Дмитрий Казаков - Кровь ангелов
– Абсолютно, – подтвердил Фенератор.
– Хотя с ней было бы лучше, – добавила Ультима.
– Ты – продукт нашей подготовки, такой, какой ты есть, и такой, какой нужно. Никакая психомодерация не сделает того, что сделали с тобой мы – ведь человек, даже правитель Империума, не в силах выйти за пределы собственных представлений, вырваться за границы себя. Ты можешь проклясть нас за это, казнить, но это ничего не изменит… мы сделаем все, чтобы ты воцарился на Монтисе, и поможем тебе всем, что в наших силах, во славу грядущего сверхчеловека. Достаточно ли тебе моей откровенности?
– Да, – Ларс облизал пересохшие губы, возникло желание высунуться в окно, охладить разгоряченный лоб под дождем.
Слишком большая доза истины обрушилась на него всего за один лишь день, и истины не самой приятной – на самом деле он никакой не потомок Антея Основателя, а просто фишка на игровой доске, что залита кровью, марионетка, повешенная на очень тонких, почти незаметных нитях.
Ничего, когда-нибудь потом он попробует разобраться в себе, понять, что такого в него вложили в Умбра Ангустус, что это за «узы», и тогда он сбросит их с себя, станет свободным!
Но это в будущем, сейчас есть более важные дела.
– Но я добавлю кое-что еще, – сказал Фенератор. – Есть еще одна причина, почему мы не отказались от тебя, несмотря на то что в тебе нет ни капли крови ангелов. Некоторая сила, не совсем понятная нам, появилась на Монтисе, рядом с Вальгорном, сила, стремящаяся к власти и, что самое неприятное, прикрывающаяся нашим именем.
– Кто-то называет себя люциферитами и ведет свою игру рядом с Мерцающим троном? – спросил Ларс. – Но ведь известно, что вы делитесь на множество групп, течений, и они враждуют между собой.
– Ага, разбежались, это легенда для профанов, – Ультима презрительно усмехнулась.
Вне всякого сомнения, придуманная люциферитами, и придуманная ловко – очень выгодно, когда тебя не принимают всерьез, а множество рассеянных по разным планетам групп не рассматривают как единую силу.
– Мы хотим уничтожить тех, кто пользуется нашим именем, – сказал Фенератор. – И для этого нам нужен ты, Божественная Плоть по имени Ларс.
– Решение за тобой, ученик, – бывшая наставница нарочно назвала его так, напомнила о тех днях, когда он и вправду был лишь «заготовкой», и подняла руки в ипсе-оковах.
Велико искушение все же казнить обоих, а потом захватить Мерцающий трон самому… Но он не справится, это Ларс четко понял в тот момент, когда на его глазах самоликвидировался капутор – наверняка в их плане спрятано еще множество «предохранительных клапанов» на тот случай, если уроженец Аллювии вздумает взбрыкнуть.
– Хорошо, – сказал он, размыкая ее оковы. – Но откровенность теперь всегда. Понятно?
– Конечно, мой государь. – И Фенератор склонил круглую голову.
* * *Бар выглядел маленьким и грязным, точно нора неряшливой крысы, а названия вовсе не имел. Владел им однорукий их-керимбер, огромный и седоволосый, любивший хвастать собственными подвигами, совершенными тридцать или сорок лет назад, когда он был молод и силен.
Трезвым этого типа Энхо не видел ни разу.
Вот и сегодня хозяин бара, откликавшийся на имя Кинобеллин, ходил по заведению, слегка пошатываясь.
– Вот вам, пацаны! Угощайтесь, пока Судьба позволяет! – гаркнул он, ставя на стол очередной кувшин пива, черного, словно кофе, после чего громогласно икнул и зашагал обратно к стойке.
Энхо и Арвинд сидели за столиком у окна, им хорошо были видны ВПП и пылающий над ней закат – залитый багровым небосклон, и облака, в центре сиреневые, а по краям словно охваченные оранжевым пламенем.
– Красиво, видит Превознесенный, – сказал эру Венц, наливая пива себе в кружку.
– Ты о чем? – непонимающе спросил Арвинд.
Энхо не стал отвечать, просто указал рукой.
– Ну, корабли, наш, еще целер вроде бы с Комосуса, дальше что-то большое и черное торчит, только сегодня приземлилось, еще не знаем, что такое, плиты серые, заросли по краям, – перечислил навигатор.
– Каждый видит то, что хочет, – сказал Энхо с улыбкой, и они выпили.
Пиво было так себе, но помимо него Кинобеллин наливал только настойку их-керимберов и гнал ее сам, так что получалось нечто вонючее и крепкое, сбивающее с ног после третьей стопки.
– Это да, – согласился Арвинд, опустошив свою кружку. – Вымя Галактики, когда мы уже уберемся с этой планеты? Понятно, что нам платят, но лучше уж торчать в пространстве, чем здесь… – И он, скривившись, обвел бар взглядом.
Однорукий хозяин за стойкой, трое парней в черных комбинезонах заняли столик в углу, на стене сидит ящерица, серая, с красными полосками на спине, незаметная, если не приглядываться.
– Думаю, что скоро, – ответил Энхо с пьяной убежденностью.
Он прибыл на эмпориум вчера к вечеру, хотя по какой причине их отправили обратно, Ларс офицерам не объяснил.
– Союз они заключили, корабли прибывать перестали, и вокруг планеты затишье, – развил мысль Энхо.
С земли не очень удобно использовать бортовые сканеры пространства, но на «Фалько мальтусе» их иногда включали, чтобы протестировать, и поэтому они знали, что творится рядом с Керимбой.
– Может быть, пауза? – Арвинд потянулся к кувшину.
– Нет, не думаю.
Кинобеллин прокашлялся и запел, а точнее, завыл песню, одну из тех, какую он исполнял каждый день – посвященную неведомой «Великой Битве», несусветно унылую и длинную.
– Я смотрел им в глаза, – Энхо поднял вновь наполненную кружку. – Они готовы!
– Тогда за готовность, – кивнул Арвинд, и они выпили снова. – Эх, отрава… Интересно, тот пацан и вправду надеется захватить Мерцающий трон?
– Надеется.
– Но там же преторианцы и легионы, пусть даже всего один легион, – навигатор откинулся на спинку стула и принялся загибать пальцы. – Это как минимум полторы сотни боевых кораблей, из них штук тридцать тяжелых плюс орбитальные крепости и наземные системы… А у нас что? Армия варваров и разношерстный сброд из наемников?
– Все так, – согласился Энхо. – Но не думаю, что нас посвятили во все детали. Чтобы победить, у него должен быть какой-то трюк в рукаве, да и не один, понимаешь?
– Понимаю, – Арвинд кивнул и неожиданно помрачнел. – Эх, кто бы мог подумать? Были офицерами Божественной Плоти, а теперь будем сражаться против него! Бред!
– Мы уже сражались против Вальгорна, когда он считался мятежником, – сказал эру Венц. – И для меня он мятежником и остался, а на Мерцающем троне пусть лучше сидит Ларс.
– Этот мальчишка?
– «Этот мальчишка» куда достойнее многих взрослых мужчин! – заявил Энхо. – Будешь возражать?
– Когда ты только успел понять, с кем имеешь дело? – пробурчал Арвинд. – Вспоминаю я одного парня, что со мной служил, еще на целере «Дилукулум», старший декурион, все такое, душа компании… А как вышел в центурионы и получил в подчинение третью боевую систему, так все, таким говнюком стал, что смотреть противно было… Власть, она портит, зараза.
– Этого не испортит, – сказал Энхо, вспоминая, каким он видел Ларса.
Напряженным, мрачным и бледным – на Аллювии, когда они ходили по брошенной усадьбе…
Разозленным, разочарованным и уязвимым – в ту ночь, когда они пили медовый ликер…
Сосредоточенным и властным – когда ему приходилось командовать…
Жестоким и пугающим – рядом с крестами, на которых висели распятые экзорцисты…
Спокойным и непроницаемым – в остальное время.
И никогда – жалким, слабым или растерянным.
– Он достоин того, чтобы стать Божественной Плотью, – Энхо кивнул собственным мыслям.
– Достоин или нет – это пока неясно, но вот то, что он наш единственный шанс вернуться домой – это точно, – Арвинд вздохнул. – Если мальчишка не преуспеет, то будем всю жизнь болтаться по варварским планетам, пока не сдохнем или не станем такими, как этот дядя. – И он мотнул головой в сторону Кинобеллина, продолжавшего выть свою песню.
– Ну, тогда за успех, – сказал эру Венц, протягивая кружку.
И они выпили еще.
* * *Посланец Божественной Плоти, один из его охранников-варваров, – огромный, рыжий и громогласный, как песчаная буря на планете Аенеус, и почти такой же опасный.
– Слушаю тебя, – говорит сестра Валерия, когда посланца вводят в таблиний.
Она специально принимает варвара здесь, в небольшой комнате без окон, спрятанной в недрах здания миссии Антрум Ноктурна так, что не сразу найдешь – пусть ощутит себя еще больше, чем он есть на самом деле, и одновременно напряжется, угодив в незнакомую обстановку.
По дворцовым меркам тут пустынно и аскетично: стол с выгруженным анасимом, кресло и единственный крохотный шкафчик, голые стены и беленый потолок, блестящий скользкий пол.
– Божественная Плоть приглашает тебя, сивилла! – рявкает варвар, неприязненно таращась на Валерию глазами цвета малахита.
