Андрей Годар - Под тенью Феникса
Голос Ерша звучит нелепо искренне, в нет ни малейшего намека на иронию или издевку. В ответ раздается удивленное, вразнобой «Так точно». Ерш повторяет: «По две с половиной головы!», и во второй раз ответ звучит слаженно и громко, как выбиваемый ботинками на плацу строевой шаг: «ТАК ТОЧНО!».
Ерш слукавил и в подсчете количества голов на каждого атакующего, так как к обходящим с фланга присоединился Вал. В рукопашную атаку он пойти не смог ввиду того, что успел отморозить себе пальцы рук. Но указал удобную позицию для гранатометного залпа, и в решающий момент сам произвел первый выстрел.
Операция началась не так, как ожидалось. Непостижимым образом – может быть, благодаря телепатии – странники опередили события и обстреляли отвлекающую тройку прежде, чем она успела выйти на дистанцию атаки. Пулеметы долбили наугад, но пули свистели опасно близко.
Последние кадры получились особенно запоминающимися. Мардук и Пробой медлили с выполнением приказа о начале атаки, кланяясь каждой очереди, что ударяла и темноты. И тогда Ерш поднялся во весь рост и, выпустив веером половину рожка, побежал вперед. Прежде чем пуля расколотила камеру на его шлеме, он успел оглянуться через плечо и заснять выпрыгивающих из снега и бегущих вслед за ним рядовых. Кажется, в этот момент он довольно хохотнул. В грохоте выстрелов точно разобрать не получилось.
Подвиг отряда, прорвавшего блокаду с минимальными потерями (двое убитых, четыре ранения средней степени тяжести), стал громким событием. Все участвовавшие в нем бойцы получили награды и повышения по службе. А внутренняя служба получила в свое распоряжение видеоматериал, который впоследствии стал хрестоматийным пособием по идеологической работе в полевых условиях.
Глава 9
Известие о том, что в Солис доставили пленного странника, облетело весь город за считанные мгновения. Получив срочный вызов, я потратил около семи минут на то чтобы подготовиться и дойти до зала собраний. По пути я не мог не заметить некоторой взбудораженности часовых в коридорах, которые, похоже, едва удерживались от желания обсудить свежие новости. Едва ли каждый из них скользил по моему лицу участливым взглядом, стараясь отыскать в глазах любую реакцию. Мне нечего было изображать на своем лице – пока что я знал меньше любого из них.
В зале меня встретил Симон. Его безукоризненный в своей строгости внешний вид несколько диссонировал с возбужденным выражением лица, возвышавшегося над застегнутым на все пуговицы форменным френчем. Пожав мне руку, он жестом пригласил пройти в коридор:
– Добрый день. Прошу пройти в допросную комнату. Томми велел проводить. Скоро начинается.
– Допросную комнату? Это которую?
– Спецкабинет на минус третьем этаже. Томми уже там.
Спецкабинетами у нас назывались несколько помещений в подземной части Башни Феникса. Вообще там располагались комнаты, занимаемые внутренней службой и управлением разведки, в основном просто административные кабинеты и гермозоны с штабными серверами. В самом конце коридора располагалось несколько пустых помещений. Последний раз когда я спускался на минус третий, а было это месяца два назад, в них было совершенно пусто. И, кажется, в планах обустройства они были помечены как вакантные. Теперь их предназначение начинало проясняться.
Пока мы шагали по коридорам, ждали лифт, ехали вниз и проходили два КПП, я успел засыпать Симона вопросами:
– Когда его поймали?
– Сегодня утром, шесть с половиной часов назад. Пока закончили операцию, пока доставили, пока доложились и передержали в карцере, обыскали… Вот сразу повели на допрос.
Слушать, как эмоционально говорит обычно сдержанный и дисциплинированный до состояния голосового синтезатора тактического компьютера Симон было приятно. Не так уж часто из-под внешней оболочки старшего офицера и штабного секретаря проглядывал Симон-человек. Приятный парень, которого я видел не так уж часто.
– А где взяли?
– Недалеко от Баотоу, это Внутренняя Монголия. На горнодобывающем объекте.
– Надо же, как близко мелькают. Что за объект?
– Редкоземельные элементы. Для нас пока потенциально перспективное направление. Для них – возможно, что уже перспективное.
Когда засекли активность точки, сразу сверились по карте что их там могло заинтересовать. И отправили отряд на перехват. Обычно для принятия решения о перехвате нужно три-четыре срабатывания, но тут… решили что ситуация исключительная. Там, в этом Баотоу больше вообще ничего интересного нет. Зато шахты, по результатам прошлогодней разведки, в идеальном состоянии. Работа объекта как раз в конце 2012 была приостановлена для сдерживания предложения на рынке. Законсервировали шахты очень качественно. Восстановление сводится почти только к ремонту оборудования, на двух рудниках шурфы без следов обвалов и подтоплений.
– Понимаю. А что операция? Какие итоги?
– Ну как посмотреть. С одной стороны не очень хорошие. Из десяти бойцов четверо выведены из строя, трое убиты и один с тяжелейшим ранением, отправлен в нейрохирургию.
С другой – операция выполнена, объект зачищен, точка минирована и взята под особый контроль. И у нас впервые имеется живой пленник.
– Помят сильно? Говорить нормально сможет?
– Насколько я знаю, вообще практически невредимый. Очень странно, учитывая что они обычно сражаются до последнего, как раненые крысы. И всегда, всегда сохраняют последний патрон для себя. Потому и перестраховались. Проверяли его по всякому, вплоть до рентгена. Ну может там бомбу проглотил или еще что в этом роде. Но чист, полностью чист. И это сильнее всего настораживает.
К этому моменту мы подошли к допросной комнате – точнее, той ее части что предназначалась для наблюдающих. Нас по форме поприветствовали находящиеся там офицеры разведки. Муха сидел за столом в наушниках и на пару с одним из своих заместителей колдовал над громоздкой аппаратурой. Он выглядел страшно занятым и ограничился молчаливым рукопожатием. За стеклом во всю стену было видно второе, более просторное помещение. В нем находился стол со стоящими по разные его стороны стульями, причем один из них, более массивный, был снабжен ремнями для рук, ног и торса. Что-то среднее между электрическим стулом для казней и сидением из кабины боевого самолета. По углам комнаты стояли четверо бойцов внутренней службы без знаков отличия на форме, забрала шлемов были опущены в боевое положение. У дальней стенки стояла небольшая тумбочка с кулером и пластиковыми стаканами.
– Такие меры предосторожности действительно необходимы? – спросил я у Симона, почему-то краешком рта. Атмосфера была заполнена напряжением, возмущать которое без крайней необходимости не хотелось.
– Уже внесены в устав – негромко ответил Симон. – К тому же пленник у нас такой… неординарный. Из четверых выбывших двое – его рук работа.
– Так что там произошло, если подробнее?
– Сразу, после прыжка, одного свалил снайпер. Видимо профи, раз не побоялся навскидку по точке стрелять. И, наверное, командир группы. Другому бы за такое нарушение трибунал устроили.
Наши перегруппировались, залегли по кустам, открыли встречный огонь. Еще один подорвался на мине, не было там возможности с миноискателем ковыряться. Потом удалось подавить странников, две гранаты удачно легли. Троих посекло. Те потеряли фланг обороны, засуетились, начали отступать за здание, где машина стоит. А наши дальше их давят, с боков заходят, пытаются отрезать от машины. И тут из здания пулеметчик как влупит. Сплошной очередью, всех к земле прижал. Лежат только и слушают как пулемет тарахтит и как машина уезжает. Странники одного своего для прикрытия отхода оставили, а сами умотали.
Ну ребята как-то с грехом пополам переждали это шквал – так, парочку пуль задницами вскользь поймали. И только тот пулеметчик прекратил огонь – сразу перехватили инициативу, контратаковали. Он только успел за автомат взяться, и всё, уже вдавили внутрь. Еще гранат туда навалили, взяли под прицел окна и двери, послали двоих проверить, Умбру и Савелия. Дальше не совсем ясно, спросить пока еще некого… Судя по всему, он как-то хитро спрятался, потом выскочил, одного скрутил, живым щитом выставил и расстрелял второго. А потом с первым начал драться. Ребята видели как он одним ударом сшиб с Умбры шлем – и как только шея выдержала… А потом несколько раз ему так зарядил в лицо, что аж наружу брызги крови вылетели. Ну ребята ж давай стрелять – гранаты метать уже нельзя раз свои внутри. А тот отстреливается. Тем более такая возможность взять живцом, если не застрелится. Ну мало ли, вдруг испугается или осечка будет.
Бились какое-то время, потом изнутри вылетают один за другим четыре автомата, пулемет – все без магазинов. И шлем выкатывается. А потом он медленно сам выходит – странник этот. Без шлема и с поднятыми руками. Лыбится так. Ребята сразу какую-то подляну заподозрили, кружили около него, боялись подойти. Потом он сам руки за голову заложил и повернулся спиной, обыскивайте мол. Обыскали, оказался чист. Связали, дождались перезарядки точки и вернулись.
