Дмитрий Субботин - Бродяги. Отмеченные Зоной (сборник)
– Вы сами, что ли, не понимаете? Выброс большой. Из Хмурого дола я один дошел, всех моих по дороге положили… Вот, спасибо за воду. – Хмырь отер тыльной стороной ладони губы. – А где все?
– Кто погиб, кто ушел… Сразу после выброса поперли большие стаи мутантов, но тут они не задержались. Мы попрятались кто где смог. Зверье ломануло на армейские блокпосты. Они смели тот, что ниже по дороге. Все думали, что стада мутантов пробьются из Зоны, но вояки устроили авианалет и соорудили вторую линию обороны…
– С севера стал народ стекаться, очень мало кто выжил. В основном как и ты, поодиночке. Они тут ненадолго задерживались. Пара человек какую-то чертовщину несла про то, что в глубине Зоны творится, но я в это не сильно верю. Думаю, у сталкеров тех просто от всего пережитого крыша поехала. Кузьму знаешь? Вот Кузьма сейчас берет сталкеров, кто сюда приходит, и уводит на проходной пункт. Они там с Михалычем подсуетились: даешь вояке на карман, и тот не видел, что ты за запретку с автоматом выходишь. Кузьма скоро прийти должен…
Хмырь облокотился на стену и закрыл глаза. Сейчас он не чувствовал ни напряжения, ни усталости. Он осмысливал услышанное. Зона, о чем так долго говорили намеками, все же разразилась выбросом невиданной силы. Большая часть находившихся в Зоне так или иначе погибла. Ему еще повезло – он находился от границ Зоны сравнительно недалеко. Не позавидуешь тем, кто встретил выброс на окраинах Красноводска или в Лихолесье. Да и с бара «Полураспад» путь неблизкий – такие стаи мутантов «фалангисты» не зачистят. Да и много ли «фалангистов» осталось в живых?
Зона за несколько часов стала для жизни совершенно непригодна. Похоже, с ней и вправду придется прощаться. Всего несколько часов назад он говорил, что кроме Зоны ему податься больше некуда, но сама Зона убедила в обратном. Ничего, он найдет новое место и по ту сторону запретной борозды. Главное, что жив и здоров. А вот Лыч не выжил. Как не выжили когда-то Карась и многие другие. Хмырь подумал о павшем от его руки Черном. Интересно, а тот тип, что его заказал, еще жив? Очень хотелось бы. Сейчас понадобятся все возможные деньги. И по ту сторону нужно сразу же обратиться к врачу. Кто знает, сколько он успел словить, пока добирался.
На лестнице послышались шаги. И в полумрак спустился Кузьма. Усталый, с болезненным взглядом, но живее всех живых, и, похоже, совершенно невредимый. Хмырь бросился к нему:
– Кузьма! Здорово!
– И тебе Хмырь! Ты как?
– Лучше всех буду, когда окажусь на той стороне. Ну, поговорить еще успеем… Посидим ведь в Лубне… Когда выходим?
– Минут через десять. Только дух переведу. Полдня уже вожу сталкеров на переходный пункт. Деньги есть?
– Есть, не бойся.
Хмырь внезапно замолчал, а потом спросил:
– Кузьма, а Терем не показывался?
– Нет, – ответил тот. – Пока не видать… А ты его давно видел?
– Достаточно. Последний раз до того, как он руки лишился. И то я это вчера от Лыча услышал. Лыч, кстати, сегодня погиб.
Кузьма воспринял новость спокойно. Терять людей он уже привык, да и Великий выброс сулил, что дойдут до окраины немногие.
Хмырь недолго думал об ученике. Тот либо жив, либо нет – гадать бессмысленно. В первом случае они встретятся в Лубне, где Хмырь планировал задержаться. Как хорошо он Терема ни муштровал – человек с винтовкой может мало, когда ярятся неведомые силы.
– Думаешь, нет больше Терема? – спросил Кузьма, угадав мысли знакомого.
– Даже не знаю… В любом случае… Не хочу хоронить его преждевременно – кто знает, как оно выйдет.
– Ладно, ребята, пошли, – обратился Кузьма ко всем присутствующим. – Смотрите в оба. Мы на самой окраине, но после выброса хрен его знает, кого мы можем повстречать.
Он повел их в чащу мимо опустевшего подвала Михалыча.
За густым буреломом Хмырь разглядел во всей красе последствия выброса. Перед порванной колючей проволокой лежали изрешеченные пулями и шрапнелью тела мутантов всех мастей. Авиабомбы изрыли землю лунными кратерами. Та же картина наблюдалась и за забором, и вокруг разрушенного блокпоста. Там хватало и человеческих тел. У военных пока были заботы важнее, чем отдача последних почестей павшим.
За первой павшей линией обороны возвышалась наспех созданная вторая. Хозяйственные постройки на скорую руку превратились в укрепления. Возле соблазнительно благоухающей кухни отдыхал рядом с боевой машиной экипаж танка.
Часовой на вышке спохватился было при виде вышедшей из леса компании, но фигура Кузьмы успокоила его.
Сам Кузьма со знающим видом прошел к стоящему чуть в сторонке мордатому детине со знаками отличия прапорщика. Тот сплюнул окурок и обвел подошедших ленивым взглядом водянистых глаз.
Хмырь молча пихнул служивому в нагрудный карман жменю мятых купюр. Свежие он решил приберечь для себя. Прапорщик едва заметно кивнул и указал на проход меж дотов.
– Ну, Хмырь, еще увидимся, – пожал руку старого знакомца Кузьма, – а я за очередной партией выживших.
– И тебе удачи, непременно увидимся. – Хмырь нехотя выпустил ладонь из крепкого рукопожатия.
Он прошел мимо потрепанных укреплений под косыми взглядами военных и, вступив на проселочную дорогу, обернулся.
Он знал, что люди рано или поздно сюда вернутся. Любопытство и жажда наживы возьмут свое, и сталкеры снова стекутся сюда, на опустевшие тропы.
А с ними вернется и он.
