Джей Эм - Убийца теней
Морщась от многоэтажных чиновничьих словесных нагромождений, не надеясь на успех, попыталась всё-таки Ярла неповоротливую канцелярскую машину сдвинуть с места. Попросила писаря кого-нибудь из старшин позвать. Тот удалился на поиски, но вернулся вскоре ни с чем: нет никого, они ведь не всё время в советном доме, больше по утрам, а общие заседания по вторникам и пятницам бывают. У них, у каждого, помимо городских дел – и свои, личные. Люди все состоятельные, а состояние нажить, да сохранить, да приумножить – времени требует и труда. Ярла заикнулась насчёт того, нельзя ли Орвена Кейра, где бы он сейчас ни был, разыскать попробовать, посыльного к нему отправить… Писарь озадачился, задумался, потом вилять начал: такие решения принимать не уполномочен, да то, да сё. Лучше вот завтра с утра прийти, завтра ведь как раз пятница, старшины в полном составе соберутся. Ну и как объяснишь ему, чернильной душе, что завтра – поздно, что счёт не на часы, на человеческие жизни идёт?
А что с аудиенцией у герцога? Ну, здесь ещё сложнее всё и дольше. Сперва надо обращение составить с просьбой, его во дворцовую канцелярию передадут, а там уж занесут в книгу посещений. Но очередь большая… Если только ввиду важности дела на завтрашний же день к герцогу получится попасть…
А если прямо в канцелярию пойти, без всякой писанины? И там и про важность, и про завтрашний – а лучше – про сегодняшний день объяснить?
Писарь аж глаза под лоб закатил: никак не можно! Во-первых, сегодня приём уже идёт, во-вторых – исключения только для особо важных персон, для всех остальных общий порядок: тут, в советном доме, обращение написать…
Ну да, чиновничьи души без писанины тягомотной не обойдутся. А как же неграмотные люди, кто победнее, если им надо к герцогу попасть? Наверное, вот этот самый писарь, или какой помощник его для них просьбы-обращения и составляет.
Со стойким чувством безнадёжности затеи написала Ярла по положенной форме бумажку, отдала чиновнику – да и забыла. «Завтрашние» аудиенции и визиты – почитай, что никакие. Нечего ни на герцога, ни на старшин надеяться. Вечно вот так: работу делать пригласят, и своими же порядками да законами препоны ставят. То после определённого часа по улицам ходить нельзя, то ещё чего… Но результат-то вынь да положь. А вынешь, положишь – как должное принимают, и невдомёк им, что сами, скорее, мешали, чем помогли.
Но… теперь-то не совсем так всё. Как раз работе-то никто не мешает – иди, охоться, убивай тварь, мы спасибо скажем. Воллет в открытую против старшин не пойдёт, свободна для Ярлы дорога. Никто не мешает ей… кроме неё самой. Кроме небезразличия к судьбе Талвеона Эйрского. «Ужесточение условий содержания еретика» означает не только желание Воллета лишний раз сумеречной охотнице досадить. Не только и не столько. Прежде всего означает оно, что процесс Талвеона к своей развязке идёт. И развязкой этой станет казнь.
Но ещё скорее, нынешней же ночью, зверь выйдет на охоту. И если не покончить с ним, он убьёт кого-нибудь ещё. Покончить с ним необходимо, так или иначе. Нанеся смертельную рану или… заточив в кристалл-ловец и устроив бывшему хозяину встречу со своей тенью. Первое будет означать, что с Талвеоном и Воллетом всё останется, как есть: один в тюрьме, другой роем ларвов окружён. Второе… Но чтобы думать о втором, надо увидеть Талвеона, узнать у него секрет пленения ларва. Ну почему он не дал ей в руки этого оружия?! Не верит, что в случае Воллета такая попытка имеет смысл? Что ж, вполне логично… Но что поделать, если более разумные решения не приходят на ум?
В задумчивости Ярла возвратилась к тюрьме, побродила вокруг, не слишком приближаясь к ограде. Можно ли как-то по-другому, не через ворота и дверь, проникнуть в этот застенок? Приземистое тяжеловесное здание всем своим неприступным видом говорит «нет». Да сколько ещё стражи задействовано для охраны его… И всё-таки ответ неверный, обычно пробраться можно всюду и везде – весь вопрос в том, сколько это займёт времени. Найти какого-нибудь старого вора, который не раз сидел там, развязать ему язык посулами щедрой поживы, расспросить о тайнах, которые скрывает лореттская тюрьма… Или иначе: разузнать, кто из доблестной стражи так сильно падок на деньги, что не побоится даже побегу опасного еретика поспособствовать. Только эти планы требуют длительной подготовки, а значит, отпадают.
Впрочем, остаётся ещё Лорк… Но интуиция подсказывала Ярле, что не надо бы ему самовольно являться к заключённому.
Вглядываясь в серый монолит тюрьмы, Ярла припоминала свой путь по тамошним коридорам и лестницам. Рассчитать, где примерно находится сейчас Талвеон, не составило труда. Если только он действительно там, и его снова не потащили в подвалы.
Совсем небольшое расстояние отделяет их друг от друга. Но это расстояние не преодолеть Что за досада!.. И почему Талвеон не догадается попросить Лоурела разыскать её, Ярлу, и сказать ей то, что ей так нужно знать?..
Ярле хотелось громко позвать сильфа по имени. Но даже если бы можно было орать около тюрьмы, не привлекая внимания стражи, разве за этими толстыми стенами воздушный дух услышит её? А если он не здесь, а собирает новости для Талвеона, то тем более. И всё-таки пусть не в голос, а шёпотом, но она произнесла его имя.
В небе собирались тучи. Погода настроению под стать… Будет ли дождь сегодня?
Пятый дневной час ещё не пробило, но внутренне чувство времени подсказывало, что пора идти на Букетную площадь, чтобы рассказать Лорку о своей неудаче. Бой башенных часов застал Ярлу на полпути, когда она дошла до площади, Лорк уже ждал её там. И конечно, тут же задал нетерпеливый вопрос. А узнав, как обстоят дела, ужасно разволновался, чего и следовало ожидать.
– Но мы должны, должны что-то сделать!
«Твои предложения?» – хотела спросить Ярла. Но удержалась от вопроса. И всё-таки – дальше всё тоже было ожидаемо:
– Писарь сказал, что к Талвеону не пускают никого, кроме расследователей и двухбережных братьев? Значит, меня пустят, как прежде. Я ведь только в первый раз по слову Воллета туда пошёл, а во второй – сам… И теперь схожу. Попрошу Талвеона рассказать, что нам нужно – если он знает.
О том, что время уже не раннее и, скорее всего, какой-нибудь брат из обители Священного Знака у Талвеона побывал, Лорк не стал говорить. Но Ярла подозревала другую опасность:
– Лорк, мне кажется, герцогское распоряжение – не такое уж герцогское, в дело замешался Воллет. Если ты пойдёшь туда, это будет риск.
– Да… но я всё равно пойду.
Отговаривать его?.. Бесполезно.
– Ладно. А мне бы к сотнику наведаться, спросить, что да как… Хотя нет. С тобой схожу. Покараулю, посмотрю, пропустят ли тебя.
– Нет, не надо со мной. Ступай лучше к сотнику, оно полезнее будет. Если пропустят, то и так пропустят. И к половине шестого часа я сюда вернусь. Ну а если не сложится благополучно… ты всё равно не поможешь ничем.
– Что, – усмехнулась Ярла, – боишься, я стражникам или Воллету за тебя морды бить полезу, в преступники попаду?
– Ну-у, – замялся Лорк, тоже улыбнулся, но сразу посерьёзнел: – Тебе про охоту думать надо.
– И нежелательно за дебоширство в стражничью управу угодить?
Не выдержав, молодой человек улыбнулся снова.
С тюремным стражником Лорк заговорил бойко, аж сам удивился. Мол, я такой-то, пришёл за тем-то… отступника вразумлять. Стражник странновато как-то на Лорка глянул, кашлянул:
– Так, это, приходили уже к нему…
Ну вот, оправдались опасения. Что же, сослаться на ошибку и уйти? Или врать дальше, что к еретику стали дважды на дню «вразумителей» посылать? Но выбрать одно из двух Лорк не успел. Оказалось, что оправдавшие опасения ещё не самым худшим были.
– Вы это, не в обиду, святой брат… – кусая свой длинный ус, сказал стражник. – Я на службе, приказы исполняю. Так вот, приказ отца Воллета – коли вы придёте, вас прямёхонько к нему доставить.
Не зря предупреждала Ярла. Но… всё равно не пойти он не мог. Однако вопреки этой стоической мысли сердце тяжело и гулко трепыхнулось в груди Лорка. Была здесь доля страха за себя: что теперь сделает с ним Воллет?.. Но было и другое. Отчаяние окончательной неудачи. К Талвеону не попасть, Ярле волей-неволей придётся убить зверя, Воллет останется тем, кто он есть. И вскоре философ из Эйра закончит свою жизнь на лореттском эшафоте.
Попытаться бежать?.. Пока ты на свободе, сохраняется маленький шанс что-то придумать, предпринять… хотя бы видимость возможность.
Но было поздно.
Из караульной будки, возле которой происходил разговор, показались ещё двое стражников. Напрасно мгновение назад Лорк радовался, что перед ним отворили тюремные ворота. Он-то это хорошим знаком посчитал – значит, без всяких проволочек к Талвеону пропустят. А их для того отворили, чтобы схватить его сподручнее было.
Ну, не то чтобы схватить… Вид у остальных стражников был такой же слегка озадаченный, как у первого – всё-таки, двухбережный брат перед ними, не кощунство ли вот так на него посягать? Но приказ есть приказ, и руки за спиной связали Лорку:
