Возвращение экспедиционного корпуса (СИ) - Лопатин Георгий

8

Решившись, Климов приступил к вербовке.

— Доводилось видеть сие? — спросил полковник, вынув из-за пазухи брошюру «Программа СДПР».

— Да, конечно… Занятная брошюрка… только так и не нашел к ней концов. Это какие-то местные революционеры воду мутят… Сначала подумал, что это очередной осколок от РДСРП или эсеров выделился в самостоятельное движение, но выяснилось, что в России об этой партии ничего неизвестно. Революционеры сами по этому поводу на ушах ходят, пытаясь понять, чья это работа. Печатают на украденной у общества «Друзей русского солдата» печатной машине…

— Ну так вот Алексей Алексеевич, это мое.

— В смысле? — недоуменно сдвинул брови граф.

— В прямом смысле. Я украл, я печатаю. Вся эта СДПР мое детище от начала до конца.

Генерал-майор Игнатьев застыл истуканом и после долгой паузы, спросил:

— Зачем?

— А вы сами как думаете?

— Хм-м… еще эта ваша просьба отозвать из Македонии Вторую бригаду… Хотите собрать все силы в кулак?

Михаил кивал, подтверждая и поощряя графа развивать мысль дальше.

— Однако! — воскликнул генерал-майор, придя к какому-то логично вытекающему из исходных данных заключению и даже отступил от Михаила на шаг, после чего посмотрел на него, словно увидев в первый раз.

На это Климов только усмехнулся.

— И что на это скажите Алексей Алексеевич?

— Что вы изрядный авантюрист, Михаил Антонович!

— Возможно… и революция открывает перед такими как я новые возможности.

— Решили повторить путь Наполеона Бонапарта?

— Верно. Раз смог однажды один, то всегда есть возможность повторить путь другому.

— Хм-м… И зачем вы мне все это рассказываете, Михаил Антонович?

— К чему эти риторические вопросы Алексей Алексеевич? Вы же умный человек и все прекрасно поняли.

— Хотите, чтобы я к вам присоединился, — уже утвердительно сказал граф.

— Верно. Временное правительство долго не продержится, слишком оно слабое и аморфное, так что его скоро сметут социалисты. Зря что ли немцы пропустили их в Россию? И ни за что не поверю в то, что вы сочувствуете завиральным идеям коммунизма… Так какое в этом случае ваше положительное решение?

Полковник Игнатьев засмеялся, правда чуть нервно.

— Вы умеете убеждать, Михаил Антонович. Только какую должность вы мне предлагаете? Министра финансов? — с легкой насмешкой спросил граф намекая на то, что занимался в основном оплатой всего и вся.

— На первое время, а вообще — директора Службы внешней разведки.

Лицо Игнатьева закаменело.

«Значит все-таки правда и я не промахнулся, он действительно служил в разведке», — с облегчением и радостью подумал Климов.

Хоть и кастрированная эта служба в империи была, но все же что-то могла. Даже какие-то секреты умудрялись выведывать. Но это все-таки больше на энтузиазме отдельных личностей.

— Даже так?.. Что ж, Михаил Антонович, вы меня удивили, сильно удивили… Ответьте только на последний вопрос… вот эта книжечка, она так, для отвода глаз солдатам, чтобы их консолидировать в своих руках или…

— «Или», Алексей Алексеевич. Все что в ней написано, я собираюсь претворить в жизнь от начала и до конца, так что графом вы останетесь, но все привилегии связанные с титулом придется забыть. Да и самим титулом лучше лишний раз не отсвечивать.

— Понимаю… Новые социальные веяния…

— Да, незачем плевать против ветра, да еще столь сильного.

Игнатьев на это только снова усмехнулся.

— Что ж, Михаил Антонович, я согласен и вот вам моя рука.

Граф протянул руку и Климов ее пожал.

— И какое мое первое задание? — спросил он после короткой паузы, при этом в голосе не послышалось даже намека на иронию.

— Так легко вы не отделаетесь, — улыбнулся Климов. — Заданий будет сразу три. Первое, ни к той, ни другой службе отношения не имеет, но в идеале, нужно всех раненых собрать в одном госпитале, где-нибудь на юге, чтобы когда придёт время, никого не оставить на чужбине и можно было забрать всех разом. А то разбросали их по всей Франции…

— Понимаю…

— А вот второе и третье задание, Алексей Алексеевич, думаю будет вам по основному профилю работы, как будущему директору будущей СВР. Для начала, следует перехватить управление заграничной агентурой департамента полиции. Думаю, вам это вполне под силу…

Игнатьев уверенно кивнул.

— Вполне.

— …Переведите их на нелегальное положение, но чтобы структура в целом сохранилась и не пришлось ее через какое-то время создавать с нуля. Тут не мне вас учить.

— Весьма разумно.

— И еще… думаю это задание как раз будет выполнено с помощью этих агентов. А именно, нужно собрать весь возможный компромат на всех видных революционеров, начиная от истинных имен и заканчивая их грешками: кто из них гомосек, состоит в инцестных связях, педофил, а то и вовсе некрофил, я уже молчу про всяких зоофилов. Ну и конечно же источники финансирования, за счет которых они жили во всех этих швейцариях. В первую очередь Троцкого и иже с ним.

— Понимаю. Разрешите приступить к исполнению, господин…

— Товарищ.

— …Товарищ… Кстати, как вас называть? А то как-то по званию не очень внушительно получается, хоть и полковником стали.

— Хм-м… действительно… — призадумался Михаил. — Об этом я еще не думал… Да и когда целый генерал-майор получает задания от полковника, это действительно сюрреализм в чистом виде.

— Нужно что-то с прицелом на будущее… вот только как? Может как Наполеона — Первый консул?

— Не наше это… Зовите меня, Алексей Алексеевич, товарищем диктатором.

— Серьезно? — неподдельно изумился граф.

— Абсолютно. Потому как диктатуру… закона я устрою такую, что прежнего тирана…

Игнатьев понимающе хмыкнул. «Тиран» из Николашки недержанца был еще тот. Это все равно, что тигрового кота тигром назвать, внешне вроде похоже, вот только размерчик подкачал.

— …Станут вспоминать с умилением и слезами на глазах, дескать святой человек был…

Тут уже Михаил скривился.

«Ну как?.. Как?! Из этого ничтожества слепили святого?!!» — мысленно изумлялся он.

— И ведь что интересно, меня даже в тирании обвинить будет сложно, ибо законы я возьму у вполне себе демократических и либеральных государств, о чем стану твердить на каждом углу, дескать у просвещенных стран взял раз уж законы империи им казались жестокими — радуйтесь!

Игнатьев снова усмехнулся, зная, что иные законы в демократических странах тех же САСШ, Франции или Англии, куда как более беспощадны, чем в Российской империи, и произнес:

— Разрешите приступать к исполнению, товарищ диктатор?

— Приступайте.

— Слушаюсь!

— Ах да, Алексей Алексеевич, чуть не забыл про еще одно дело… — в последний момент решил открыться перед графом еще с одной стороны Михаил.

— Да? — обернулся граф.

— У вас не найдется в числе, скажем так, знакомых, несколько беспринципных людей, но кого вы, фигурально выражаясь, хорошо держите за глотку, желательно французов? Но и наши на худой конец сойдут, кого можно будет хотя бы на первое время выдать за лягушатников…

— Для чего вам люди со толь своеобразными моральными качествами?

— Да тут такое дело… — разыграл смущение полковник, разве что носком сапога землю перед собой не стал ковырять, — слышали, наверное, о такой загадочной партии ФРФ?

Игнатьев сначала изумился столь странным поворотом разговора, но через несколько секунд его глаза округлились, и он выдохнул потрясенно:

— Не может быть!

— Да ладно вам, не так уж и сложно вышло, — все еще слегка дурачась в смущении махнул рукой Михаил.

— Рассказывайте, Михаил Антонович.

Климов рассказал обо всей этой своей эпопеи с Французским революционным фронтом, а так же целями создания, и добавил:

— Жалко терять такой ресурс, пока еще можно использовать. В СССР оно по понятным теперь вам причинам не вошло, но этот Союз, как мне кажется, быстро себя дискредитирует и начнет разваливаться, слишком уж слабый лидер во главе стоит, понятно, что это компромиссная фигура… и тогда ФРФ снова может дать о себе знать, выстрелив по-настоящему мощно. Но для этого надо несколько полностью подконтрольных вам человек, из которых нужно создать ЦК ФРФ и через них набрать актив. Согласитесь, в случае удачи может получиться хороший инструмент влияния, а если они еще в правительство войдут, то это просто сказка…