Гарет Робертс - Доктор Кто. Шада
Он помахал отдыхающим. Те помахали в ответ.
– Они теперь немножко… другие, – осторожно заметил Крис. – Моложе, подтянутей и красивее.
– Почему бы и нет? К тому же все они так или иначе решили остаться здесь и отдохнуть от забот. Неудивительно, учитывая, что им пришлось пережить. Ребята заслужили отпуск.
В этот момент из одной из раздевалок выскользнула женщина средних лет. Увидев компанию, о которой говорил Доктор, она поспешила к ним и с радостным возгласом: «Ми-илый!» заключила в объятия самого высокого и мускулистого мужчину.
– А это – мама Дэвида, – как ни в чем не бывало продолжил Доктор. – Он попросил привезти ее с Земли сюда. Образцовый сын.
– Вы действительно замечательный человек, Доктор!
– Не стану спорить.
– Кстати, я тоже принимал во всем этом участие, – профессор открыл один глаз. – Хотя кое-кто предпочитает об этом умалчивать. Не только у меня память дырявая, а, Доктор?
Это замечание напомнило Крису о самом главном вопросе, который он так и не задал.
– Э-э, Доктор, – начал он, понизив голос. – Я хочу спросить. Насчет нашего общего друга. Профессор – он все-таки Сал…
– Салевин? – перебил его Хронотис. – Почему вы о нем вспомнили? Скатертью ему дорога!
Крис поежился.
– Не поймите меня неправильно, – смущенно продолжил он. – Но разве Салевин не был Великим Преступным Гением и все такое? Разве он не должен быть злым? И разве не поэтому его заперли в Шаде?
– Об этом тебе пускай сам профессор расскажет. – Доктор приглашающе кивнул другу.
Профессор благодарно улыбнулся и наклонился в сторону Криса, чтобы начать историю.
– Проблема была в том, – начал за него Доктор, – что Повелители Времени, как и все, кто обладает большой властью, боятся эту власть потерять. Все неожиданное и непонятное, все, что не вписывается в рамки хорошо изученного, встречает у них сильнейший отпор и автоматически назначается угрозой.
– Я помню, вы говорили, что Повелители Времени уничтожили бы Землю, если бы узнали о книге.
– Именно. Это для них нормально. – Доктор махнул рукой: – Продолжайте, профессор.
Хронотис приподнял брови, но послушно вдохнул поглубже, чтобы разъяснить остальное.
– Так вот, – вмешался Доктор, прежде чем его друг собрался с мыслями. – Салевин провинился только тем, что у него был необычный талант: он умел помещать свое сознание в разум других людей. У всех Повелителей Времени есть способности к телепатии, но то, что умел Салевин, не мог повторить никто. Он не был злым, он был просто другим. Да, периодически он позволял себе сыграть шутку-другую. Убедил Лорда-президента, что на нем штаны горят, например. Заставил архивариусов танцевать канкан. Ну и прочие мелочи вроде этой.
Профессор едва сдержал смешок.
– Веселое было время!
Доктор не дал ему продолжить:
– Высшему Совету это не понравилось. И я имею в виду не горящие штаны и канкан. У Салевина был колоссальный потенциал. Опасный потенциал. Стоило ему захотеть, и у Галлифрея был бы новый президент.
– Но почему они решили, что Салевин этого захочет? – удивился Крис.
– Потому что будь такая способность у кого-то из Совета, они бы именно так и поступили, – с горечью отозвался Доктор.
– Хитрые, жадные, вредные людишки, – вмешался профессор.
– Сейчас они ничуть не лучше, судя по их отношению ко мне.
– Вам все-таки повезло больше.
Повелители Времени обменялись понимающими взглядами.
– Ладно, продолжайте, не тяните, – поторопил друга Доктор.
На сей раз профессор даже не стал пытаться: стоило ему прокашляться, как Доктор снова раскрыл рот.
– В общем-то, единственным недостатком Салевина был этот дар, так что он очень быстро сделал карьеру. И заметь, Бристоль, не используя свои способности, а добиваясь всего исключительно умом и трудом – прямо как я. Несмотря на это, Высший Совет нервничал все сильнее. Они думали, он что-то планирует, и многое бы отдали, чтобы узнать этот план. Тем временем Салевин стал младшим сенатором и окончательно перепугал всех членов Совета. Нужно было срочно что-то предпринять, причем сделать это скрытно, чтобы обычные люди ничего не узнали. И сам Салевин тоже – иначе бы он использовал свои силы и помешал им.
– Неужели они были правы, профессор? – заинтересовался Крис. – Вы хотели захватить Галлифрей?
– Конечно же, нет, – ответил за Хронотиса Доктор. – Посмотри на него: величайшее преступление этого человека в том, что он разбавляет «Эрл Грей» молоком! И читает книги с середины. Но Высший Совет даже не пытался узнать, что представляет из себя Салевин на самом деле. Их действиями руководила паранойя. Поэтому однажды наш младший сенатор получил указание провести инспекцию недавно открытой тюрьмы.
– Шады!
– Ну не Алькатраса же! Вот так Салевин и попал в Шаду, ничего не подозревая и широко улыбаясь – ведь ему выпала большая честь! Более того, Совет расщедрился и выделил ему ТАРДИС и двух стражей из свиты самого Канцлера!
– И вы ничего не заподозрили? – спросил профессора Крис.
– У меня не было причин. Откуда же я знал, что она гниет…
– Кто? – не понял Крис.
– Такая штука… Она еще плавает в море. И гниет с головы, как Совет.
Крис удивленно моргнул.
– Именно поэтому историю за него рассказываю я, – доверительно сообщил Доктор. – Так вот. Рыбка попала в сети: как только ТАРДИС Салевина дематериализовалась с Галлифрея, пресс-служба Совета распространила информацию о том, что он – опасный сумасшедший, террорист, единственная цель которого – подчинить мир своей злой воле. Они прозвали его Великим Преступным Гением. И люди в это поверили. В их глазах Совет выступил спасителем народа, сумевшим поймать опасного преступника и под конвоем отправить в Шаду.
– Но вы же смогли сбежать, так?
– Я как раз собирался об этом рассказать, – укоризненно посмотрел на Криса Доктор. – Салевин тоже был не лыком шит. Еще до того, как стражи успели оглушить его из станнера и торжественно поместить в одну из криогенных камер, Салевин начал действовать. Сперва он подчинил себе разум стражей. Вместе они отправились в заранее подготовленный отсек, где Салевин должен был остаться до конца дней своих и где вместо него осталась гневная записка не вполне цензурного содержания. Потом стражи вернулись в ТАРДИС и отправились на Галлифрей. Благодаря способностям Салевина, его караул получил воспоминания о совершенно иной поездке, в которой все прошло по плану, миссия увенчалась успехом, а Великий Преступный Гений остался в криогенной камере.
– Погодите-ка, – прервал его Крис. – Но как вам удалось скрыться? Потом, когда ТАРДИС вернулась на Галлифрей?
– Когда ТАРДИС вернулась на Галлифрей, Салевина в ней не было, – ответил Доктор.
– Он остался в Шаде? – не понял Крис. – Или я что-то упустил?
– Вы упустили то же, что упустили все участники этой истории, молодой человек, – с довольной улыбкой отозвался Хронотис. – Это и неудивительно, вещичка-то была крошечная.
– Простите?
Вместо ответа Доктор указал на деревянную дверь в стене раздевалки.
– Бристоль, ты же помнишь, что эти штуки изнутри больше, чем снаружи?
– Ага.
– Но ведь можно сказать и иначе: что снаружи они намного, намного меньше, чем внутри?
Крис несколько секунд молчал, а затем улыбнулся профессору:
– Так у вас была ТАРДИС!
– В кармане, да, – кивнул Хронотис.
– Замаскированная под книгу!
– Лучше: замаскированная под закладку в этой книге, – пояснил профессор. – Когда она мне потребовалась, я просто расширил внешнее плазмополе, вошел внутрь и улетел.
Крис отправил в рот остатки мороженого.
– Это был самый странный разговор в моей жизни, – признался он.
– Ты просто пока с Клэр не виделся, – хмыкнул Доктор.
Крис хотел было возразить, но оказалось, что история еще не закончена.
– Естественно, после такого побега Салевину нужно было замести следы.
Профессор поморщился:
– Это не самая интересная часть, можете не слушать. Гордиться тут нечем. Пожалуй, пускай дальше рассказывает Доктор.
– Ну, раз вы настаиваете. – Доктор широко улыбнулся. – Салевин тайно вернулся на Галлифрей, припарковал ТАРДИС и подсоединил себя к ее генераторам. А потом впервые использовал свой талант против своего же народа. Одним отчаянным усилием он расширил сознание так, что оно на время поглотило умы всех жителей планеты. А потом заставил их забыть о Шаде. О том, что она когда-то существовала. Секрет Салевина никогда не должен был быть раскрыт.
– Ничего себе. – Крис даже присвистнул.
– Это было очень опасно, нарушало все нормы морали и оказалось нечестным по отношению к остальным пленникам, забытым и обреченным на вечную заморозку.
Профессор снова поморщился:
– Доктор, мы оба знаем, что этих несчастных отправили туда именно за тем, чтобы никогда больше о них не вспоминать. Это меня не извиняет, но не забудьте, что за свой поступок я заплатил высокую цену. Подключение к такому количеству чужих умов едва меня не убило. Хотя почему «едва»? Оно раз и навсегда убило Салевина.
