кто-нить что-нибудь интересное?
– Артефакты.
– Та же песня, а теперь идем – времени немного.
Рюкзаки лежали там же, где их и оставили. Взвалив снаряжение и хабар, мы бросили на Тихий омут прощальный взгляд и тронулись в обратный путь. Спрут нарочно прошел мимо места стычки, и мы убедились, что к окровавленным телам не притронулся ни один падальщик. Возможно, кроме нас и уцелевшей в бою погани тут и впрямь никого не было. Наконец показался двор, где располагался вход в коллектор. Ничего не изменилось и там, равно как в коллекторе. Потайная дверь стояла распахнутой.
Обратный путь запомнился слабо. Возможно потому, что не случилось ничего внештатного, а возможно и потому, что были еще слишком свежи впечатления от Тихого омута.
Еще не стемнело, когда мы выбрались на другую сторону и оказались в стоящем на отшибе здании цеха. Тщательная проверка не выявила ничего враждебного, и мы разбили бивак на старом месте, вновь обнеся его растяжками. Разговоры в тот вечер только и были что об Омуте.
Я думал о новом походе к Тихому омуту – артефактов там хоть отбавляй. Разумеется, никто не собирался раззванивать, откуда взялся столь уникальный хабар. Более того, предполагалось сперва собрать большой запас в тайниках, а уж потом небольшими партиями толкать товар. Лишний интерес точно на пользу не пойдет – а появление новых артефактов неминуемо его вызовет. Терем даже предлагал часть хабара толкнуть через посредников. Я над этими схемами не задумывался, больше интересовал вопрос: сколько это все может стоить? Но мы даже не знали, на что способны только что открытые аномальные образования.
На сей раз на часах стояли все четверо. Моя смена оказалась первой. Как и в прошлый раз, я бессистемно бродил по коридору и вдоль окон, всматривался в застывшую за облупленной рамой ночь. Непривычно после сонного царства вокруг Тихого омута слышать, как в ночи твари переговариваются на разные голоса. За время вахты ничего внештатного не произошло, и я, сдав пост Спруту, отправился спать. После насыщенного событиями дня я заснул очень быстро и проснулся от близких выстрелов – Кот развлекался тем, что отстреливал привлеченных запахом человека волков.
После быстрого завтрака мы пустились в путь. На территории фабрики никаких существ больше не попалось. Путь к лесу также прошел без происшествий. Когда подошли, проводник уже дожидался. После небольшого отдыха он повел к Заречью. На подходах к укрепленному сталкерскому лагерю мы спрятали хабар в неприметном схроне и прошли остаток пути налегке.
