Эмилия Ри - Принцесса, которая любила дождь
Андреа на мгновение задумался.
— Что такое? — спросила Анджелла.
— Он упоминал своего сына. Старшего сына. Старшее дитя, как он сам выразился — сказал Андреа. — Говорил, что отдал бы все свои сокровища, лишь бы увидеть вновь безвозвратно утерянное дитя. В точности так и сказал.
— Я что-то такое слышала… — начала вспоминать Анджелла.
— Да, у старика Фарлея был старший сын, но они что-то не поделили всем семейством и сыну пришлось исчезнуть, во всяком случае, мне именно такую версию преподносили, — сказал Андреа. — Но после разговора с самим Фарлеем у меня почему-то сложилось впечатление, что сам старик приложился к этому…
18:00Симон Альфан в белом смокинге больше напоминал зачехленный дирижабль, нежели личного телохранителя префекта. Пошить костюм на заказ просто не успели, и ему пришлось срочно ехать в магазин и покупать самый большой, который оказался в наличии. Для пистолета места в смокинге уже не оставалось, поэтому Альфан, не мудрствуя лукаво, прицепил на бедро огромную кожаную спецназовскую кобуру и сунул в нее «Дезерт Игл» 357-ого калибра с никелированным кожухом затвора. Впервые увидев его в столь футуристичном наряде, Герман отшатнулся к стене.
В гостиной уже собрались Вернер и вся его команда — охрана мероприятия была возложена полностью на них. Хотя в свете последний событий — и в частности нападения на конвой — фон Штернгольдт бы предпочел поручить это штурмовикам. Но к своему сожалению, князь знал, что это не входит в их прямые обязанности, а значит — они просто наплюют и на гостей, и на бал, и на самого князя.
Веймар в своем любимом белом пиджаке, сидел в кресле с бокалом вина и ехидничал в адрес стоящего рядом в смокинге Вернера. Тот лишь скрипел зубами — Люк был хозяином положения. Бернски, в пышном темно-красном платье на корсете, спустилась со второго этажа и вышла на середину гостиной. Веймар удивленно поднял на нее свой взгляд. Девушка улыбнулась ему.
— Гости начали прибывать, — сообщила вошедшая Марго.
18:10Эмма Ричардс взяла сумочку, тоненькую папку с бумагами, зонтик, попрощалась с оперативниками, остававшимися на ночное дежурство и вышла из кабинета. Мысли беспокойно роились в ее голове. Наемная убийца, которой внешне никак не дать больше 25 лет от роду — и фотоснимок почти полувековой давности. Густав Петер Альк, расстрелянный из крупнокалиберного пулемета почти в упор и, тем не менее, умирающий в какой-то невообразимой агонии еще несколько суток.
— Эмма! — резкий окрик позади заставил ее обернутся.
Это был Вагнер.
— Слушай, Курт, я уже устала, давай завтра… — предложила Эмма.
Вагнер оставил ее мольбу без внимания.
— Я тут навел кое-какие справки, — тихо произнес он, наклонившись над самым ухом своей начальницы. — В общем, у ныне покойного Марко Сальвадоре были какие-то отношения с неким Бернаром фон Штернгольдтом. Я слегка покопал в этом направлении, все оказывается еще интереснее, чем мы думали. Этот фон Штернгольдт достаточно крупный делец, владеет в числе прочего небольшим коммерческим банком, в котором Сальвадоре брал достаточно крупный кредит под развитие бизнеса. Вот только мне удалось встретиться с одним из конкурентов Сальвадоре — ну, теперь-то уже бывших конкурентов — и он рассказал, будто сам Марко в этом кредите вообще-то не нуждался… но вот воля фон Штернгольдта была такова, что ему пришлось взять…
Эмма смотрела на своего подчиненного с неподдельным интересом. Потом взяла за локоть и силком повела на выход. Впрочем, он особенного сопротивления не оказал.
— Так вот, до этого они судились по какому-то поводу, — продолжил Вагнер. — Не помню из-за чего, но что-то было связано с этим злосчастным рестораном итальянской кухни. Оказывается, у этого самого фон Штернгольдта есть даже своя юридическая фирма, которую он натравил на Сальвадоре. А еще за несколько месяцев до этого на ресторан нашего итальянского друга набросились одна за другой разного рода проверки — санитарный надзор, пожарная охрана, налоговая дважды их терроризировала… это их бармен мне поведал. Тебе это ничего не напоминает?
— Собирали информацию, — сказала Эмма, выходя на крыльцо.
Вагнер довольно кивнул. Шел небольшой дождь, ей пришлось раскрыть зонтик.
— Я тут поднял архивы, оказывается, за последние пять лет в округе было возбуждено 89 уголовных дел, по своему составу подпадающих под понятие рейдерского захвата, — сказал он. — Причем до суда дошли только два дела, и одно в процессе развалилось. По счастливой случайности, в этом развалившемся деле в качестве обвиняемых фигурировали адвокат и два его помощника из юридической фирмы фон Штернгольдта. Понимаешь, что это значит?
Эмма кивнула. Дело, начавшееся с заказного убийства, приняло совершенно иной, зловещий оборот.
— Да, Марко Сальвадоре, конечно, мафиози, этого не отнять, — сказал Вагнер.
— Но вот он выглядит совершенно беспомощным невинным дитя рядом с этим Бернаром фон Штернгольдтом…
Эмма бережно взяла Курта за запястье и повела к ближайшему кафе.
— Я начинаю понимать, что чувствует букашка, на которую вот-вот упадет кирпич… — сказала она Вагнеру.
День 14-ый 18:30Первым на белоснежном джипе в сопровождении пары стражей прибыл старый Эмильен Фарлей. Это был пожилой мужчина достаточно высокого роста, довольно сухощавый — что можно было отнести на счет его возраста. Длинные седые волосы Фарлей собирал в хвост на затылке. Одевался казначей чрезвычайно консервативно — предпочитал строгую пару черного цвета из последней коллекции Brioni. Казначей очень прохладно отреагировал на префекта с его водопадом любезностей и лишь осведомился, когда ожидается прибытие барона Грейхарта. Услыхав эту фамилию, фон Штернгольдт стал мрачнее тучи, а водопад любезностей куда-то загадочным образом исчез. Впрочем, Фарлею это было откровенно до лампочки.
Следом за Фарлеем в ворота усадьбы въехал черный БМВ М5. Графиня фон Нойбах, которую Фарлей за глаза не преминул назвать молоденькой кровожадной сучкой, прибыла без кавалера, зато в коротком ярко-красном коктейльном платье с открытой спиной, чем обозначила свои хищные намерения на этот вечер. Увидев казначея, графиня сразу же отправилась в противоположный угол гостиной, где принялась курить одну за другой тонкие длинные сигареты и беспокойно поглядывать в окно.
На какой машине прибыл инспектор Шони — так и осталось загадкой, но прибыл он в компании сразу двух молоденьких разнузданных девиц — блондинки и брюнетки. Девицы громко смеялись, курили, похабно шутили, а Шони без особого стеснения держал их за задницы и улыбался загадочной улыбкой тигрового питона, вышедшего на свою каждодневную охоту.
Фон Штернгольдт всеми силами старался разорваться напополам, чтобы уделить внимание и Фарлею, и графине, дабы высокие персоны не чувствовали себя покинутыми, но это давалось ему с трудом. А вот инспектор Шони со своим небольшим гаремом занял стратегическую позицию прямо посреди гостиной и постоянно всякими глупостями отвлекал префекта, мешая ему играть в гостеприимного хозяина.
Между тем, гости продолжали прибывать. Среди разного рода капиталистов и кровососов — угнетателей рабочего класса — промелькнул Альберт Прадт, и первым делом отправился засвидетельствовать свое почтение казначею. Фарлей в это время уже успел основательно загрузиться алкоголем и теперь обозревал с высоты своего роста всех гостей, периодически отпуская в их адрес не вполне пристойные комплименты. Увидев Прадта-младшего, он преобразился на глазах — мерзкий брюзгливый полупьяный старикан исчез без следа. Они оккупировали кушетку в самом дальнем конце зала и принялись что-то оживленно обсуждать, тыкая пальцами в экран карманного компьютера Альберта. Светские хлыщи, пожаловавшие на бал, больше уже не интересовали Фарлея — он вел молодого Прадта на экскурсию в таинственный мир базовых процентных ставок, инфляции, торгового баланса и валового внутреннего продукта.
Как-то незаметно в общей людской массе появились ван Риберг и следователь Форсберг. Увидев полицейского, фон Штернгольдт подошел к нему и сердечно поприветствовал.
— Что привело вас, дорогой друг, в мое скромное жилище? — спросил он.
— Я здесь исключительно неофициально, — сообщил следователь сухим официальным тоном, как будто отрапортовал на пятиминутке у начальства. — Знаете, полицейским тоже иногда становится скучно.
Префект выразил ему свое полнейшее одобрение.
— Надеюсь, Вам у нас понравится, — как-то загадочно произнес он.
Тем временем к крыльцу особняка подъехал черный «Мерседес» S-класса последней модели, в сопровождении тяжелого американского внедорожника с правительственными номерами.
Двери в гостиную широко распахнулись, и в зал вошли Брант в черной полевой форме, Льюис и Крозье в строгих черных костюмах. Открыв двери, они отошли в стороны, пропуская Анджеллу. Префект побагровел и непроизвольно сжал кулаки. Платье на корсете отлично подчеркивало ее точеную фигуру, вставки из тюля открывали взору роскошные бедра, украшенные кружевом чулок. Она держалась за локоть Андреа Грейхарта.
