Джадсон Филипс - По кривой дорожке
Джадсон Филипс - По кривой дорожке краткое содержание
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Телефон упорствовал. Измотанный Питер Стайлз, наконец добравшийся до постели, притворялся, будто не слышит. Вот трубку положили, но тут же снова набрали этот не значившийся в справочнике номер. Целую неделю Стайлз, попав в горнило греко — турецкой войны на Кипре, не мог уснуть под бесконечные перестрелки и бомбардировки. Он улетел с Кипра британским самолетом, потом пересел на американский до Нью — Йорка. Чуть не ползком добрался до своей квартиры па Ирвинг — плейс, позвонил в «Ньюсвью» (в этом журнале он работал), узнал, что его начальник Фрэнк Девери в Вашингтоне, и, попросив бодрую и деловитую секретаршу Элли Уилсон, чтобы его не трогали сутки, провалился в сон. Звонки буравили нервы, точно бормашина.
Наконец ради самозащиты Питер потянулся к столику и снял трубку.
— Алло?
— Питер, прости, что звоню…
Женский голос. Незнакомый.
— Да кто это, черт возьми?
— Это я, Элли.
— Какая такая Элли? — туго соображал он.
— Элли Уилсон.
— А — а. Просил же тебя, Элли…
— Питер, у меня огромная неприятность… — Голос звучал сбивчиво, перепуганно, совсем непохоже на Элли Уилсон, всегда собранную и уверенную в себе.
— Элли, завтра я для тебя на все готов. Но сейчас никаких нету сил…
— Питер, я… мне совсем худо!
— А сколько сейчас времени?
— Три часа.
— Ночи?!
— Да. Но ты, умоляю, приезжай! Я у знакомых, на углу четырнадцатой и Парка. Не так уж далеко от тебя.
— Ох, по, ей — богу, Элли…
— Питер!!! — То был вопль отчаяния.
Он знал ее достаточно хорошо и, прочухавшись, уже не сомневался: произошло что‑то серьезное. Элли Уилсон умела одолевать любые сложности и никогда не паниковала. Теперь же вроде как одурела от страха.
— Ладно, приду, коли так уж важно, — буркнул он.
Она назвала номер дома.
— Фамилия — Вордвел.
— А Джордж‑то где? Он не сгодится?
Джордж был муж Элли.
— Нет! Только не Джордж!
— Минут через двадцать буду, — пообещал Питер, — Если не явлюсь, звякни еще, а то вдруг засну стоймя.
Будто лунатик, Питер доковылял в ванную, ополоснул лицо. Увидел в зеркале субъекта, мечтающего лишь поспать. Волосы перьями, под глазами круги. Не худо бы побриться и влезть под душ, но, похоже, медлить нельзя.
Питер вернулся в спальню, подобрал себе одежду — серые брюки, летняя коричневая твидовая куртка, черная водолазка. Деньги, документы, трубку и кисет рассовал по карманам. С вожделением глянув на кровать, чертыхпулся и вышел на улицу. Надо отшагать три с лишним квартала до ночной закусочной, куда заглядывают таксисты пожевать и глотнуть кофе. Он помахал пятидолларовой бумажкой перед носом пившего кофе сердитого шофера, чтобы тот проехал семнадцать кварталов.
Дом оказался современным, многоквартирным. В вестибюле восседал швейцар.
— К Вордвелу, — сообщил ему Питер.
— К доктору?
— Сколько их тут у вас? Сообщите им всем: приехал Стайлз.
Швейцар подошел к коммутатору. Ответили сразу же:
— Можете подняться. Пятый этаж, квартира пять — три.
Когда Питер вышел из лифта, в дверях квартиры его уже поджидала седая женщина в бледно — голубом халате.
— Фрэнсина Вордвел, — назвалась она. — Хорошо, что вы пришли.
— Как тут Элли? Заболела, что ли?
— А она вам не рассказала по телефону?
— Да нет.
— Я вас к ней отведу.
Врачебный кабинет явно помещался где‑то еще, здесь только жилые комнаты. Хозяйка привела Питера в спальню для гостей. В постели, откинувшись на груду подушек, сидела Элли. Халат был велик ей, наверное, хозяйкин. Элли — женщина маленькая, складненькая, лет тридцати. Приятный овал лица подчеркнут четкими линиями крупного рта. Ее волосы — золотисто — рыжие — сейчас разметались по подушке. Питер припомнил, что прежде ни разу не видел ее без очков в роговой оправе, и прическа всегда была строгая, волосы собраны узлом на шее. Сейчас она выглядела мягче, ранимей.
Чуть взглянув на Пит — зра, Элли отвернулась. Он нахмурился: рот у нее вроде бы распух с одного боку.
К Питеру подошел симпатичный седовласый человек в шелковом халате
— Фред Вордвел, — представился он, крепко пожав Питеру руку. — Могу вас заверить, серьезных повреждений — физических — пег.
От двери Фрзнсина Вордвел спросила Питера, не хочет ли он кофе. Питер с радостью согласился, сказал, что хоть немного разгонит сон.
Доктор взглянул на него с удивлением:
— Думаю, сон и так с вас слетит.
И Питер остался наедине с Элли. Она все не оборачивалась.
— Ну что же случилось, детка? — спросил Питер.
— Меня из — на — си — ло — ва‑ли, — по слогам выговорила Элли и, прикрыв лицо руками, стала плакать.
Питер присел на край кровати. Собрался погладить Элли по щеке, но передумал. Пусть сама заговорит. А в нем накипал гнев: в каком же поганом мире мы обитаем! Он только что вернулся из той части этого мира, где простых, ни в чем не повинных людей сваливали в братские могилы, а убийцам доставляло удовольствие убивать. Но там хоть каким‑то слабым подобием объяснения служит религиозная истерия. А насилие, когда один против одной, это дикость, это зверство.
Впрочем, на сей раз оказалось против одной — двое. Чуть погодя Элли, запинаясь, рассказала обо всем. Она допоздна задержалась в «Ньюсвью»: Фрэнк Девери хотел иметь ее под рукой на случай, если в Вашингтоне объявится что важное. Около одиннадцати позвонил, что дальше сидеть не надо, извинился, что задержал. Она пошла домой, а живут они с Джорджем близко от редакции. Какие‑то двое, она их толком и не разглядела, набросились на нее и затащили в проулок. Один приставил ей нож к горлу, а другой, порвав на ней платье и белье, надругался над ней грубо и зло. Сделав это, он перенял нож, и тогда второй совершил насилие над беспомощной женщиной.
— Я подумала… если сопротивляться… убьют, — задыхаясь, выговорила Элли. — Я не хотела умирать. А теперь не знаю… лучше бы уж убили. — Она так и не подняла глаз на Питера, но схватилась за его руку, будто за спасательный круг.
— А как ты здесь очутилась? — спросил Питер.
— Доктор Вордвел лечит меня с детства. Он мне как друг.
— В полицию звонили?
— Нет!
— Ведь на то есть особый помер.
— Ни за что!!! — яростно, протестующе вскрикнула она.
Питер начал понимать, почему тут нет Джорджа и почему от него надо таиться. Всего год как они с Элли поженились. Джордж немного моложе Элли. В «Ньюсвью» он ведет полицейскую хронику. В журнал его рекомендовал один из друзей Девери, выпускающий провинциальную газетку где‑то в Огайо. Новичка следовало ввести в курс дела, растолковать, что к чему, и первым его наставником была Элли Сондерс, сосредоточенная н опытная секретарша главного. Элли, которой до сих пор никто не приглянулся, которая, подозревали, подобно многим секретаршам, влюблена лишь в своего шефа и которой грозило остаться старой девой, вдруг видит, что за ней пылко ухаживает молодой Джордж Уилсон. Питеру в жизни не попадался человек, так страстно и безоглядно влюбленный. Поначалу Элли удивилась, может, даже постаралась убедить себя, что такое не про нее, что Джордж слишком уж молод и наивен, но внезапно сработала какая‑то пружинка, рухнула внутренняя преграда, и она столь же безоглядно влюбилась в него. Потом свадьба. Девери был посаженым отцом, а Питер — шафером жениха. Молодые, подозревал Питер, впервые были близки в первую брачную ночь, как это пи старомодно в наш век и в их возрасте. После медового месяца нечего было и спрашивать, все ли гладко. Оба сияли, точно огни рождественской елки. Счастливые до смешного.
А теперь вот это.
Нет, Джордж не стал бы винить ее, что не сопротивлялась, пусть ценой жизни, объясняла Элли. И не о прощении речь.
— Но узнай он, и ему уже никогда не забыть, что я… что мной овладели эти два животных, что меня… — Она запнулась, усмехнувшись почти истерически. — Нелепое слово — овладели. Точно в рапорте полицейского. Эти двое подонков взяли принадлежащее только Джорджу. Я никогда не стану для него прежней, сколько бы он ни старался забыть. Если узнает… что угодно, только не это. Кроме тебя и Вордвелов, никто не знает. И энать не должен. Ни Фрэнк, ни другие.
— А меня, детка, почему подключила? — ласково осведомился Питер. — Я, конечно, сделаю, как ты скажешь. Только сначала послушай, что я думаю. Но зачем тебе именно я?
— Затем, что… я еще не все рассказала.
Питер, недоумевая, ждал продолжения.
— Когда… когда они покончили со мной, — Элли изо всех сил старалась держать себя в руках, — второй, который еще… еще… он прошептал мне: «Передай своему боссу, пускай отвяжется, иначе это только начало».
