Дмитрий Субботин - Бродяги. Отмеченные Зоной (сборник)
Стоял обычный, чуть прохладный солнечный день. Мы вылезли на поверхность на огороженном забором заднем дворе какого-то общественного здания. Окружала уже привычная картина: разрушенная временем и непогодой советская архитектура, прорастающая сквозь асфальт и на газонах дикая растительность, остовы машин. Несмотря на привычность пейзажа, мы с настороженным любопытством изучали ландшафт и не собирались расслабляться.
Трансформаторная станция стала временным укрытием. Я с наслаждением стянул дыхательную маску и вдохнул прохладный осенний воздух. Свежесть его чуть вскружила голову. Придя в себя, я выглянул из пристанища и продолжил изучать обстановку. Если бы не знание, что мы забрались в огороженный от остальной Зоны клочок земли, то все выглядело бы совершенно обыденным. Слух не уловил какой-либо враждебной жизни, и я слегка обрадовался отдаленному говору вороньей стаи.
Покинув укрытие, мы быстро и тихо тронулись по мертвым улицам. Двор, который мы покинули, располагался на самом краю квартала, и за забором виднелась причудливо изрытая земля, над которой пульсировали во множестве аномалии самых разных типов. Воздух так искажали переливы аномального поля, что мир за ним представал желто-бурым пятном под все тем же чистым небом.
А по эту сторону аномального кольца обступали многоэтажные дома брежневского периода. Черные провалы окон и призывно распахнутые подъезды не скрывали ничего ужасного. Все тщетно прислушивались в ожидании какого-нибудь издаваемого живым существом шума. Улица не таила ничего необычного. Спрут вывел на длинный двор между двумя рядами высотных домов. По всем канонам типовой советской застройки помимо зеленых насаждений здесь расположились школа и детский сад. Во дворе аномальная активность резко повысилась. Кроме аномалий двор ничем похвастать не мог, и мы принялись за изучение параллельной улицы. По-прежнему никаких следов жизни. Впрямь ли здесь нет никого живого? С ответом я не торопился.
Возле одного из домов мы обнаружили бледно переливающийся артефакт «Пламень» – первая находка в этом забытом человеком месте. Артефакт ценный, но при этом нисколько не редкий. Никто и не думал отяжелить им карман – ожидались находки большего калибра. Длинная улица вывела к противоположному краю аномального кольца; сквозь просветы проступал обрушившийся мост, а за ним – уже центральная часть города. Спрут изменил направление поисков и продолжил изучать территорию в другом направлении.
Размеренная прогулка закончилась, когда мы пересекали узкий – с одного балкона можно перепрыгнуть на другой – проход между домами. Я услышал над головой легкий шум, но отреагировать не успел. Зато идущий впереди Терем немедленно, с просто потрясающей скоростью прижался к стене. Все происходило как в замедленной съемке: я видел его поспешные действия и пытался повторить, на ходу анализируя, с чем же предстоит столкнуться. Но я не успел ничего – упавшее тяжелое тело повалило ничком, в спину впились когти. Вокруг лихорадочно закипал бой: выстрелы, команды, животные крики. Рядом оглушительно грохнул дробовик, и существо буквально слетело с меня. Воспользовавшись шансом, я схватил винтовку и быстро оглядел поле боя. Инстинктивно я дал очередь перед собой и разрядил боезапас прямо в оскалившуюся пасть. Я оглянулся на выход из коридора между домами: еще две припавшие к земле черные тени. Одна досталась Терему, другая – мне. Свою я моментально скосил плотным огнем, Терем попал лишь раз – остаток магазина ушел мимо. Тварь решила не испытывать судьбу и скрылась. Зато из окон появилось несколько новых. Потратив остаток боезапаса винтовки, я потянулся к пистолету. Создавалось впечатление, что стая охотников обнаружила нас с самого начала и вела до этого места.
Бой закончился так же быстро, как и начался. Прежде чем я пустил в ход пистолет, двух существ передо мной убили другие. Воспользовавшись передышкой, я, не отвлекаясь ни на что, перезарядил винтовку и отполз к стене. Только тут я понял, что, похоже, ранен. Ощущалась липкая кровь на коже, боль в разгаре боя пока не почувствовалась. Я обнаружил, что в заваленном телами коридоре стоят трое моих спутников. Все живы и, так же как и я, ожидают нового нападения.
– Хмель, ты там как? – спросил наконец Кот, выждав положенное.
– В норме, – отозвался я, поднимаясь.
Только сейчас я обратил внимание на нападавших. Землю беспорядочно устилали покрытые темной шерстью гибкие тела с когтистыми конечностями – наблюдалось сходство с крупным волком. Но непропорционально длинная и гибкая шея, оканчивающаяся тупой зубастой мордой, заканчивала сходство. Только одно из описаний подходило к ним. Я впервые встретил погань. Сравнительно недавно пришедшая из глубин Зоны тварь, опасная и проворная, постепенно расширяющая ареал обитания. Я заметил выражение в остекленевших оранжевых глазах существа – за этим взглядом скрывался ум. Еще я заметил, с какой ненавистью на них смотрит Терем.
– Ну-ка, повернись спиной, – ко мне подошел Кот. – Жить будешь, так, поцарапали слегка. На лагере залатаем.
– Хмель, вколись антидотом, – быстро сказал Терем. – Они могут заразу разносить.
Пока я и Кот колдовали над походной аптечкой, Терем советовался со Спрутом. Они пришли к выводу, что на такой закрытой территории не может быть большого количества тварей. Скорее всего мы уничтожили почти всех, а уцелевшее существо вряд ли теперь представляет опасность. Интерес вызывало, как они проникли сюда.
– Продолжаем по старому пути, – сказал Спрут, когда с моими ранениями было окончено.
Преодолев еще один сонный двор и автомобильную дорогу, мы вышли к кинотеатру. В слова Спрута, что мы убили все несущее угрозу, я почему-то не верил, как бы мне ни хотелось. Пройдя вдоль частично обвалившейся стены дома движущихся картинок, отряд завернул за угол и остановился у края небольшой площади, на противоположной стороне которой располагалась больница.
С одного взгляда стало понятно, что предмет поисков здесь. Перед нами раскинулся Тихий омут.
В результате катаклизмов часть асфальтовой кладки на площади обрушилась, и в широком проломе образовалось неглубокое озерцо с чистой водой. Неровный овал воды тянулся к больнице и заканчивался у ее частично обвалившегося фундамента, из-за чего оказывался затоплен подвальный уровень здания. При этом разрушения выглядели незначительными, а само сооружение производило впечатление устойчивого.
Вокруг омута пестрела высокая и сочная трава, какой, наверное, в Зоне больше нет нигде. Густые, чуть изогнутые ветви с тяжелыми плодами выглядывали из прозрачной воды. На дне виднелись обломки асфальта, детская коляска, крупный осколок некогда возвышавшегося на площади памятника какому-то коммунистическому деятелю. Спелые цвета растительности причудливо контрастировали с привычной флорой Зоны. Она начиналась всего в двух десятках метров от странного озера.
И артефакты. Очень много артефактов. Они ждали добытчика в густой растительности, манили из воды слабым блеском. Некоторые из них, чью природу вообще трудно охарактеризовать, легко парили над чуть волнующейся поверхностью озерца. Описывать эти аномальные предметы нет смысла – я не настолько хорошо владею словами. Скажу просто: я никогда не думал, что в одном месте можно найти столько неизвестных сталкерству артефактов, да еще и в таком количестве. Это больше походило на сон.
На противоположном конце омута возвышался наиболее заметный представитель местной флоры. Огромный, до трех метров в диаметре, ярко-алый цветок укрепился корневой системой в основание фундамента больницы и наполовину выглядывал из воды. Создавалось впечатление, что растение крепко вцепилось в грунт и вдоволь напивается влагой Тихого омута. Но даже в траве я приметил небольшие предметы, раскиданные недалеко от цветка и наводившие на мысли о настоящем рационе растения. Присмотревшись, я убедился, что ошибки нет: мелкие предметы рядом с сочным алым цветком оказались не чем иным, как костями разных размеров и разной степени тлена. Теперь я догадывался о назначении дюжины гибких и длинных отростков, отходивших от основания цветка.
Кот молча и зачарованно глядел на открывшийся аномальный пейзаж, Терем смотрел на Тихий омут с легким суеверным почтением, один только Спрут выражал деловое нетерпение. Я уже двинулся вперед, когда меня остановил как раз Спрут и предложил сперва отдохнуть, а потом со свежими силами приступать к исследованиям и жатве. Терем согласился, но отметил, что долго рассиживаться нельзя: до темноты он предпочел бы вернуться магистральным тоннелем обратно на завод и заночевать там. Хотя до сих пор не произошло ничего ужасного, мне почему-то тоже не хотелось ночевать здесь. Что поделаешь – мы много времени потратили в магистральном тоннеле.
Привал устроили в подсобном помещении кинотеатра, последовали отдых и сокращение пайков. Я стянул верх защитного комбинезона и битловку, и не закончивший гомельский мединститут Кот принялся обрабатывать длинные порезы на моей спине.
