Дмитрий Субботин - Бродяги. Отмеченные Зоной (сборник)
– А как насчет огненного змия? – внезапно спросил сидящий в дверях новичок.
– Что за огненный змей? – изогнул я бровь.
– Да брехня это все… – начал Иоанн.
– И все же.
– Ну, кто-то говорил, что тут порой, рядом с Гиблыми холмами, огненный змий появляется. Народ говорит, что он обычно после сильных выбросов показывается. Он издалека по яркому свечению виден.
– Огненный змей, – рассмеялся Хмырь, – ему зеленый не предшествует?
А вот Терем был готов поверить в неизвестное сталкерству существо.
– А может, оно не живое? – вмешался в дискуссию Иоанн. – Например, какая-нибудь новая аномалия огненного типа. Или, к примеру, тот же фантом – он же умеет создавать огненные потоки.
– Так, – произнес Хмырь решительно, – оставляем мифологию в покое и обсуждаем твердые факты. Это, конечно, с Зоной не просто, ну да ладно.
– А какие тут факты? Мы заперты за каким-то невидимым барьером. И пробить не получается. Перепрыгнуть и подкопать тоже.
– То есть, по-твоему, надо сидеть и ждать, когда он сам исчезнет? – спросил я Иоанна.
– Да нет же…
– Но ты подумываешь именно об этом.
Иоанн не ответил.
– Пошли, проверим чертов барьер еще раз со всех сторон. А ты, Иоанн, проверь, что ли, раненых. – Хмырь покопался в рюкзаке. – Вот тебе немного медицины, только экономно, экономно.
Новый обход не выявил ничего: та же аморфная преграда, невидимая и непоколебимая. Терем для верности дал короткую очередь: пули звонко срикошетили, не оставив следов. Мы еще раз сверились с ПДА. Аппаратура работала превосходно, но связи с внешним миром не было.
– Карась, что чутье говорит? – спросил второй раз за день Хмырь.
– Молчит.
– Дело дрянь, – присел на камень сталкер. – Продуктов немного, а на неприкосновенном запасе долго не протянем. Зелень эта необстрелянная… Как этот Иоанн за ними смотрит, так это можно сразу смерть зазывать.
– Так что ж ты ему не сказал?
– А ты разве не видишь, что эти трое обречены? Или я тут один что-то понимаю?
– И сколько им, по-твоему, осталось? – спросил я.
– Не знаю, может, кто-то завтра умрет, может, еще пару дней протянут. Они нам только обуза.
– И что ты предлагаешь? – Я неплохо знал натуру Хмыря и его версию дарвинизма.
– Они в любом случае обречены, – повторил Хмырь, и все словили суть.
– Ты опять за свое? – Эту часть натуры коллеги Терем принимать отказывался.
– А что ты предлагаешь? Если мы хотим выжить, нужно принимать такой расклад.
– А почему ты решил обсудить это без Иоанна?
– Да потому, что он ничего путного не посоветует. Но подумайте над моим вариантом. Эти трое очень быстро уничтожат провиант, а еще быстрее наши медикаменты. А воды вообще смертельно мало.
Терем промолчал: запасы и вправду были незавидные.
– Угораздило же, – пробормотал Хмырь. На его лицо вернулась привычная безжалостная маска.
Я рассчитывал на вариант менее скользкий. Но опасность действенным катализатором не служила – в голову не лезло ничего, кроме как ждать.
– Выждем, – поделился планами я.
– Долго? – съязвил сторонник решительных мер.
– Сколько потребуется. И понаблюдаем за этим местом, может, заметим какие-нибудь изменения.
– Хорошая вообще мысль, – согласился Терем, – вот только очень долгая.
– А других разумных предложений нет. От раненых, Хмырь, ты сможешь в любой момент избавиться. Хотя я надеюсь, что ты так не сделаешь.
– Хорошо. А если ничего не произойдет? Если этот барьер простоит недели? – Хмырь был пессимистичен – благодаря этому он выживал.
Густая трава зашуршала, и из-за сиротливого обломка стены показался Иоанн. Не знаю, нарочно он подслушивал или нет, но что до его ушей долетело, явно не пришлось по вкусу.
– Мне бы следовало догадаться. – Он подошел к Хмырю вплотную. – Неспроста о тебе предупреждали. Убить их, сволочь, задумал? Шкуру свою…
– А ты свою спасти, значит, не хочешь? – оскалился Хмырь.
– Хмырь, – Иоанн подался вперед, – только попробуй – я тебя самого как собаку.
– Можешь прямо сейчас. – Сталкер сверкнул улыбкой.
Бывший духовный сан отступил от Хмыря и обратился к нам:
– Вас это тоже касается!
Он хотел сказать что-то еще, но просто развернулся и зашагал к убежищу.
– Сзади подобрался, – заметил Хмырь беззлобно, – знал ведь, что иначе замечу.
– А он не шутит.
– Это он пока так: жрать захочет – наплюет на мораль.
– Мне вот интересно, а это просто стена или купол? – совершенно внезапно пришла новая мысль.
– Подробнее…
– А воздух сюда попадает? Или мы полностью отрезаны от всего сущего? Даже от солнечного света.
– А это, черт побери, хороший вопрос, – согласился Хмырь. – Только как проверишь?
– Да очень просто, – отозвался Терем, – воздух будет постепенно пропадать, станет душно. То же самое с солнечным светом: ночью должно похолодать. Хотя, может быть, барьер и сплошной, но мелкие частицы вроде воздуха и света он пропускает. По крайней мере, я на это сильно надеюсь.
– Выходит, и вправду ничего сделать нельзя.
– Мне все-таки интересно стало насчет этого огненного змея, – признался я.
– Да полно тебе, Карась. Я еще понимаю – Терем, а тебе стыдно в такие вещи верить. В «Полураспаде» чего только ни придумают, лишь бы слушатель доверчивый был. Может, конечно, и есть что-то такое, но я никогда ни с чем подобным не сталкивался, а я привык доверять опыту, – закончил Хмырь.
Все разумные доводы прозвучали, а фантазировать людям нашей профессии – непозволительная роскошь. Мы сидели в густой траве, на разговоры не тянуло. Порой кто-то бросал взгляд на пространство за барьером – не покажется ли живое существо. Но Гиблые холмы оправдывали название: никакой твари, лишь безвольно подрагивали под дыханием ветра ветви деревьев-мутантов.
Не знаю, что царило в мыслях Терема или Хмыря, но я старался от происходящего отстраниться. Хотя мысли раз за разом возвращались к невидимому барьеру. Мне довелось немало повидать и в Зоне отчуждения, и в Большом мире, но с подобным я столкнулся впервые. Выводила из равновесия именно новизна, хоть я старался не раскисать.
Долгий день сменился вечером, а с ним пришел холод. К этому времени мы еще раз проверили барьер и вышли на связь, что не привело ни к чему. Горизонт так и остался безжизненным.
– Есть что-то? – спросил Иоанн хмуро, он сидел на завалинке и курил сигарету за сигаретой. Рядом стояло оружие, прислоненное к двери.
– Сходи посмотри, может увидишь чего, – отозвался я и стал готовиться ко сну.
Хмырь на всякий случай затворил ворота и подпер каким-то хламом. Воцарилась темнота.
Умастившись на досках, я моментально заснул. Ближе к утру начали вырисовываться неясные очертания сновидений, ничем не связанные обрывки образов. В принципе я понимал, что это сон и в любой момент могу проснуться. Но все равно не собирался подниматься – возможно, потом долго не будет возможности выспаться.
Но поспать не удалось – разбудил отчаянный крик.
Мигом вскочив, я разглядел стоящего посреди землянки с включенным фонарем Иоанна. Он походил на одержимого. Терем уже проснулся и, сидя на лежанке, сонно тряс головой, а Хмырь и трое новичков даже не пошевелились. Меня откровенно поразил спокойный сон обычно настороженного сталкера.
Иоанн крикнул мне как самому пробудившемуся:
– Ты смотри, что делается!
Я, потирая глаза, посмотрел в указанную сторону и в свете фонарика обнаружил причину тревоги: трое сталкеров-новичков лежали в уже засохшей луже собственной крови. Подскочив к ближайшему телу, я, не стесняясь вымазаться, его перевернул: аккуратно перерезанное горло, как и у других.
– Какого черта произошло? – окончательно проснулся Терем.
– Иди сюда, – позвал я вместо объяснений.
Терем зачарованно переводил взгляд с меня на Иоанна, с него – на мертвецов:
– Что произошло? Чья работа?
Я проверил ворота: закрыты и подперты, как оставил Хмырь.
– Я тебе скажу, что произошло! – изрек бывший священник скороговоркой, его трясло как в лихорадке. – Твой дружок их зарезал!
Все повернулись к Хмырю, которого ночные грезы еще не отпустили. Или же он мастерски притворялся?
– Подожди! – сказал Терем, поднимая руку. – Сейчас разберемся!
– А что тут разбираться?! – взорвался Иоанн и метнулся к пожиткам. – Пристрелю скотину!
Я мигом оказался рядом с ним и вырвал из рук двустволку.
– Остынь! – скомандовал Терем, отбросив доброжелательность. – И пистолет тоже сдай, а то натворишь еще бед!
– Ага, сейчас!
– Тогда успокойся! Ну? Спокоен?
– Что, черт побери, творится? – Хмырь с равнодушным видом сидел, прислонившись к стене. Винтовка находилась вне досягаемости, но кобура на поясе демонстративно открылась.
– Кто-то ночью убил раненых, – сказал Терем, не давая Иоанну открыть рта. – Ворота закрыты, а ты как раз предлагал вчера это.
