Дмитрий Казаков - Путешествие на запад
– Ты что, обосрался?! – завопил он. – Мы перебьем их всех!
– И останемся без патронов? Чтобы стать жертвой следующего же большого чудовища? – Андрей нарочито заговорил тихо, принуждая собеседника напрягать слух и тем самым отвлекая его внимание от собственной ярости.
Но наверняка попытка убедить в чем-то Славу увенчалась бы неудачей, не вмешайся Татьяна.
– Хватит хорохориться! Не строй из себя непобедимого мачо! – заявила она решительно. – Ты ранен и ничего не соображаешь! Давай, возвращаемся в дом, и побыстрее!
Уроженец Рязани заскрипел зубами, но возражать перестал.
Брошенная граната разорвала в клочья двух самых смелых «собак», а нацеленная стрельба заставила тех из них, что преграждали дорогу обратно, шарахнуться в стороны, так что путь был открыт.
– Вперед! – скомандовал Андрей, вновь оказавшийся в авангарде.
Бежать было не особенно удобно – из-за рюкзака на спине, из-за того, что все время приходилось оглядываться, следить за соратниками, чтобы те не сотворили какой-нибудь глупости. Стая, по счастью, первый бросок людей прозевала, а затем атаковала довольно вяло, словно для галочки, или, скорее всего, понимая, что добыча никуда не денется, берегла силы.
Так что бойцы вернулись в дом, из которого вышли десять минут назад.
– Давай сюда руку! – велела Лиза, а, увидев сердитый и недоуменный взгляд Славы, добавила: – Я врач!
Уроженец Рязани скривился, но конечность послушно протянул.
– Ну вот, надо обработать и укол сделать на всякий случай, – сказала Лиза.
Она увела Славу в ближайшую квартиру, а Андрей с Ильей, оставив Татьяну охранять дверь, побежали вверх по лестнице. Нужно было глянуть, что творится вокруг дома и что замышляют «собаки».
Зрелище оказалось не особенно радостным – твари кишели повсюду, похоже, готовили очередной штурм.
– Что за попадалово? – пробормотал Илья. – Хоть бы танк какой завалящий, мы бы этим шавкам показали, где хрен растет, натянули бы их по самые гланды и яйца в уши засовали…
– Пока натягивают в основном нас, – заметил Андрей. – Сиди тут, поглядывай, я спущусь, посмотрю, что там со Славой.
В квартире, выбранной Лизой под медпункт, происходило нечто очень неприятное – Слава лежал на диване, его подергивало, лицо было белым, глаза закрытыми, а с губ срывались бессвязные фразы:
– Катерина… тридцать семь и восемь… нет, это нельзя… с этим ничего не поделаешь… поберегись, дурак!..
Девушка стояла рядом со шприцем в руке, и видно было, что она растеряна.
– Проблемы? – спросил Андрей.
– Не то слово. Ради бога, похоже, что в слюне той «собаки» содержался сильный яд. Сейчас его организм борется, и я мало чем могу его поддержать. Либо выживет сам, либо… – она сглотнула и беспомощно пожала плечами. – Давай, помоги мне, нужно сделать укол, и не один…
Когда Славу переворачивали, веки его поднялись, и стали видны полные мути, покрасневшие глаза.
– Свистать всех наверх… – прохрипел уроженец Рязани и затянул: – Вот море молодых колышет супербасы…
Пение быстро оборвалось, а когда иголка вонзилась в ягодицу, Слава дернулся особенно сильно. После второго укола мышцы его расслабились, и через пару минут он задышал ровно и спокойно.
– Пусть спит, – Лиза поправила волосы. – Я сделала все, что могла.
Андрей хотел ее подбодрить, может быть, обнять, но тут сверху донесся грохот очереди, а следом – брань в исполнении Ильи.
– Скажи Татьяне, как обстоят дела, и поднимайся сама, – бросил Соловьев и побежал в прихожую.
Вихрем взлетел по лестнице, заглянул в ту квартиру, где находился бритоголовый: тот увлеченно палил в окно, но без особой суеты, и видно было, что ситуация снаружи хоть и напряженная, но все же не критическая.
– Как? – спросил Андрей.
– Нормуль! – бросил Илья. – Я их научу меня бояться, гадом буду!
– Тогда посмотрю, что с других сторон.
С тыла за расположенными неподалеку от дома гаражами происходила какая-то возня, но признаков атаки видно не было. С востока по тротуару, погромыхивая и покачиваясь, катилась обычная садовая тележка, ее толкали башками три или четыре, Андрей не смог определить, твари.
«Во дают, – подумал он, прицеливаясь. – Скоро и вправду на танке приедут».
Пули звонко зацокали по тележке, оставляя на ней вмятины, так что катившие этот своеобразный щит на колесах «собаки» занервничали, и движение замедлилось. Одна высунула голову, и очень неудачно – как раз угодила под вторую очередь, так что из черепа полетели кровавые ошметки.
Прочие не выдержали и кинулись прочь, только громыхнула опрокинувшаяся тележка.
– Ты как? – спросила заглянувшая в комнату Лиза.
– В порядке. Посмотри, что на западе.
* * *Примерно через пару часов стало ясно, что ситуация неприятно стабильная – «собаки» не имели возможности проникнуть в дом и добраться до людей, но при этом не собирались снимать осаду. Хорошая новость оказалась только одна – Слава перестал бредить, крепко уснул, и появились шансы, что с ним все будет нормально.
Твари время от времени предпринимали вылазки, не особенно опасные, но изощренные, всякий раз придумывали что-то новое вроде того фокуса с тележкой и не повторялись при этом.
– Мы вернулись к тому, с чего начинали, – сказал Андрей, когда они собрались в квартире номер восемь, чтобы перекусить. – Непонятно, что делать дальше. Если прорываться, то не так, как утром. Если выжидать, то надо добыть еще воды. Хотя бы в соседнем доме.
– О, а я где-то тут газовый баллон видел! – оживился Илья. – На пятьдесят литров который.
– Ну и что? – раздраженно бросила Лиза. – Он пригодится, чтобы взорвать нас всех к чертовой бабушке, но превратить его в наступательное оружие сможет разве что сам Господь Бог.
– Вот именно, – Андрей кивнул, и бритоголовый загрустил.
Донесшийся с улицы переливчатый, холодный свист заставил Соловьева насторожиться и забыть о еде.
– Это же… – прошептала Лиза, а он метнулся к окну.
Из-за мусорного бака выскочили три «собаки», но убежать далеко они не успели. Размытая тень закрыла солнце, смутное облако прошло над улицей, нечто похожее на нанесенный исполинской кистью мазок на мгновение скрыло тварей, и стало очень холодно.
Изо рта замершего с поднятой ложкой Ильи пошел пар, на подоконнике заблестел иней.
– Это же… – повторила Лиза.
«Мазок» исчез, вновь стали видны улица и трупы «собак», обледеневшие, страшные. А свист повторился, но на этот раз он прозвучал западнее, и оттуда донеслось многоголосое рычание.
– Умереть мне на этом месте, – сказал побледневший Илья.
