Алекс Орлов - Сокровища наместника
— А что было нечисто? — уточнил гном.
— А тебе интересно знать?
— Мне, может, и неинтересно, а только господин старшина сказал выспросить все подробности. И запомнить.
— Ну хорошо, — кивнул Бурраш. — Мартин, я буду говорить или ты?
— Говори ты, если что, я добавлю.
— Ладно. Короче так, служивый, видели мы два болота. Они от удара грома поднялись водой и все ручьи в реки превратили. Оба раза видели там тень, один раз нашего юного камрада чуть шаром не разорвало, а во второй раз тень напала на Мартина. Спасибо его кузнецким пальцам, он постоял за себя.
— Это все?
— Все.
— Нет, не все, — заметил Мартин. — Во второй раз, как ручьи поднялись, по воде бревна плыли. А только не бревна, а как будто тела. И не мертвые, а как будто спящие. Теперь все.
Гном похлопал глазами, переваривая услышанное, потом забросил в рот несколько оставшихся орехов и пережевал их вместе со скорлупой.
— Много рассказали.
— Ты думаешь, много?
— Да. Только что такое «тень»?
— Скажи своему старшине — он знает, — заверил Бурраш.
— А что за шар?
— Огненный шар. Наверняка Ламтаку и это видеть приходилось.
— Ага, понятно, — кивнул гном. — Ну тогда, думаю, я могу отдать Мартину вот это.
И он подал небольшой кошелек.
— Старшина велел отдать, если вы расскажете много. А вы рассказали много.
— Ну, хорошо, — сказал Мартин, принимая кошелек. — А что сами-то? Как у вас дела и все ли в порядке?
— У нас всегда полный порядок, — заверил гном. — Следующая встреча через два дня в деревне Мулгум, это по другую сторону долины.
— Да, я помню по карте.
— А я о ней слышал! — подал голос Ронни.
— А я мимо нее проходил. Там собаки очень злые, — сообщил Бурраш.
Гном повернулся и ушел в заросли. Было слышно, как он перекинулся парой слов с напарником, ожидавшим его в кустах, и они ушли.
— Сколько там в кошельке? — спросил Ронни, заинтересовавшись.
Мартин развязал шнурок и высыпал на ладонь два десятка золотых терций.
— Ух ты! Оценил нас гномский царь! — воскликнул Бурраш.
— Вот, дружище, это твоя доля, — сказал Мартин, подавая орку семь монет.
Тот осторожно принял их и, подержав на ладони, сказал:
— Семь — это больше чем одна третья.
— Ты хорошо поработал.
— Надеюсь, что это так, только мы ведь еще и питаемся с одной казны, так что вот…
И он вернул Мартину две монеты.
— Это за мой прокорм. Теперь будет верно.
— Ну хорошо, — согласился Мартин и, смахнув две монетки в кошелек, незаметным движением спрятал его за пояс. Даже Ронни не заметил.
95
Дорога шла все по буеракам, оврагам и сырым балкам, заросшим где-то высокой травой, а где-то низким мхом. Последний воз пришлось бросить вчера, перед внезапно вспучившейся рекой.
Впрочем, отряду ингландцев к такому было не привыкать. У себя на острове они ежедневно форсировали лагуну, чтобы в будущих войнах или небольших десантных высадках не бояться таких пустяков. А вот его светлости герцогу Лоринджеру вспенившиеся ручьи не нравились. Стиснув зубы, он преодолевал холодные потоки, менял в кустах сапоги на сухую пару, но потом следовали новые и новые ручьи, и в конце концов все сапоги и даже штаны герцога оказались сырыми, и он невольно стал чувствовать себя таким же солдатом, как и любой ингландский десантник.
Майор Бейб крепился. Он тоже поотвык от условий маршей под открытым воздухом, однако его статус не позволял ему менять штаны после каждого ручья. Приходилось терпеть, внимательно следя за настроениями герцога.
Бейб уже жалел, что герцог пошел с ними в экспедицию. Майору проще было взять на себя больше ответственности, чем терпеть бесконечные вмешательства его светлости. Иногда тот давал указания, касавшиеся даже способа приготовления походной каши.
А в другой раз от него было не добиться принятия важного решения — через деревню идти или в обход через лес. Его светлость пожимал плечами, менял тему разговора и в конце концов ссылался на скверное самочувствие.
Зачем, спрашивается, поперся из города в лес, если не способен контролировать ослабшее брюхо?
Нет, Бейб, конечно, понимал, что герцог в делах шпионства и вредной для соседей дипломатии был вне конкуренции. Но все же в лес ему соваться не стоило.
Возможно, в военной кампании, в которой герцог принимал участие двадцать пять лет назад, он и не жаловался на мокрые штаны и не бегал каждые полчаса в кусты. Но когда это было?
— Привал! — скомандовал Бейб, когда отряд прошел очерненную речушку, вода в которой спала, однако лесной мусор, торф и наслоения ила на берегах заставили людей немало помучиться, чтобы выбраться из этого месива.
Опираясь на вырезанный солдатами посох, герцог выбрался из тины и, подойдя к дубу без сил, опустился на траву.
— Может, ну ее, эту погоню, ваша светлость? — пришел на помощь Бейб. — Я прикажу двоим остаться с вами, они соорудят шалаш, и вы переведете дух. Это будет не отступление, лишь небольшой отдых. А потом вы снова двинетесь по нашему следу.
— Кстати… О следах… — хрипло произнес герцог. — Это точно следы гномов, Бейб?
— Разумеется, ваша светлость, две телеги. Следы глубокие, сразу видно, телеги ломовые под тяжелый груз. И большое количество пеших следов, стало быть — войско.
— Да, это так, — кивнул герцог. — Но следов слишком много, тебе не кажется?
— Может быть, и много, — пожал плечами Бейб, уставившись на перемолоченную почву, по которой прошлись не только гномы, но теперь и ингландцы. Понимал Бейб и то, что несколько раненых и герцог сильно сковывали отряд, который мог бы двигаться вдвое быстрее.
— Знаете что, ваша светлость, а давайте отрядим ударную группу из двадцати лучших бойцов, и пусть они настигнут гномов, нанесут беспокоящий удар и остановят их. Отбиваться и уходить одновременно они не смогут.
Лоринджер вздохнул. С одной стороны, мысль была интересная, но что, если гномы перебьют большую часть лучших его воинов? На что тогда придется рассчитывать? Всего их там теперь почти пятьдесят, а ингландцев в случае неудачи будет только тридцать. Лоринджер прекрасно понимал, что гномы хотя и были почти вдвое ниже ростом его отборных ингландцев, но зато и шире их в плечах раза в полтора. Когда-то он лично был свидетелем атаки тяжелой панцирной пехоты гномов, которых было невозможно свалить ударом сверху, а их калечащие удары пиками и мечами в ноги быстро выводили из строя солдат и даже лошадей.
Когда гномы становились в каре, их могучие плечи выдерживали даже падение на них подрубленного всадника с лошадью.
