Дмитрий Казаков - Путешествие на запад
– Умереть мне на этом месте, – сказал побледневший Илья.
Над телами тварей поднимался парок, лужи, оставшиеся после вчерашнего дождя и превратившиеся в ледышки, неспешно таяли, воздух становился таким теплым, каким ему и положено быть в конце мая.
– Это то самое, что мы видели еще в Нижнем, – твердо закончил Андрей. – И если оно сейчас уничтожит всех «собак» или хотя бы половину, я буду очень рад. Главное, чтобы затем само убралось подальше. Поэтому сидим тихо, не высовываемся, чтобы оно не догадалось, что тут есть люди.
Рычание потихоньку затихало, удалялось, из общего хора порой выделялись истошные взвизги. Летучая, излучающая холод тварь «давала прикурить» тварям бегающим, кусачим и ядовитым.
– Давай закроем окна, – предложила Лиза, – и занавески задернем, чтобы уж наверняка…
Они сделали и то и другое и затаились, словно мыши, обнаружившие, что рядом с их норой прогуливается кот. Андрей спустился туда, где находилась Татьяна, и предупредил, чтобы она ни в коем случае не открывала дверь и тем более не выходила из дома.
– Я понимаю, – тихо сказала она в ответ. – Там что-то очень опасное… Как он?
Было очевидно, к кому относился вопрос.
– Спит. Все должно быть в порядке, – ответил Андрей и ничуть не покривил душой.
Слава после катастрофы наверняка получил отличную регенерационную способность, и если яд с зубов «собаки» не убил его сразу, то уроженец Рязани оклемается без особого ущерба для себя.
Татьяна слабо улыбнулась и кивнула, но в огромных глазах ее осталась тревога.
В полной тишине, стараясь даже не ходить из комнаты в комнату, просидели примерно час. За это время с улицы не донеслось ни единого звука, ни «собаки», ни то существо, что прогнало их прочь, ничем себя не проявили.
– Ну чо, может, выглянем? Посмотрим, как карты легли, – предложил наконец Илья, которому ожидание давалось тяжелее всего. – О-ха-ха, готов поспорить, да они все сдохли, а этот убрался.
– На что спорить будем? На наши жизни? – спросил Андрей.
Бритоголовый сморщился, открыл рот, готовясь что-то ответить, и вряд ли доброе, но тут снизу донесся шум, недовольный голос Славы, и Лиза мгновенно вскочила с места.
– Он очнулся! – выпалила она. – Я к нему!
Девушка убежала, но вскоре вернулась вместе с уроженцем Рязани, который был бледен, но в остальном выглядел нормально, то и дело кривился, щупая бинт на пострадавшей руке.
– Жив, курилка? – поинтересовался Илья. – Конкретно тебя тяпнули. Ходить под себя не будешь и ерунду нести? Или в полнолуние шерстью обрастешь, как Николсон в той древней киношке?
Слава в ответ скривился.
– Я понял, что на улице чисто? «Собаки» ушли? – требовательно спросил он, глядя на Андрея.
– Ушли.
– Тогда и мы собираемся. – Уроженец Рязани казался довольным, хотя глаза продолжали мрачно блестеть. – И так провели в этой занюханной деревушке слишком много времени.
– Куда ты спешишь? – спросил Андрей. – Ты ранен, неизвестно, что…
– Известно! – перебил его Слава. – Нам надо идти дальше, и с этим ничего не поделаешь. Спасибо доктору, – он кивнул Лизе, – и всем вам за то, что вы нам помогали, но у вас своя дорога, у нас своя.
И он вышел из комнаты, прежде чем кто-то успел вставить хотя бы слово.
– Во перец, а? – Илья усмехнулся. – Острый, едрить. Что, остановим его?
– Пусть идут, – сказал Андрей. – Все правильно – у каждого своя дорога. Нам тоже надо собираться. Осада снята, путь на запад свободен.
– Пусть идут… – бритоголовый погладил себя по макушке. – Эту только жалко, не телка которая…
За рюкзаками спустились в ту квартиру, где спали ночью, а когда вышли на улицу, обнаружили, что Слава и Татьяна уже там. Тут Андрей вспомнил, что так и не поговорил с товарищем по «несчастью» как следует, не выяснил, что тот думает насчет видений и прочих странностей, и испытал нечто вроде сожаления.
– Удачи вам, – сказал он, поднимая руку.
– И вам. – Слава махнул в ответ, и они зашагали на восток, туда, где находился перекресток.
Упавший сверху свист на этот раз прозвучал мягко, почти нежно, но Андрей похолодел.
– Назад! – рявкнул он и, напрягая горло, повторил: – Назад, в дом!!!
Рязанцы обернулись одновременно, лицо Татьяны было недоуменным. Соловьев сорвался с места, надеясь успеть вернуться под крышу до того момента, когда на них обрушится ледяная смерть.
Мир вокруг потускнел, стало так холодно, как бывает, наверное, на Северном полюсе в разгар зимней бури. Пот, выступивший на лбу Андрея, мгновенно замерз, и он понял, что еще немного, и потеряет возможность двигаться – тепло уходило из тела стремительно, вместе с жизнью.
– С-сука… – прохрипел Илья немеющими губами.
Было видно, как он побледнел, как Лиза пытается сделать шаг, но застывшие мускулы ей не повинуются, как недавно растаявшие лужи вновь превращаются в пластинки льда.
Перед глазами мелькнуло нечто белое, на миг Андрей вовсе потерял способность видеть, а затем вдруг стало теплее.
– Сука, – повторил бритоголовый, и на этот раз слово прозвучало куда четче.
Пот на лбу оттаял, теплые капли защекотали брови, одна упала на нос.
Лиза чихнула, Андрей глянул на нее и убедился, что девушка жива и с ней все в порядке.
– Опа, а эти готовы, похоже, – сказал Илья.
Татьяна и Слава лежали рядом, привалившись друг к другу, словно в последней попытке согреться они пытались обняться. И не нужно было подходить ближе, чтобы понять, что они мертвы – не бывает у живых таких белых, застывших лиц, и не блестят их глаза, покрытые корочкой льда.
– Надо к ним! – Лиза сделала шаг вперед. – Вдруг мы…
Тут солнце над ними померкло, и свист прозвучал вновь, вонзился в барабанные перепонки, словно два шила.
– Назад! В дом! – Андрей схватил девушку за руку и поволок за собой.
Илья мчался впереди – его ни в чем не нужно было убеждать.
Они успели почувствовать холодное дыхание, на последнем шаге Лиза едва не споткнулась, и ее пришлось подхватывать. Но все же успели, дверь подъезда захлопнулась, и лишь через мгновение от нее пошло ледяное дуновение, а по внутренней поверхности поползли разводы инея.
– Нах это… нах… – сказал Илья, немного отдышавшись. – Только вышли, а тут такое?
– Может быть, мы еще можем им помочь? – спросила Лиза.
– Нет, не можем, – отрезал Андрей. – Эта… это живых не оставляет, мы спаслись только чудом.
А сам он думал о том, что человек, в грандиозном сценарии предназначенный на роль «героя», может погибнуть точно так же, как и статист, отравиться какой-нибудь дрянью, стать жертвой «семян», стаи «собак» или такого вот существа, которому трудно даже придумать название.
