Марина Абина - Грибница
Ярослав очнулся глубокой ночью. Его разбудила боль, терзающая его ступни и ладони. Кожа на них горела, будто он сунул конечности в муравейник или в кипящую воду. Кроме того его тошнило и сильно болела голова. Где он? Ярослав попробовал оглядеться, но у него ничего не вышло: в глазах двоилось и темнело. А когда он всё же признал в ярко-оранжевом пятне слева от себя огонь в их камине, расплатой стало сильнейшее головокружение, после чего к горлу подступила тошнота. Стало так плохо, что он не выдержал, и его вырвало прямо на одеяло. От этого стало ещё хуже.
— Закрой глаза, не шевелись и не смотри на огонь, — раздался рядом голос Арины. — У тебя сотрясение мозга.
— Тарас?.. — единственное произнёсенное слово вызвало у него новый приступ головной боли.
— Молчи, — последовал тихий приказ Арины. Ярослав почувствовал, как с него поднимают испачканное одеяло и заменяют чистым. — Тарас отделался переломом двух рёбер и синяками. Он даже сумел дотащить тебя домой. Теперь вы оба будете валяться в постели как минимум неделю. Так что засыпай и постарайся поскорее поправиться. Мне будет тяжело справляться с тремя твоими забияками.
Арина не сказала Ярославу, что у него обморожены кончики пальцев на обоих руках и на ногах. Она поняла это потому, что обмороженные участки до сих пор оставались холодными, тогда как кожа вокруг них просто пылала от жара. Девушка надеялась, что обморожение не было глубоким и затронуло лишь кожу. Утром она убедилась, что права — подушечки пальцев на руках у Ярослава побелели, а на ногах потемнели лунки ногтей. Арина обработала поражённые участки камфорным спиртом и забинтовала кисти и стопы Ярослава пока он ещё спал.
Всю ночь она провела в раздумьях. Было совершенно ясно, что оба парня в ближайшее время не смогут отправиться за брошенным на дороге топливом и кормом для эму. А между тем и то и другое им могло понадобиться в самом скором времени. Без электричества, генерируемого огромным дизельным электрогенератором, они ещё как-нибудь обойдутся. Например: воду, которая подавалась насосом из скважины, будут вытапливать из снега (благо его вокруг хватает), а свет им обеспечат керосинки. Эму конечно будут страдать без обогрева инфракрасными излучателями, но Арина решила, что если мороз усилится, она просто заведёт их в дом. А вот без корма, страусам не обойтись. Даже если Арина снова станет давать им тушонку, как делала раньше, её запаса не хватит надолго и вскоре вместе с эму начнут голодать и люди. Очевидно, что ей придётся самой отправиться за кормом. Приняв такое решение, Арина стала обдумывать, как именно она это сделает. К утру у неё уже был чёткий план действий.
Первым делом Арина разбудила Ольгу и объяснила ей, что намеревается сделать. Её приятно удивило, что Ольга не стала противиться её решению и не попыталась отговорить от этого трудного и довольно рискованного предприятия. Единственное, что предложила старшая женщина — это свою помощь, но Арина отказалась, напомнив Ольге, что у неё на руках остаются трое детей и двое раненых, требующие постоянной заботы и внимания. Остальным членам общины Арина ничего не сказала, боясь взволновать их или наткнуться на возражения.
После разговора с Ольгой, она спустилась в кухню и плотно позавтракала. Зная, что пробудет на морозе целый день, собрала для себя небольшой запас еды в дорогу и приготовила термос с крепким какао, предпочтя его малокалорийному чаю. Потом тепло оделась и отправилась кормить страусов. Пока они ели, занялась экипировкой для Эго и Павы, которых собиралась взять с собой.
Арина не была уверена, что успеет вернуться в ДомНадРекой засветло и хорошо понимала, что не сможет быстро двигаться по снежной целине. Тем более с тяжело гружёными санями. Перспектива задержаться в дороге до темна и заблудиться пугала её, поэтому она решила, что ей не обойтись без помощников. Девушка подумала, что сможет использовать своих самых крупных страусов в качестве тягловых животных.
Вместо сбруи для эму Арина решила приспособить овчинные безрукавки. Для этого она увеличила проймы, чтобы в них легко вошли крылья эму вместе с их пышным оперением. Отрезала пуговицы и на их месте проделала отверстия, чтобы с помощью ремешков можно было стянуть полы безрукавок на спинах у эму (она планировала надевать безрукавки задом наперёд, чтобы на грудь эму давила не шнуровка, а мягкая спинка из овчины). Через прорези побольше на боках этих импровизированных шлеек Арина собиралась пропустить шнуры-постромки, привязанные концами к саням.
Когда Арина попыталась надеть такую шлейку на Паву, та восприняла это довольно спокойно. Но стоило Арине затянуть полы безрукавки шнурком, чтобы одёжка не ёрзала по корпусу птицы — и Пава сразу забеспокоилась. Она стала тревожно гудеть и переминаться с ноги на ногу. Арина уговаривала самку потерпеть, голосом внушала ей, что так надо, но внутри у неё нарастало чувство провала.
Вдруг девушка заметила, что подол безрукавки сминается, когда страусиха двигает ногой вперёд. Сообразив, что Паве не нравится, когда что-либо сковывает её движения, Арина схватила ножницы и поспешно разрезала спинку безрукавки, так, что та стала напоминать куцый фрак. Меховые фалды отвисли вниз и перестали стеснять движения Павы. Та успокоено затихла. Обнадёженная, Арина вышла из сарая и позвала Паву за собой. Страусиха спокойно вышла и встряхнулась. Модернизированная безрукавка, одетая к тому же задом наперёд, сидела на ней как влитая. Пава вытянула шею и, расправив недоразвитые крылышки, несколько раз взмахнула ими, разминаясь после ночи. При этом из-под безрукавки высвободились пышные маховые перья, которые забыла вытащить Арина. Эти перья почти полностью скрыли под собой одёжку Павы, когда та сложила крылья на спине. Похоже, после этого страусиха вообще забыла, что на ней что-то надето.
Арина поспешила провести ещё один эксперимент. Она повела Паву к саням, на которых Тарас притащил ночью Ярослава. Когда самка приблизилась к ним вплотную, Арина пропустила сквозь боковые прорези на её «шлейке» две верёвки, а их концы привязала к саням. Пава спокойно наблюдала за манипуляциями хозяйки и когда та двинулась вперёд, подманивая за её собой кусочками печенья, охотно пошла следом. «Постромки» натянулись, и сани заскользили за Павой. Страусиха недоумённо оглянулась. Увидав едущие за ней сани, она развернулась и угрожающе на них зашипела. Арина поспешила успокоить её, ласково приговаривая, она предложила Паве ещё корма и снова позвала за собой. Сперва страусиха колебалась, но потом всё-таки пошла за Ариной, опасливо косясь на сани, то одним, то другим огромным оранжевым глазом. Возможно, она ощутила, что Арине нравится её послушание, а может быть, эму восприняла все это, как новую забавную игру, и поэтому легко дотащила сани до сарая. Стремясь закрепить успех, Арина торопливо обрядила в безрукавку Эго и впрягла его в пару к Паве. Когда самец попытался воспротивиться, рослая Пава несколькими щипками заставила его угомониться и Эго подчинился. Арина ликовала.
Теперь, когда она убедилась, что эму способны тянуть сани, она отвязала их, но безрукавки-шлейки снимать не стала. Закинула в сани всё необходимое и небольшой пакет корма для эму в придачу, девушка позвала своих провожатых и направилась к воротам из усадьбы. Однако стоило ей выйти с парочкой страусов за пределы парка, как остальные подняли отчаянный ор. Особенно усердствовали Цапа и Яркая. Арина испугалась, что их вопли переполошат всех жителей ДомаНадРекой и те попытаются помешать ей уйти. Она постаралась успокоить своих подопечных, но вскоре поняла, что это безнадёжно. Эго и Пава тревожно топтались с одной стороны ворот, а между прутьями решётки к ним тянули шеи остальные эму. Стало ясно, что разделить неразлучную четвёрку не удастся. «Но не могу же я взять всех вас!» — в отчаянии воскликнула Арина. В ответ эму заверещали ещё громче, и Арина поняла, что именно это ей и придётся сделать.
Решившись, она приоткрыла створку ворот и выпустила двух голосящих самок. Вопли тот час же утихли. Эму Ярослава несколько обиженно поглядывали на Арину, но больше не кричали. «Что, без хозяина боязно, да?» — поддразнила их Арина.
Мавка — единственная самка в тройке Ярославовых эму — недовольно курлыкнула и побежала в сторону дома. Близнецы устремились за ней. Арина могла бы поклясться, что эта троица помчалась к окну её и Ярослава спальни, чтобы нажаловаться хозяину на Арину, которая не взяла их с собой в поход. Посмеиваясь, девушка тронулась в путь. Четверо её страусов оголтело носились вокруг, радуясь своей первой экскурсии за пределы ограды. «Следов останется — прорва! — озабоченно подумала Арина. — Но ничего не поделаешь, не могу же я заставить их идти след в след, это ведь не волки».
Пробираться по снежной целине оказалось ой как нелегко! Арина проваливалась в снег по колено и к полудню всё ещё не дошла до перевёрнутого трактора. Эму уже нарезвились и теперь просто шныряли вокруг хозяйки, не теряя, однако, её из виду. Погода была чудесная. И если бы Арина не тропилась так, то чистое небо и яркое солнце вместе со звонким морозным воздухом доставили бы ей немалое удовольствие. Но сегодня ей не было дела до всего этого, она нервничала из-за того, что до сих пор не добралась до цели, а ведь потом ей предстоял ещё более утомительный обратный путь.
