Джей Эм - Убийца теней
Это было почти прозрением: на какое-то мгновение Лорк понял Воллета, как никто никогда его не понимал. Похоже, не только у первого священника есть способность угадывать мысли. Когда судьбы людей связаны, эта способность у них становится обоюдной.
Воллет возвысил голос:
– Брат Эйлол!
Дверь открылась, и в кабинет просунулась рябая физиономия Эйлола.
– Отведи брата Лорка в повинную хижину. А потом позови ко мне брата библиотекаря.
10. Убить зверя
От сотника Герена Ярла узнала мало нового. Где ночью будут патрули, да кое-какие сведения о погибшем Дарне, да ещё о людской молве: мнение, что зверь лореттцам послан в наказание, распространяется всё больше. Ну, тут удивляться нечего: после вчерашней вдохновенной проповеди отца Воллета, да после сегодняшних его утренних речей. Ещё бы не распространялось мнение, когда у него такой ревностный распространитель. Спасибо ещё, мнение, что сумеречную охотницу из города нужно выгнать, не так быстро распространяется.
Ярла вернулась на Букетную площадь, но Лорка там ещё не было. И вообще никого не было, кроме одинокой торговки цветами. Кому продавать-то их собралась?..
Что ж, условленный час ещё не наступил. Ярла отыскала скамейку, но сидеть ей быстро надоело. Обошла площадь кругом. Шагая мимо храма, опять заметила норы добровольных затворников и поспешила отойти от них подальше. Лорк всё не появлялся, хотя теперь было как раз пора. Вряд ли он стал бы задерживаться у камеры Талвеона надолго – чем дольше, тем опаснее. Может, ему зачем-нибудь срочно понадобилось зайти в братство?..
Ярла послонялась ещё немного туда-сюда, почти физически чувствуя, как отсчитывают время башенные часы. Потом забрела в устроенную в одном из окружавших площадь домов харчевню под вывеской «Луна и блин» и уселась так, чтобы видеть площадь. Давным-давно опустевший желудок ощутимо напомнил о себе.
Отправляя в рот ложку за ложкой суп, в котором не чувствовалось почему-то ничего, кроме капусты, Ярла посматривала в окно. Увидела, как разряженный в пух и прах кавалер купил у цветочницы целую охапку фиалок. Не такое-то и безнадёжное место торговли, выходит.
А вот Лорк так и не пришёл. И не придёт – хватит себе врать. Он не задушевные беседы с Талвеоном разводит, и в братстве у него никакого срочного дела не было. Если он в обители, то не по своей воле. Не обмануло её недоброе предчувствие…
Отставив пустую тарелку, Ярла прикрыла глаза, восстанавливая в памяти карту Лоретта. Прикинула, далеко ли отсюда до обители Священного Знака, пешком ли идти или нанять повозку. Оказалось, не очень далеко.
Окружённое нечастым, но высоким деревянным забором братство походило на маленький город в городе. Здания его выглядели довольно угрюмыми. Но всё-таки это не тюрьма, вооружённой стражи здесь нет. И к чужакам слишком уж настороженно относиться не должны: здешний храм не только для братьев, но и для всех других прихожан открыт.
Шагая вдоль забора, Ярла присмотрелась внимательно, отметила в памяти места расположения построек, входов и выходов. Скорее всего, Лорк сейчас где-то там. И можно бы попытать счастья, порасспросить кого-нибудь из братьев, доверие внушающих… Но время, проклятое время, оно неумолимо движется к вечеру.
В конце концов Ярла рассудила, что если Воллет и вправду поймал Лорка на самовольном посещении тюрьмы, самым страшным это всё-таки не грозит. И даже если молодой двухбережник осуществил свою бредовую идею и попытался до первого священника истину про ларвов донести, сразу, без суда и следствия, Воллет его при всём желании палачам на руки сдать не сможет. Конечно, Лорк посажен под замок, но смертельная опасность ему вряд ли угрожает. Значит, немного он может подождать. Совсем немного… А потом она, Ярла, вернётся сюда в любом случае. Если вообще будет в состоянии куда бы то ни было вернуться. Работа сумеречного охотника – не самая безопасная. Отправляясь на охоту, надо быть готовым ко всему. В том числе, что с неё не возвратишься. Впрочем, это не так часто случается.
А если всё сложится благополучно – самым благополучным образом, – вернётся Ярла не только из-за Лорка, но и потому, что ей нужен будет Воллет. Но на это не слишком приходится рассчитывать. Ведь о том, как заточить ларва в кристалл-ловец, она так и не узнала, и явно не узнает до наступления темноты.
Если сегодня представится возможность убить зверя, его надо будет убить. Ярла свою работу выполнит, и всем, не исключая Воллета, представит её наглядный результат. Пусть потом объясняет себе и прихожанам первый священник, в наказание за грехи послана тварь или нет. Ярле-то другое важно: нет ларва – нет для лореттцев опасности.
Вот только и гарантии нет, что на следующий же день после того, как она город покинет, Воллет ещё одной твари свободу не даст. Голодному духу, например, или чудовищу. Оба эти его «спутника» почти в полной силе уже. Но если думать так… это не насчёт одного Воллета, насчёт любого человека нет гарантии. Только в случае Воллета вероятность очень уж высокая.
И останется ещё Талвеон. В тюрьме останется…
Время к вечеру уже не движется – добралось до вечера, наступил он. Пора возвращаться в «Карася», готовиться к охоте, какой бы ни была она. И для быстроты не пешком возвращаться, а на повозке.
Пока ехали, тучи над городом сгрудились ещё плотнее, приблизили темноту. Воздух застыл, ощутимо густым сделался. Душно в такой неподвижности даже при том, что настоящей жары нет. Дышать тяжело.
Зайдя в «Золотой карась», Ярла вспомнила об утреннем происшествии с толстяком и Саулиной. За день-то забыла совсем. Как тут у них, что?.. Надо бы девчонку разыскать.
В столовой Саулины видно не было. За стойкой маячила госпожа Тиверо. Завидев Ярлу, разулыбалась приторно. Та в ответ кивнула вежливо, но без улыбки. Никаких вопросов не стала задавать. Саулина говорила, у неё на чердаке комната? Туда и нужно наведаться.
Поднимаясь по крутой чердачной лестнице, Ярла чуть не столкнулась с девушкой – та спускалась как раз. От неожиданности ойкнула Саулина, но Ярла успокоила:
– Да не пугайся, я это. Ты как?
– Хорошо, госпожа Ярла, – ну никак от своей «госпожи» не отучится. Тише заговорила: – А этот, толстый-то, знаете, чего? И правда от нас уехал.
– Вот и ладно.
– И две барыни ещё…
– И этим туда дорога.
– Ага. Уж больно важных из себя строили. Только вот тётушка Тиверо разволновалась, чего это постояльцы разбегаются, – сморщила Саулина нос. – У меня выспрашивала, не я ли чем плохо угодила…
– Всем не наугождаешься.
– Ну, я так ей и говорю – мол, знать не знаю ничего. – Опять понизила голос, похлопала себя по бедру: – Я ножик ваш вот сюда спрятала, за чулок. В юбке, в кармане, дырка, через неё сразу достать можно. Ой, – спохватилась вдруг, – а вы, наверное, голодная? Хотите, я вам в комнату ужин принесу?
– Нет, Саулина, спасибо, сейчас не буду есть, в городе пообедала. Вот разве чаю принеси.
Чаю – самое оно. А брюхо перед охотой набивать ни к чему.
– Ага, я мигом! – побежала Саулина готовить чай.
Вернулась скоро, сегодня рядом с чайной кружкой не хлебцы, а булочку примостила. Увидела, как Ярла перевязь с ножами надевает.
– Уходите опять?
Лучше других девчонка про её поздние уходы и ранние появления знает.
– Ага.
Отхлебнула Ярла из кружки и, чтобы Саулину не обидеть, от булки щипнула – так, крошку.
– Ну, удачи вам, – сказала Саулина странно как-то, напряжённо.
А Ярла рассеянно откликнулась, мысли её уже на другое перешли:
– Спасибо.
– Пойду, – заторопилась девушка, – дел ещё столько переделать надо… – и выскочила в коридор.
Удачи. Да уж, удача понадобится. При том, что до сих пор не ясно, как поступить.
Не любила Ярла таких вот ситуаций неопределённых. Куда как лучше, когда точно знаешь, что нужно сделать и как. Когда все решения не на ходу, а заранее приняты. Тогда и волноваться нечего.
Глянула на улицу. Свинцово-фиолетовыми сгустками кипели в вышине тучи. Прорвался на мгновение в какое-то случайное небесное окошко одинокий солнечный луч, багрянца в этот котёл добавив, и погас безвозвратно. И вдруг – порыв ветра, взметнулась дорожная пыль, закачались деревья. Через неплотно затворённое окно в комнату ветер проник. Холодный…
Глухо заворчал в отдалении гром. Давно пора. Так и должно было это затишье разрешиться.
Ярла открыла настежь окно, почти с радостью грозу приветствуя. Хотя для охоты-то оно не очень хорошо… темнота беззвёздная, непроглядная, шум, да ещё и мокрядь. Но с другой стороны – не только охотнику зверя труднее выследить, но и зверю преследование заметить труднее.
Просыпается стихия… С детства Ярла грозы любила, не боялась ни грома, ни молниевого сверкания. Грозы, ветер ураганный, метель зимой – со всем этим себя как будто в родстве чувствовала. Пусть гроза. Пусть.
Только тетиву лука получше навощить, чтобы не намокла. А на дуге лаковый слой проверить – не повреждён ли? Не любит сырости оружие.
