Андрей Годар - Под тенью Феникса
Ни грузовика, ни самого отряда вокруг не было видно. Зато недалеко от точки находились разбросанные ящики с открытыми крышками. Находившиеся в них приборы, столь важные для развернутого в НИЦ нового проекта, были вывалены наружу и старательно перебиты. Ковыряясь в свежевыпавшем снегу и поднимая расколотые корпуса и осколки стекла, бойцы недоуменно переглядывались.
– Это что-то новенькое – пробормотал рядовой Дагаз.
– Да, похоже на «выжженную землю». Раньше они так не поступали. С боеприпасами под наше оружие – сплошь и рядом. Но не с оборудованием. – ответил ему старослужащий Мардук.
– Мы всё узнаем, когда найдем семнадцатый отряд. Вал, Мардук. Провести разведку!
Двое рядовых, утопая по пояс в снегу, устремились на противоположные края низины. Рассредоточившийся отряд остался ждать их возле ящиков. Большие тяжелые коробы с двумя парами петель для переноски с каждой стороны, обитые рифленым металлом. Всего двенадцать штук.
Вернувшись, разведчики сообщили, что ничего опасного во всей видимой зоне они не заметили. А также что в северо-западном направлении идет хорошо заметная колея – припорошенные снегом следы перетаскивания ящиков. Отряд получил четкую путевую нить, и, как бы зловеще она ни выглядела, никто даже не заикнулся о том, что нужно поискать некий другой вариант. Впрочем, отсутствие любых иных вариантов упрощало эту задачу.
Учитывая вероятность поспешного отступления (обсуждая вылазку, ребята ухитрялись не говорить об этой вероятности, но всё время иметь ее ввиду), минировать подходы к точке не стали. Вместо этого на страже решили оставить Вала – единственного инженера в отряде. Он достаточно хорошо владел методами ручной блокировки точки, чтобы с высокой вероятностью сделать ее недоступной для перехвата извне. К сожалению, всё чаще приходилось полагаться на такие методы – точка Солиса и несколько подконтрольных врат были слишком загружены транспортными задачами, чтобы заниматься еще и блокировкой. Стратегия превыше тактики, экономика важнее безопасности. Таково требование эпохи.
Отряд шел четко по следу. Легкая мишень, заметная издалека, не смотря на маскхалаты. Приходилось жертвовать незаметностью ради скорости продвижения, шагать по колено в снегу вместо ныряния из сугроба в сугроб. Каждые пятьсот метров или около того одного из бойцов посылали наверх, осмотреть окрестности. Он неизменно возвращался с сообщением о том, что вокруг всё спокойно, но реального спокойствия эти доклады не добавляли. Никто не говорил, все шли в полной тишине. Хмурые лица, частые поглядывания по сторонами, пальцы на спуске – ребята были напряжены.
Обычный человек в такой ситуации уже через час начал бы перегорать: не находящие выхода эмоции поджаривали бы его изнутри, заставляя терять силы и делать глупости или предаваться апатии. Апатия – это смерть, не только на войне. Закаленные бойцы умеют приглушать это чувство, загонять его в клетку и держать там до поры до времени. Чтобы спустить его в той или иной форме, когда всё закончится. Высадить несколько рожков подряд на огневом рубеже, сбегать к женщинам или искусать подушку. Всё подходит – лишь бы не таскать эту эмоциональную бомбу в себе. И не напиваться до беспамятства. Алкоголь у нас под строгим запретом, но разве уследишь за всеми, кто делает бражку? Пока ребята держались.
На двадцать первой минуте с Архаром связался Вал, и разговор, неслышимый для остальных, записался камерой:
– Архар, я Вал. Прием.
– Вал, это Архар. Слушаю тебя.
– Я обследовал территорию вокруг точки. В сугробе обнаружено тело.
– Кто это? Возможно опознать?
– Так точно. Знаки отличия сохранены, само тело имеет множественные… Уф. Его просто изрешетили. Это Синица, инженер семнадцатого отряда. Девушка.
Голос Вала чуть дрогнул. Прежде, чем ответить, Архар молчал добрых две секунды. Серьезное упущение для командира, которому не следует показывать свое замешательство.
– Понял тебя. Оставайся на позиции, продолжай контролировать точку.
– Это ведь значит, что они перехватили контроль, так?
– Да, возможно. Не покидай пост. Будь готов… Будь готов укрыться на местности.
Теперь молчал Вал. Легкий, едва уловимый шум помех будто транслировал его тревогу.
– Вас понял. Есть оставаться на посту… Конец связи.
– Конец связи.
Две минуты двадцать восемь секунд Архар молчал, прежде чем скупо передать отряду полученное сообщение:
– Найден техник семнадцатого отряда. Она мертва. Сохраняем боевую готовность, продолжаем движение.
Возможное преследование не было существенным поводом для прекращения операции и возврата группы. Возможно, кому-то из рядовых было что сказать по этому поводу, но тут разведчик сообщил о том, что замечен грузовик. Отряд перестроился клином и, ускорившись, рванул вперед.
Колея в сугробах выходила из низины и устремлялась в подступающий лес. Темно-зеленая громадина кабины была хорошо видна на фоне редких деревьев. Машина так сильно клюнула носом, что можно было разглядеть ее крышу. Ниже уровня фар кабина полностью уходила под снег. Тех секунд, которые отряд потратил на подъем, хватило, чтобы ясно увидеть, что произошло. Не доехав всего пару десятков метров до спуска в низину, тяжелый грузовик ухнул в невидимую под снегом яму и намертво увяз. А потом стало видно кое-что еще.
– Кровь. Вижу кровь на снегу!
– Вижу тело. Кажется… Да, вот еще одно. И еще!
– Стало быть, нашли. – произнес Ерш.
Тут же радиосвязь пискнула, принимая вызов. Тридцать две минуты сорок одна секунда. Как раз тот момент, в который…
– Архар, это Вал! Точка срабатывает! Я не успел!
– Мать твою! Укрыться! Сейчас же!
– Выполняю!
– Он не успел. У нас гости. – сообщил Архар вголос. Уже без особой надобности. Вздрогнувшие мгновение назад от его выкрика бойцы замерли. Кто-то громко сплюнул. Далеко-далеко, едва слышным хлопком прозвучал такой знакомый звук закрывающихся врат.
– Что будем делать? – деланно небрежно спросил рядовой Шихуан.
– Во первых не дрейфить. А во вторых, двадцать отжиманий за неуставные разговоры. Ты должен был спросить «Какие будут приказы?», хотя лучше бы вообще молчал. – ответил ему Ерш.
– Думаешь, сейчас время для…
– Уверен! – обрезал реплику сержанта Ерш – Рядовой, двадцать отжиманий! Выполняй!
Шихуан, прямо где стоял, упал в снег и заработал руками. Его рюкзак мелькнул над краем снежной лунки ровно двадцать раз, и за это время происходящее успело стать скорее жутким, чем забавным.
– Осмотреться на месте! Тела, оружие – стаскивайте сюда, под сосну!
Бойцы начали копошиться в снегу, то тут то там извлекая из сугробов тела павших товарищей. Подхватывали будто живых – под плечи, не опускаясь до бесцеремонности перетаскивания за ноги. Действовали быстро, на грани спешки. Деловитость отвлекала от мрачных мыслей, но когда вся округа была исследована и начался подсчет найденного, ее эффект закончился. Кровь на снегу долго сохраняет свой красный цвет – повсюду в раскопанных сугробах были видны красные кляксы. Кое-где они уже смешались с растоптанным в грязную кашицу снегом. Всё выглядело так, будто сражение… или, вернее, истребление – случилось всего пятнадцать минут назад.
Собирать погибших товарищей всегда тяжело, в психологическом плане. Еще тяжелее видеть, что многие из них были убиты в спину, не успев даже встретить опасность лицом. И совершенно невыносимо было наблюдать полное отсутствие трупов чужаков. Воображение рисовало до боли ясную безрадостную картину: валящиеся с ног от усталости ребята возвращаются за последней партией ящиков, садятся передохнуть. А дальше жуткое – выстрелы, взрывы, грохот, кровь. Смерть, смерть, смерть.
Всего насчитали восемь тел. Удалось найти восемь комплектов оружия. В трех автоматах рожки были полными, а подствольники заряженными. Оставшиеся ящики – три штуки – были перевернуты как и те, что лежали возле точки.
Девятое тело нашли чуть погодя, метрах в трехста от машины. Бедняга выглядел так, словно прошел через изощренную средневековую казнь под названием колесование. Растерзанная броня, неестественная для человека с целым скелетом поза, перепачканное выдавленной изо рта кровью лицо. Еще дальше нашли виновника этого происшествия – огромного медведя. То ли из-за ранних холодов не успел в спячку впасть, то ли был потревожен в берлоге. Лежал мертвым. Жуткое создание, такого автоматной очередью не остановишь, хоть весь магазин в пузо выпусти. Он-то конечно потом издохнет, но прямо здесь и сейчас будет иметь в запасе минуты, которых с лихвой хватит на то чтобы отправить на тот свет нескольких человек.
Обычно животные к точке не подходят, вблизи от ее аппаратуры у них начинается панический ужас. И в данном случае невидимая черта спасительной зоны была преступлена.
Рация Архара запищала морзянкой. Выслушав сообщение и быстро декодировав его, он ответил: «Хорошо, понял. Оставайся там сколько сможешь, продолжай наблюдение. Не вздумай геройствовать». Затем выслушал ответ и сообщил:
