Григорий Шаргородский - Поводырь чудовищ
— Хватит жрать, свиньи, — зашипел Эйд. — Ладно Скули, но ты-то, Владислав.
— А что, вкусно ведь, — пожал плечами я, но все же остановил Скули, когда тот вознамерился слить в опустевшую фруктовую чашу вино из нескольких узких серебряных бокалов. — Говорун, это уже действительно перебор!
— Да ладно тебе. Из этих наперстков можно только нюхать, — пожал плечами викинг, хотя я уверен, он был далеко не так дик, как хотел показать.
Его реакция была вполне объяснима, потому что окружающие смотрели на нас с плохо скрываемой брезгливостью. Все мои ухищрения в одежде оказались бессмысленными — наряд терялся на фоне роскоши бронированной «упаковки» викингов. Золота на моих соратниках висело не меньше, чем железа, но при этом в их парадном облачении можно было идти в бой хоть сейчас.
Разумнее было бы не портить себе репутацию общением с викингами, но я уже решил, что понравиться местным снобам все равно не получится. Так чего ж тогда рвать жилы? И все же это не значит, что нужно бросаться в крайности.
— Скули, меня они тоже бесят. Давай просто получать удовольствие от праздника.
Мои предположения оказались верными — выслушав меня, Говорун пожал плечами и, довольно изящно взяв бокал, отпил из него небольшой глоток.
— Неплохой букет, хотя все же мало. Может, все-таки организуем братскую чашу?
Это было сказано без остервенения и с задором, поэтому мы все рассмеялись. Смех немного успокоил Эйда и ослабил напряжение других херсиров, которые стояли как деревянные истуканы.
— Тысячник и вы, вой, — обратился к нам вынырнувший из толпы слуга. — Прошу пройти к тронной части зала. Вой Владислав, вы тоже можете следовать с нами.
Слуга двинулся сквозь толпу, а наша компания, словно тяжелый фрегат за маленькой лодкой лоцмана, направилась следом. Толпа придворных не стала расступаться, но позволила нам пройти, не соприкасаясь с дорогими одеждами окружающих.
Слуга рассчитал все идеально — до возвышения с троном оставалось метров тридцать, когда над головами гостей грянули фанфары, а под потолком, расправив крылья, заскользили огненно-призрачные птицы.
— Мои подданные! — Голос короля легко перекрыл шум толпы. Похоже, возвышение с троном являлось мощным артефактом, не только надежно защищающим того, кто на нем находится, но и усиливающим его голос. — Новая победа над старым врагом принесла нашим войскам великую славу. Многие из доблестных воев заслуживают щедрой награды, но сначала я хотел бы наградить тех, кто сохранил жизнь моему любимому сыну. Тысячник Эйд Железная Палица, подойди.
Херсир расправил плечи и направился к трону. Что говорил ему король, оставалось тайной, но бородатый здоровяк возвращался к нам, светясь, как ксеноновый светильник в триста тысяч ватт.
— Вой Владислав Воронов!
Я так засмотрелся на Эйда, что пропустил свой выход.
— Щепка, не тупи, — прошипел мне в ухо Скули, пихнув при этом локтем под ребра.
Отдав Говоруну свою трость, я двинулся к трону. Честно говоря, от волнения даже коленки подгибались, и, как оказалось, не напрасно.
— На колени, вой, — торжественно объявил седовласый мужик с короной на голове.
Окружающее утратило последние крохи реалистичности, и все требуемые действия я проделывал на автомате. В себя пришел уже в толпе придворных после очередного тычка Говоруна.
— Ну и что это за морда? — спросил Говорун, рассматривая значок на моей груди.
Мне вдруг стало тоже интересно. Черный силуэт головы сагара красовался на алом шестиугольном щите. Грани похожей на пчелиные соты бляхи были чуть вогнуты внутрь. Как я позже выяснил, шестиугольник являлся отличительной особенностью эрлов и бояр. Ярлы рисовали свой символ на знакомом мне из исторических книг геральдическом щите. У слуг, носящих символ своих господ, формы гербового фона были проще — подчиненные эрлов носили квадрат, а прислуга и воины из отряда ярлов треугольник.
— Поздравляю, эрл Владислав, — с искренней улыбкой прогудел Эйд.
И только после этих слов меня догнали «картинки» посвящения. Все было как в рыцарских романах — король прикоснулся мечом к моим плечам и объявил рыцарем. А вот фальшивых клятв, посыпания головы пеплом и нравоучительных пощечин не было вовсе. В этом королевстве дворянское сословие служило королю, а не призрачным идеалам. Плохо ли это? Возможно, но если вспомнить о том, чем закончилось рыцарство на Земле, закрадываются сомнения.
— Это нужно обмыть, — сверкая улыбкой, заявил Скули, и стало понятно, что сейчас он точно организует братину.
К счастью для всех присутствующих в зале блюстителей традиций королевского двора, рядом с нами появился слуга и ненавязчиво дал понять, что время нахождения викингов на дворянском собрании закончилось. Мне стало так обидно за товарищей, что даже собрался уйти с ними, чтобы изгваздать костюм в кабацком разгуле. Но, увы, тот же слуга намекнул, что принц хотел бы видеть меня на празднике.
После восхваления доблести королевских воевод начался сам бал. Церемониймейстеры освободили центр зала, оттеснив толпу к стенам и столам с яствами, а вот у меня появилось желание заползти в какую-нибудь норку. И, что удивительно, подобное место нашлось. За некоторыми из стенных занавесей скрывались ниши с диванчиками. Причем закрывавшая вход ткань была тонкой, и через нее неплохо просматривался весь ярко освещенный зал.
Заглянув в ближайшую «диванную» нишу, я увидел, что она уже занята. Впрочем, благостного вида священник в белой рясе не показался мне плохой компанией, поэтому я аккуратно присел с другой стороны большого дивана. Только после этого удалось заметить, что у входа стоит молодой служка в монашеском наряде. Юноша сверлил меня негодующим взглядом, а вот священник делал вид, что ничего странного не происходит.
В главном зале зазвучала музыка, и сквозь «частокол» окружающей танцпол толпы было видно, что там началось гламурное движение. Из засады мне открывался прекрасный обзор моих новых «коллег». Цвет королевского дворянства выглядел более чем оригинально. Простые туники дам и нарядные кафтаны кавалеров соседствовали с тогами, хитонами и платьями, очень похожими на вечерние наряды моего мира. Мало того, на внешнем виде гостей сказывалось присутствие в этом мире магии. Поначалу мне даже показалось, что вижу каких-то уродов, но, когда после одной дамы, половину лица которой затягивала украшенная бриллиантами змеиная кожа, мой взгляд зацепился за такую же спину другой дворянки в откровенном платье, вырисовалась тенденция. Да уж, викторианской строгостью в королевском дворе даже не пахнет.
