Александр Афанасьев - Зона заражения
….
– Ошибкой Запада было то, что он не пожелал подвести черту. Начать все с чистого листа. Продолжить противостояние. Объективно на протяжении двадцати лет нам нечего было делить, у нас были общие враги, но мы все делили и делили. И в конце концов доделились.
…
– Важно в какой-то момент подвести черту, сэр. И начать все сначала. Я для себя подвел. Мне не важно, откуда у вас деньги. Важно, на чьей вы стороне. Здесь. И сейчас. Поэтому мне нет дела до того, что было в прошлом, сэр.
Крайс помолчал, взвешивая слова.
– Умно.
– Это правда, сэр.
– Нет, все равно – умно. Я не сомневаюсь в правдивости сказанного вами только что. Интересно, почему такие, как вы, не выбираются на самый верх.
– Нам там нечего делать, сэр.
– Солдат с солдатом всегда договорится.
– Нет, сэр, не договорится. Гордость не позволит.
Крайс поставил бокал на столик – он не отпил из него ни единого глотка.
– Человек, известный вам как амир Ислам, действительно сын Фарука Алди. Он действительно сыграл огромную роль в падении США – его роль можно только приуменьшить, но никак не преувеличить. Это человек, который получил западное образование, который проник в самое сердце экономической системы Запада, но не имевший никакой другой цели, кроме цели ее уничтожения. Как думаете, зачем?
Я пожал плечами.
– От ненависти, зачем же еще. Эти люди живут ненавистью.
– Ненависть слишком мелкое чувство для Ислама Алди. Он уничтожил Запад после того, как понял, что есть двери, которые навсегда останутся закрытыми для него. Что есть места, в которые никто его не пустит, сколько бы денег у него ни было. Что есть дела, в которых он никогда не сможет иметь долю. Он решил, что уничтожит систему, если не сможет возглавить ее.
Для меня это казалось диковатым, но я уже привык ничему не удивляться. Просто я помнил, чем была финансовая система Запада, и для меня было как-то непонятно, как такой человек, как Алди, мог думать о том, чтобы ее возглавить.
Хотя плох тот солдат, у которого в ранце не лежит жезл фельдмаршала, верно?
– Он сказал, что его не устраивает то, что произошло, сэр.
– Возможно, это так. В конце концов он родился с золотой ложкой во рту. Такие люди обычно слишком уважают деньги и недооценивают силу.
Миллиардер прямо посмотрел на меня.
– Я помню про силу. Потому-то вас и нанял.
…
– Что будем делать, сэр?
Крайс долго не раздумывал.
– Что предложил Алди?
– Перейти на нашу сторону. Как я понял, он намерен построить нечто подобное… Саудовской Аравии или что-то в этом роде. Государство, где массы верят в Аллаха, а элита – нет, но тщательно это скрывает.
– Отлично. А сами что думаете?
– Думаю, он упускает один очень важный момент, сэр. Саудовская Аравия держалась на поступлениях от продажи нефти. На огромных деньгах. Если он отделится от халифата или даже разрушит халифат – на чем будет жить он?
Крайс покачал головой.
– Вот тут вы ошибаетесь. И очень сильно. Знаете, на чем они будут жить?
…
– На деньгах.
Очевидно, на моем лице отобразились скептицизм и непонимание, поэтому Крайс принялся объяснять.
– Видите ли… один из невыученных уроков предыдущего опыта истории – урок о живительной силе денег. Никто так и не понял, что произошло, и все как идиоты откатились назад, введя этот идиотский золотой стандарт[166]. Хотя вопрос был не столько в деньгах, столько в том, кто и как ими управляет. Вот вы – вы умеете управлять деньгами?
– Полагаю, что да, сэр.
– Докажите.
– В свое время… несколько лет назад, сэр, я получил очень крупный гонорар. И все деньги, какие были, и все, какие я смог занять, я вложил в бизнес в Лондоне. Таким образом, мне удалось получить членство в Ассоциации профессиональных операторов безопасности и первые свои контракты. А за ними…
– Достаточно, – нетерпеливо оборвал Крайс. – Тогда мы поймем друг друга. Развитие экономики базируется на трех вещах – деньгах, желании их вкладывать в бизнес и наличии объектов для инвестирования, способных давать отдачу. Если присутствуют все три компонента, экономика растет очень быстро. Желание вкладывать в бизнес можно заменить на план развития, который вырабатывается и реализуется в приказном порядке, в таком случае он может быть правильным, а может и нет. Объекты для инвестирования может подбирать либо сам бизнес, либо государство. Но если нет денег для инвестирования – нет ничего.
– Понимаю, сэр.
– В этой триаде я на первое место поставил деньги, и это не случайно. Если нет денег, то две последующие компоненты не имеют никакого смысла, нельзя инвестировать то, чего нет. Если у вас есть деньги, но некуда их инвестировать, или нет желания – да, они будут обесцениваться и вызывать гиперинфляцию, как и произошло. Но объявлять деньги первопричиной всех проблем и запрещать их эмиссию или привязывать ее к каким-то физическим величинам – например, к объему золотых и в более широком понимании металлических запасов – верх глупости. Проблема не в деньгах, а в инвесторах и инвестировании. Если есть деньги, инвесторы могут быть неквалифицированными или их может не быть, но это поправимо. Если денег нет, если их не хватает, то это непоправимо в принципе. Именно поэтому мы сейчас так медленно развиваемся, практически ничего не восстановлено и не восстанавливается. Денег нет. И нет, потому что мы решили, что их не будет.
Я прикинул… да, в общем-то все так и есть. Россия в предшествующие войне годы развивалась, но развивалась медленно. Намного медленнее, чем могла бы. Деньги в общем-то были, но много меньше, чем это было необходимо для ускоренного развития. Власти деньги печатали, но медленно – и нельзя сказать, что они были не правы. Хромал второй и третий компоненты – инвесторы и объекты инвестирования, то, что обычно называется «деловой климат». Это не замечаешь, когда живешь в России, – живешь и живешь, и все вроде нормально, живешь не хуже, чем обычно. И я, только переехав в Лондон и начав бизнес там, начал понимать, что такое «плохой деловой климат» и что такое «хороший деловой климат».
– То есть вы хотите сказать, сэр, – сказал я, – что если в халифате или по крайней мере в его части отменить исламское финансовое право и дать им соответствующие денежные ресурсы, они быстро пойдут в гору?
– Именно! – просиял Крайс. – Вы меня поняли. А поскольку Алди будет первопроходцем, то в этом государстве он займет достойную нишу. Я это понимаю. И Алди это тоже понимает. В этом вся суть работы.
Если честно, то я воспринял это скептически. Именно потому, что я из России и видел, как оно бывает на самом деле. Как ведут себя люди в таких случаях, несмотря на то что начало всей этой истории я не застал, понимание есть.
Но я ничего об этом не сказал. В конце концов Крайс был моим работодателем.
– Таким образом…
– Таким образом, вы принимаете предложение Алди.
– До каких пор, сэр?
– В смысле? – уставился на меня миллиардер.
– В том, сэр, что он может играть с нами. Может так получиться, что мы поможем ему построить лодку, но места для нас в ней не будет. Это вполне возможно, сэр.
Миллиардер задумался. Потом решительно сказал:
– Я доверяю вам. Вы имеете чисто военный опыт, но одновременно многое понимаете в бизнесе. Поэтому я скажу вам так. На ваше усмотрение. Защитите мои интересы в этой игре. И свои, кстати, тоже.
– И если я увижу то, что мне не понравится, сэр?
– Сразу сообщаете мне.
– А если времени не будет?
– Тогда действуете.
Миллиардер зашел в комнату и вернулся с планшетом. Вставил в него шифровальный ключ, который носил на цепочке на шее, проделал какие-то операции.
– Я перевел вам очередной транш. Вы отлично справляетесь с миссией. Действуйте.
– Да, сэр.
– И еще. Прибыль от нашего маленького торгового дела. По нашим договоренностям вы оставляете себе ровно треть.
– Да, сэр.
– Отныне это будет половина. Теперь идите…
Лондон, Англия
London Britannia Airport
21 февраля 2037 года
Лондон стоял на своем месте, как и сто, и триста лет назад. В Лондон я летел на стареньком «семьсот сорок седьмом» с неизбежной пересадкой в новой столице мира – Шанхае. Мы заходили на посадку в новом аэропорту «Британия» над самой Темзой, и, как и всегда бывало в таких случаях, я ощутил, что я здесь лишний. Что эта земля не принимает меня, а просто мирится со мной, и ничего родного у меня здесь никогда не было и не будет.
Кроме одного.
В аэропорту, больше похожем на сад Эдема из-за огромного количества зелени, в агентстве «Эвис» я арендовал привычный «Рейндж Ровер». Вообще из аэропорта в Лондон можно было добраться десятью способами, включая три вида воздушного чартера, два – по Темзе и линией метро (tube), но я предпочел самый классический – арендовать машину. Не люблю от кого-то зависеть, а машина дает свободу. Еще больше свободы дает оружие, поэтому я зашел в туристическое агентство, одно из множества, и стал временным обладателем пистолета «Хеклер-Кох» с тремя запасными магазинами и приличной кобуры для скрытого ношения. Агентство это было не моим, но оно принадлежало моим коллегам, которые занимались отправкой наемников во все забытые богом уголки мира, и оружие там всегда было. Просто платишь деньги и получаешь во временное пользование. Все друг друга знают и понимают, кому оружие давать можно, а кому – нельзя ни в коем случае. Профессиональная любезность.
