Николай Гуданец - Полигон
Кин оцепенел, глядя, как зависший над фиолетовым терриконом вихрелет со всех сторон окружают псевдоптероны. Пилот попытался вырваться из их кольца, сделав свечку, но при этом кормовая маховая лопасть задела одного из псевдоптеронов. Тот моментально взорвался, от детонации сработал весь бортовой боекомплект, и вихрелет превратился в огненный шар, из которого во все стороны брызнули обломки бронированного корпуса.
Усеявшие горные склоны ящеры бешено приплясывали, словно болельщики на трибунах стадиона. Надсадно выла сирена, повсюду бестолково топтались фигурки десантников и фабров, никто не решался стрелять, а между тем стаи псевдоптеронов, описывая широкие круги, неуклонно снижались. Одна из них собралась в, плотный ком, обрушившись на крышу лазарета, и буйное огненное месиво превратило его в груду развалин. Несколько рептилий россыпью прошлись по скоплениям десантников и фабров на лужайках. Те попытались отстреливаться, в воздухе вспыхнули слепящие клубки разрывов, а между них стремительно пролетали новые живые бомбы, которые уничтожили стрелявших в мгновение ока. Немногие из оставшихся в живых людей заметались, безуспешно ища укрытие, и тогда часовой на северо-восточной дозорной вышке решился открыть огонь по псевдоптеронам из станкового лучемета. Словно бы раскаленной спицей чиркнуло по воздуху, и там, где она прошлась, распустился пышный веер взрывов. С высоты на крыши домов посыпались ошметья крыльев и клочья мяса. Тут же из-за ближайшей к вышке скалы вылетело цепочкой десятка полтора псевдоптеронов. Низко стелясь над метелками травы, они пересекли контрольно-следовую полосу и, словно настильным залпом выпущенные крылатые снаряды, врезались один за другим в опоры пирамидальной ажурной вышки. Та рухнула, окутанная густым клубящимся облаком пыли, разбухавшим частыми толчками по мере того, как в его сердцевине взрывался очередной прилетевший из-за скалы псевдоптерон.
Наблюдая за этой совершенно невероятной бомбежкой, Кин вдруг сообразил, что находится на втором этаже легкого каркасного здания, а в небе над ним носятся начиненные мощной взрывчаткой рептилии. Даже по самым скромным прикидкам, суммарный заряд, который несли стаи псевдоптеронов, мог запросто сровнять весь поселок с землей.
Охваченный ужасом Кин сунул ноги в ботинки, сгреб в охапку планшет и портупею с кобурой, дрожащей рукой повернул ключ в замке и ринулся по коридору, каждую секунду ожидая, что сейчас ему на голову обрушится потолок. Уже сбегая по лестнице, он вспомнил о бронекостюме и повернул назад, к кабинету Тарпица. Выходить наружу в одном мундире было чистейшей воды самоубийством, бронекостюм же по крайней мере мог уберечь от осколков.
— Где Ронч?! — гаркнул Кин, врываясь в кабинет Тарпица.
На крыше тяжко грохнул первый взрыв, здание содрогнулось, однако устояло.
Стоявший у окна Тарпиц повернул к нему бледное как известка лицо.
— Это невероятно, — сиплым голосом выдавил он. — Вы видели?..
— Я спрашиваю, где Ронч, олух!
— В подвале. Первая камера.
— У кого ключи?
— У дежурного, там, внизу…
Опрометью Кин помчался по спускающейся в подвал лестнице, которая привела его к двери, снабженной переговорным устройством и телекамерой.
— Открывайте, живо! — приказал он, нажав кнопку вызова.
— Прошу прощения, инспектор, но сначала вам надо оформить допуск сюда у начальника отдела, — послышался ответ.
Мысленно ругаясь последними словами, Кин полез в карман за бумажником и поднес к объективу телекамеры свое настоящее удостоверение.
— Извините, все в порядке, — донеслось из переговорного устройства. — Входите.
Замок щелкнул, и сервомеханизм услужливо распахнул дверь, за которой Кин увидел тесную дежурку. В ней за столом восседал один из унтеров, уведших из кабинета Тарпица арестованного Ронча.
— Что это там за взрывы? — обеспокоенно спросил он, вскочив и отдавая Кину честь. — Звоню наверх, в отделе никто не отвечает…
— Летающие твари со взрывчаткой на брюхе, — кратко сообщил Кин.
— Да вы шутите? — поразился унтер.
— Какие там шутки, они разгромили всю технику и теперь принимаются за дома.
На лице унтера изобразилась крайняя растерянность.
— Давайте сюда ключи, — приказал Кин. — И спасайтесь, немедленно.
— Я же на посту, — нерешительно промямлил дежурный, доставая из ящика стола большое кольцо с тюремными ключами.
— Уносите ноги, кому говорю. Под мою ответственность. — И, выхватив связку ключей у обомлевшего дежурного, Кин повертел ее в руках.
— Где ключ от решетки?
— Вот этот.
— А от первой камеры?
— Вот.
— Давайте бегите отсюда, пока здание не обрушилось.
Не обращая больше внимания на унтера, Кин поспешно открыл замок решетчатой двери, которая отгораживала дежурку от коридора гауптвахты, затем отпер и распахнул дверь первой камеры.
— Выходите, быстро, — велел он..
— Там, наверху, вроде крупный переполох? — осведомился Ронч, не спеша вставая с койки.
В этот момент сверху донесся раскатистый взрыв, пол под ногами содрогнулся, и потолочные плафоны разом погасли. В кромешной тьме Кин быстро шагнул в дверной проем и прижался плечом к косяку, получив таким образом крохотный шанс уцелеть, если обвалятся потолочные перекрытия. На череду ежесекундных мощных взрывов наслаивался грохот обваливающихся стен, как будто взбесившийся великан упрямо долбил здание ломом, стараясь добраться до подвала. Потом все стихло так же неожиданно, как и началось.
— Элий, вы где? — позвал Ронч.
— Я здесь, — отозвался Кин, доставая из планшета фонарик величиной с мизинец.
Темнота отпрянула в углы, бледный лучик озарил камеру, выхватив из темноты искаженное лицо Ронча.
— Слушайте, что это было, землетрясение? — спросил тот.
— Хуже. — Кин отвел фонарик, сообразив, что светит Рончу прямо в глаза. — Это псевдоптероны бомбят поселок.
— Не понял. Что значит — бомбят?
— В самом прямом смысле. Там, наверху, летает тьма-тьмущая псевдоптеронов с какими-то пузырями на брюхе. На глазок тысяч десять особей, если не больше. А в пузырях у них заряд взрывчатки, нечто вроде нитроглицерина, по-моему.
Ронч длинно присвистнул.
— На моих глазах они сбили патрульный вихрелет, — добавил Кин. — Потом целой стаей взорвали лазарет, все патрули на открытой местности разгромили в два счета, от парней даже пуговиц не осталось. Понимаете, это словно живые летающие гранаты, и они атакуют. Отстреливаться не получается, их чертовски много. Если там, наверху, хоть кто-то уцелел, ему крупно повезло.
— Думаете, кроме нас, никого нет в живых?
— Боюсь, что да.
— Веселенькие дела, ничего не скажешь. Наверху раздался сравнительно слабый взрыв, что-то рухнуло, зашелестели струящиеся обломки, потом снова наступила тишина.
— Еще один, будь они трижды прокляты, — пробормотал Кин.
— Знаете, я просто шкурой чуял большую пакость, — сказал Ронч. — Только вот не ожидал, что дойдет до взрывчатки.
— У вас есть какое-то объяснение всему этому бреду?
— А вы до сих пор еще не поняли, что к чему?
— Ну-ну, говорите же.
Ронч сел на койку и откинулся к стене, положив скованные руки на колени.
— Да вы садитесь, — предложил он. — Вон табурет, в ногах правды нет.
— Ничего, я постою. Так что же произошло, по-вашему?
— Вам Харагва наверняка вкручивал насчет грядущей биоинженерной цивилизации?
— Угадали.
— Тут и угадывать нечего, у него всегда за бутылкой только и разговоров было что про нее. А ведь эта цивилизация вот она, у нас под носом.
— Вы имеете в виду ящеров? — догадался Кин.
— Само собой. Они умеют такое, что Харагве и не снилось. Все эти твари, которые на нас бросались, их работа. Вообще-то первые подозрения у меня появились, когда Харагве притащили прыгунчика без иголок, помните? Ну а теперь все сошлось, никакого другого объяснения просто нет.
Кину вспомнились отбивные из ящеров, и он с трудом превозмог подкативший к горлу рвотный спазм.
— Так вы считаете, они обладают разумом?
— Да, чем-то вроде того.
Наступившая мертвая тишина, не нарушаемая ни единым звуком, давила на барабанные перепонки нестерпимой тяжестью.
— Надо посмотреть, что там делается наверху, — предложил Кин. — Кажется, бомбежка закончилась.
— Что ж, пойдем поглядим, — отозвался Ронч, вставая с койки.
Подойдя к выходу из дежурки наверх, Кин увидел, что лестница примерно посередине загорожена косо привалившимися друг к другу вибробетонитовыми плитами стен. Он подошел к завалу, пригнулся и посветил фонариком в треугольный лаз. Путь из подвала наглухо перегородила мешанина обломков помельче, из-под которых на ступеньки выползла густая лужица крови.
