Эдуард Иноземцев - Слипперы
– Отлично. – Параманис потер руки.
– Вы были в курсе? – поинтересовался я.
– Конечно, Макс, – вместо него ответил Полковник.
Но что-то в его тоне показалось мне неубедительным. И Параманис понял это.
– Скажем так… Мы знали, что у нее долгое время не было мужчины. Это нетрудно было узнать. И насчет романтичности мы тоже знали. У нее дома полно стихов. Ахматова, Цветаева… Но насчет остального – это новость, – улыбнулся он. – Хотя от этого ничего не меняется.
– Значит, вы рылись у нее дома?
– А ты как думал? – усмехнулся Полковник.
Я вспомнил его появление у меня в квартире и смолчал. Вместо этого я вытащил из кармана сигарету.
– Время перекура еще не подошло, – строго заметил Полковник.
Я сунул сигарету обратно. Дзержинский определенно действовал мне на нервы. К тому же мне захотелось есть. Воспоминания об увиденной в холодильниках еде снова непроизвольно вызвали слюну. И от крепкого чая я бы не отказался. Но правила для того и существуют, чтобы портить нам жизнь.
К тому же я вспомнил, что наступил черед Маргариты пройти испытание, и от нетерпения увидеть это у меня зачесался кончик носа.
– Ладно. Вернемся к остальным. С Максимом все ясно, – подытожил Параманис. Как будто прочитал мои мысли. Что именно ему было ясно со мной, я не стал уточнять. Вот с ним и с Полковником мне ничего не было ясно. Никак не удавалось пробить их защиту. Все же профессионалы. Но я дал себе клятву обязательно придумать какой-нибудь трюк. Напоить их, что ли? Хотя на этой конспиративной квартире не было ни грамма спиртного. Оставалось следить за Параманисом, когда он смотрит на Маргариту. Он определенно расслаблялся, и его защита слабела. Что касается Полковника, то следовало найти его слабое место. Ахиллесову пяту. Может, он любит поесть? Впрочем, его сухопарая фигура опровергала это предположение.
– Вернемся, – согласился Полковник.
Мы вышли из кухни в холл в иерархической последовательности. Сначала Полковник, потом Параманис, затем я. И появились в гостиной в такой же последовательности. Всю жизнь я замыкал шествие. Шел в арьергарде, так сказать. Но это меня устраивало. По крайней мере, точно знаешь, что никто не нанесет удара в спину.
В комнате все были готовы ко второму акту представления. Глаза Маргариты возбужденно блестели, Галина теребила занавеску, и даже обычно отстраненная Вера выглядела заинтересованной. Только сам объект эксперимента, бухгалтер Никанор, сидел с непроницаемым видом. Глаза за толстыми стеклами очков ничего не выражали. Впрочем, может, они что-то и выражали, но этого не было видно. Но лоб все же немного вспотел. У этого человека самой выразительной частью тела был лоб. Выпуклый, широкий, с двумя шишечками, он начинался далеко внизу, выгибался дугой и продолжался до середины черепа. Такое впечатление создавалось из-за залысин и редких волосиков на макушке.
– Вы готовы, Маргарита? – по-отечески поинтересовался Параманис.
Она энергично кивнула. В ней ощущался боевой задор поколений ведьм. Во всяком случае, мне так показалось.
– А вы, Никанор?
Он слабо кивнул.
– Тогда подойдите сюда, Маргарита, и шепните мне на ухо, что именно вы собираетесь внушить Никанору, – предложил Параманис моей скороспелой любви.
Она грациозно поднялась с места и крадущейся походкой кошки приблизилась к нашему шефу. Он нарушил свое же правило и остался стоять там, где стоял, у входа в комнату. Это было достаточно далеко от остальных, и, видимо, он решил, что шепот Маргариты не донесется до остальных. Все это напоминало игру, в которую я часто играл, будучи школьником, и в которой одна команда загадывала предмет или человека представителю другой команды, и тот должен был объяснить своей команде все на жестах. То есть при помощи пантомимы. А противники должны были угадать с трех раз, что означает данная пантомима.
Параманису пришлось наклониться, чтобы трепетные губы Маргариты коснулись его уха. Она довольно долго что-то ему шептала, и его обычно холодное лицо постепенно таяло от сдержанной улыбки.
Вместо того чтобы воспользоваться благоприятным моментом и протаранить его защиту, я вскипел от злости. Что можно шептать так долго? И какого черта она касается грудью его плеча? Вот стерва. Я поерзал на месте, потом уловил насмешливый взгляд Полковника на себе и отвернулся от парочки. Как раз для того, чтобы встретиться взглядом с Галиной. Она соболезнующе и грустно мне улыбнулась. Это была расплата. Если уж выпытываешь у человека его тайну, невольно делишься своей. Такова суть информационного обмена во Вселенной. Я посмотрел на Никанора. Он разглядывал свои ногти. А Вера вообще прикрыла глаза. Может, она заснула? Чтобы увидеть во сне, что именно шептала Маргарита Параманису? Интересно, такое возможно?
Я вздохнул и посмотрел в сторону экспериментаторов. Маргарита как раз оторвалась от доктора наук. На его лице явственно проступало сожаление. А на ее лице – ожидание победы.
– Ну что ж. Это интересно. Никанор, пройдите с Маргаритой в соседнюю комнату, – предложил Параманис бухгалтеру.
Тот беспрекословно повиновался. Они с ведьмочкой вышли. Мы остались в комнате одни.
– Теперь можно перекурить? – поинтересовался я.
– После эксперимента, – витая где-то в облаках, ответил Параманис.
Старый хрыч. Неужели в российских спецслужбах не могли найти менее франтоватого руководителя группы?
– А как вы познакомились с вашей женой, Владислав Павлович? – невинным тоном поинтересовался я.
Он пробуравил меня взглядом, но ничего не ответил. Зато оттуда, где стоял Полковник, послышался явственный смешок.
– Долго она будет ему внушать? – со своего места спросила Галина.
– Думаю, недолго, Галина, – вежливо ответил Параманис.
Наступило молчание. Тикали огромные напольные часы с ангелом вверху. Тик-так, тик-так… Они бесстрастно отстукивали ход эксперимента, ход истории, ход времен…
– Я видела все это во сне, – неожиданно проговорила Вера.
– Что – все? – заинтересовался я.
– Все. И эту комнату, и всех вас…
Это была хорошая возможность сразу все утрясти. Окончательно и бесповоротно. Раз все это было во сне, значит, результат заранее известен и нечего тут торчать.
– И чем все это заканчивается, Верочка? – осторожно спросил я.
– Не знаю. Я каждый раз пыталась досмотреть, и каждый раз сон прерывался, – вздохнула она. У нее был жалобный голос. Видимо, она сама устала от своих снов. Но все же это был шанс. И я решил войти в ее сознание при первом удобном случае и порыться там в поисках ответов на интересующие меня вопросы. В частности, не авантюра ли то, во что я вляпался, и какие отношения у меня сложатся с Маргаритой? И кто такие Полковник и Параманис на самом деле? И потеряет ли девственность Галина? Вопросов было много. Пожалуй, даже слишком много. Я подозревал, что ни в одном сне не найти на них исчерпывающих ответов.
Мы снова помолчали. И когда молчание стало уже тяготить, на пороге появилась Маргарита. Лицо у нее осунулось, но она выглядела довольной.
– Э-э-э… А где же бухгалтер? – полюбопытствовал я. – Он жив?
Маргарита бросила на меня уничтожающий взгляд. Хотела что-то ответить, но в проеме двери возник божий одуванчик. Он как-то приосанился и имел начальственный вид.
– Ну все. Хватит. Давайте… Давайте… Несите мне квартальные отчеты. Буду проверять каждую циферку, учтите. И чтобы без фокусов. Я только что от генерального…
Он прошел в комнату, сел во главе стола, засучил рукава давно вышедшей из моды сорочки с отложным воротником и постучал рукой по столу.
– Чего вы стоите? В прошлом квартале мы и так запоздали. Генеральный был недоволен. Хотите, чтобы всех нас лишили премии? Это запросто. На дворе финансовый кризис. Несите свои отчеты, не заставляйте меня прибегать к санкциям. Я человек мирный, но…
Я никак не мог понять, прикидывается он или на самом деле думает, что находится у себя на рабочем месте, а все мы – его сотрудники. Та же мысль мучила и остальных. Все смотрели на него с тупым вниманием. Он же недовольно оглядел каждого. Насупился.
– Я что, говорю не по-русски? Генеральный директор только что сделал мне втык. Вы понимаете, чем это нам грозит?
Если он и прикидывался, то вполне убедительно.
– А как зовут нашего генерального? – елейно спросил я.
– Вы плохой работник, Максим. Нашего генерального зовут Маргарита Антоновна. Нельзя забывать такие вещи. Ваш отчет готов?
– По-моему, ее вчера уволили, – не унимался я.
– Кого уволили?
– Маргаритку Антоновну.
– Вы дурак, Максим? Вон же она там стоит. Как и обещала, пришла лично наблюдать за тем, как мы работаем.
Маргарита Антоновна приняла подобающую позу. Довольно строгую.
