Дмитрий Казаков - Путешествие на запад
Андрей сделал несколько шагов, ощущая, как в груди тяжело бухает сердце и как потеют ладони. Его задача – привлечь внимание врага, сыграть роль наживки, а потом заманить за собой в дом.
Если летучее создание не среагирует на одинокого человека, то…
Додумать мысль до конца Андрей не успел – спереди и сверху, будто с крыши дома напротив, донесся торжествующий свист. Развернувшись, он побежал к открытой двери. Краем глаза отметил, что мир за спиной начал блекнуть, словно из трещин в асфальте дороги ударили струи тумана.
Услышав свист, спутники должны выбраться через окно и рвануть прочь, попытаться отойти подальше.
Волна холода ударила в спину, Андрей почти услышал, как захрустела на сгибах смерзшаяся одежда. Перехватило дыхание, но он преодолел сопротивление ставших негибкими мышц, отчего ноги пронзила острая боль, и вбежал в подъезд.
Загрохотали под ногами ступеньки.
У самого порога квартиры позволил себе оглянуться – через распахнутую дверь вползало нечто белое, размытое, похожее на громадного червя или змею и по стенам, по лестнице, по перилам бежали разводы инея, на потолке нарастали крохотные сосульки…
Андрей помчался дальше, стараясь дышать пореже, чтобы не наглотаться пропана.
Пролетел через квартиру, усевшись на подоконник, сорвал чеку и швырнул гранату назад, в прихожую. Соскочил вниз, приземлился неловко, в лодыжке неприятно хрустнуло, а на следующем шаге стало ясно, что он хромает.
Превозмогая боль, сумел пробежать с десяток метров, и тут громыхнул взрыв.
В спину будто ударило огромным кулаком из раскаленного металла. Андрея швырнуло вперед, он налетел на веревки для сушки белья, сорвал одну из них и шлепнулся на живот. Что-то тяжелое дважды стукнуло по голове, и сознание померкло, но почти тут же вернулось.
Опираясь на дрожащие руки, он приподнялся, оглянулся и взялся за автомат.
Еще ничего не ясно, враг может быть не убит…
Дом, где они провели столько времени, пылал, из выбитых окон первого этажа рвались языки пламени, черный дым столбом уходил в небо. Стены выглядели немного покосившимися, на одной виднелась извилистая трещина, из нее сыпались кирпичное крошево и куски застывшего раствора.
«Неужели все?» – подумал Андрей.
Услышав топот, с трудом подавил рефлекторное желание повернуться и нажать спусковой крючок.
– О, клево! Получилось? – радостно завопил оказавшийся рядом Илья. – Ты как сам?
– Еще не знаю, – сказал Андрей. – Кстати, это ответ на оба вопроса.
Лодыжка болела, ныла пострадавшая голова, да и вообще он чувствовал себя довольно странно – тело казалось тяжелым и в то же время пустым, будто скафандр для глубоководных погружений. Мысли вроде текли связно, но в то же время он постоянно ловил себя на том, что последнюю не может вспомнить.
– Я Лизу там оставил, за гаражами, – сообщил Илья. – Как бы… чтобы это, в натуре…
В доме затрещало, из окна вылетел сноп искр, и в сотканной из дыма и пламени завесе обозначилось движение.
– Твою мать… – Андрей поднял «калаш», а бритоголовый отступил на шаг.
Стена пошла трещинами, из нее начали вываливаться огромные куски, из отверстий заструился белый пар. Решетка окна, расположенного рядом с тем, из которого они вылезли, вылетела с жалобным визгом и, одолев по воздуху с десяток метров, врезалась в стенку гаража.
Упала наземь оконная рама, и из проема, где поместился бы экскаватор, выдвинулась туманная фигура.
Отдаленно она напоминала человека, скорее даже человеческий костяк, сотканный из голубоватого тумана. На позвоночном столбе сидел громадный череп, конечности выглядели неестественно тонкими, а там, где полагалось находиться ребрам, пульсировало нечто светящееся.
Понимая, что они проиграли, что эту тварь им не убить, Андрей начал стрелять.
Если повезет, то существо удовлетворится ими и не тронет хотя бы Лизу… если повезет…
Пули пролетели насквозь, замолотили по стене дома, канули во тьме проема, где вновь начало разгораться пламя. Илья выругался, хоть и витиевато, но коротко, и опустил бесполезный «калаш» – что подобное оружие может сделать тому, у кого нет настоящего тела?
«Костяк» сделал шаг, в лица им ударила волна холодного воздуха.
Не ледяного, как раньше, вымораживающего жизнь и тепло из всего, чего он касался, а просто очень холодного.
– Давай! Он ослабел! – крикнул Андрей, вновь нажимая спусковой крючок.
Тварь сумела продвинуться еще на метр, не обращая внимания на дырявившие ее тело пули, а затем начала расплываться. Прозвучал свист, пронзительный и жалобный, череп размером с бочку сорвался со своего места, взлетел и распался на дымные ошметки…
Холод исчез, сменившись исходившим от горящего дома жаром.
– Все, – сказал Андрей, чувствуя, как ослабли ноги. – Мы все же сделали это, ядреная бомба.
– А то… – Илья поднял дрожащую руку. – Я уж думал, все, возьмет нас в оборот этот беспредельщик… мощный был враг…
Они отступили еще на несколько метров, Андрей уловил легкие, торопливые шаги, а через мгновение Лиза обняла его, прижалась. В ушибленной голове запульсировало, пострадавшая спина отозвалась болью, но он и не подумал отодвинуться, а девушка прошептала ему на ухо:
– Как ты мог? Ты же мог погибнуть. Это было чудовищно.
– Ладно, все позади, – сказал Андрей, изо всех сил стараясь не морщиться. – Пойдем, похороним рязанцев, и надо идти. Находиться здесь опасно – остатки стаи могут быть неподалеку. Да и поглядеть на пожар наверняка кто-нибудь явится, дым издалека виден.
Тела Славы и Татьяны лежали там же, где застигла их смерть, – лед и иней растаяли, но белизна не сошла с лиц, как и выражение мучительного, болезненного усилия.
– Эх, лопату бы, – бросил Илья, почесывая в затылке. – Хотя в гаражах может быть…
Лопату нашли – и не одну – а целых две, и довольно быстро выкопали неглубокую могилу. Опустили бывших соратников туда, закидали землей, немного постояли рядом и пошли прочь.
Новый, изменившийся мир не подразумевал длительной скорби по погибшим.
До того времени, пока не вышли из Малой Дубны, Андрей ждал, что случится очередная неприятность – кто-нибудь свалится в неожиданно распахнувшуюся трещину или новая тварь вылезет прямо из-под земли. И только когда последний дом – двухэтажный коттедж, отделанный бежевым декоративным кирпичом, остался позади, он вздохнул с облегчением и расправил плечи.
Шагать было тяжело – давало о себе знать то, что его шарахнуло взрывной волной.
Продолжала болеть голова, ломило позвоночник, но самое поганое – то и дело напоминала о себе лодыжка.
