Григорий Шаргородский - Поводырь чудовищ
После знакомства с ведьмой аудиенция у принца показалась рутинной и неинтересной. Окруженный друзьями и прихлебателями наследник престола лишь представил меня своему окружению, но не для того чтобы поднять авторитет новоиспеченного дворянина, а как очередную диковинку. Вот здесь и прошел всесторонний экзамен моего внешнего вида. Судя по интересу в глазах дворян, который они тщетно пытались спрятать за презрением, мою креативность оценили по достоинству. Многие с любопытством смотрели и на мою трость, особенно на то, как я двигаюсь, используя, казалось, ненужную подпорку.
После прощания с принцем и его компанией у меня появилось жгучее желание быстро слинять с этого праздника жизни, на котором мне достаются только неприятности и враги, причем с пугающей скоростью. И все же победило упрямство.
Зная выгодную планировку этого зала, я сразу же начал искать еще одну уютную норку. Только в пятой по счету из проверенных мной ниш было пусто. Увы, так казалось только на первый взгляд.
Когда я со вздохом опустился на диван, взгляд выхватил из полумрака женскую фигурку в сером платье, которое и сделало ее поначалу незаметной.
— Простите, что нарушил ваше уединение, — сказал я, пытаясь по-быстрому смыться.
— Прошу вас, останьтесь.
— Вы от кого-то прячетесь? — Меньше всего мне хотелось заполучить дополнительные неприятности, но вопрос напрашивался сам собой.
— Поклонники, — с совершенно искренней грустью сказала девушка, что было очень необычно.
— Разве внимание мужчин может надоесть девушке? — После того как глаза привыкли к полумраку, стало видно, что девушка довольно миловидна, но и только. До той же Ровены ей было далеко.
— Если внимание уделяют не твоей душе и даже не красоте, а богатому приданому, то это не только надоедает, а практически доставляет боль.
Мне было искренне жаль девушку, но нужно отсюда сматываться, пока не отхватил целую кучу совершенно ненужных проблем.
Увы, поздно.
В нишу заглянул какой-то парнишка и, увидев девушку, тут же выскочил обратно. Судя по его поведению, это была чья-то «шестерка», и сейчас сюда явится если не туз, то как минимум валет.
— Ну вот, опять, — сделала такой же вывод девушка и тут же наверняка нарушила кучу запретов: — А вы не хотите танцевать?
— Увы, не умею. И мне кажется, что вы и сами не очень-то хотите на танцпол.
— Куда?
— Ну туда, где танцуют.
— Вы правы, — согласилась девушка.
— Так не ходите.
— Это невозможно.
— Возможно, так же как попросить неприятного вам человека уйти.
— Вы говорите ужасные слова, — округлила глаза девушка.
— Я говорю разумные слова. — Моя собеседница не выглядела дурочкой, но, похоже, она была зажата кучей светских правил и табу.
— Ведь такой отказ нанесет обиду.
— Если сделать все очень мягко, как способна любая женщина, то не нанесет.
Девушка задумалась и, судя по загоревшимся глазам, пришла к тому же выводу, что и заяц в анекдоте про льва: «А разве так можно?»
— Мужчину оскорбляет не сам отказ женщины, а то, что она может предпочесть его другому. Никто не станет добиваться монашки не только потому, что она предназначена Богу. Важно и то, что она не предназначена вообще ни одному земному мужчине.
— А если женщине кто-то нравится?
— Тогда пусть сделает свой выбор явным и даст понять всем другим, что у них нет ни единого шанса, даже призрачного. Этим она избавит своего избранника от проблем, а если судить по нравам королевского двора, то и от смерти.
— Разве не достойно рискнуть собой ради чести дамы? — В голове девушки не было негодования, только любопытство.
Девочка действительно умненькая.
— Достойно, но только спасая ее жизнь и здоровье. Что, по-вашему, скрывается за словом «честь»?
— А по-вашему?
— Ответ на этот вопрос нужно давать самому себе, а не другим. Подумайте об этом, а сейчас, боюсь, время нашего общения заканчивается.
Свет ворвался в наше убежище вместе со стайкой молодых людей. Улучшившееся освещение позволило внимательнее рассмотреть девушку. Русые волосы, светлое лицо с мягкими чертами и большие серые глаза. Она была симпатичнее, чем мне показалось вначале, но ненамного. От моей собеседницы исходили волны нежности, а не агрессивной чувственности, как от Ровены.
Блин, какого черта мне в голову постоянно лезет чужая жена! Что, запретный плод сладок только потому, что он запретный?
— Вы позволите нарушить ваше уединение? — по всем придворным правилам привлек мое внимание богато одетый франт, явно пытаясь спровоцировать меня на грубость.
Ну-ну.
— Да ради бога, — ответил я, подкрепляя свои слова самой лучезарной улыбкой.
Франт на секунду завис, рассчитывая на начало перепалки, но быстро пришел в себя.
— Княжна, куда же вы скрылись от нас?
Девушка беспомощно посмотрела на меня и, как мне кажется, нашла опору в ответном взгляде.
— Мне захотелось уединения.
— С ним? — начал заводиться франт, едва ли не тыча в меня пальцем.
— Нет, просто шум и яркий свет вызвали у меня головную боль, поэтому мне захотелось побыть одной. — Определившись с линией поведения, девушка добавила металла в голос. — Совсем одной.
Франт хотел открыть рот, явно уточняя мой статус, но я его опередил:
— Княжна, простите мою назойливость. Не стану больше отнимать ваше время.
Моя новая знакомая едва заметно улыбнулась и кивнула.
Все, теперь франту крыть нечем — оставшись, он выставит себя назойливым, да и княжна уже почувствовала почву под ногами. Нападать всегда удобнее, чем убегать и скрываться.
Что ж, дай бог ей сил в этой борьбе, потому что она безнадежна и бесконечна. А мне захотелось подальше от этого серпентария. Где, интересно, мои бородатые друзья? Надо бы найти их и опрокинуть парочку кружек эля. Но только парочку.
В замке мне делать было больше нечего, кроме как собирать оплеухи судьбы. Уверен, франт сейчас горит желанием сорвать на мне свое раздражение. Я даже знал, за что он зацепится — за слово «назойливый».
Флаг в руки, пусть попробует меня догнать.
Облачная завеса вокруг замка уже развеялась, давая возможность осмотреть всю перспективу парка. Воздух был прозрачен и свеж.
Отбивая тростью ритм по мраморным ступеням, я стремительно спустился вниз и оказался под сенью парковых деревьев. Вокруг имелось достаточное количество магических светильников, но все равно во многих местах царил таинственный полумрак. Вот в одном из таких «темных пятен» меня и подловили.
Убийца двигался бесшумно, но все же выдал себя выдохом, очень знакомым выдохом. Я резко шагнул в сторону и чуть присел. У виска мелькнул метательный нож и исчез в кустах. Резкий разворот дал возможность увидеть метателя, который уже завершал замах вторым ножом.
