Берсерк (СИ) - Мах Макс

- Уважаю, - кивнула Мод, - но не завидую. Сильные духом умирают первыми. Вы ведь маглорожденные?

- Я нет, - сжалась на своей кровати ни в чем не повинная Марлин Маккинон.

- К тебе нет претензий, - отмахнулась Мод. – Сообщаю для дур необразованных. Лили Эванс взята под защиту родом Сегрейв. Ее украшения – это собственность рода, выданная ей для защиты. То есть, украдены вещи, принадлежащие лорду Сегрейву. Сейчас их все еще можно вернуть за малую виру, но, если виновный не сознается, лорд все равно узнает. Есть методы. Вот только после этого ни малой, ни большой вирой уже не отделаетесь. Лорд объявит вендетту. Его право. А что такое магическая вендетта можете спросить у Маккинон или у Блэка. Прадед Сириуса однажды вырезал в такой ситуации три семьи. Подчистую. Даже на размножение никого не оставил.

В комнате повисла тягостная тишина.

- Ты серьезно? – дрожащим голосом спросила худенькая девочка со светло-русой косой.

- Имоджен, - кивнула ей Мод. – Ты седьмой год живешь в волшебном мире, но так до сих пор и не поняла, что происходящее здесь и сейчас, это ваше магловское средневековье. Четыреста лет назад мой предок Вильгельм де Нёфмарш бежал из Англии не просто так. Его вендетта оказалась слишком разрушительной даже для шестнадцатого века. Тогда кровь его врагов текла по улицам Лондона рекой, и это не гипербола, а реальный факт. Можешь зайти на каникулах в Британскую библиотеку[4] и поинтересоваться, что происходило в Лондоне во второй половине XVI века и кто такой герцог де Нёфмарш.

После ее слов в комнате снова повисла тишина. Тяжелая, давящая, не предвещающая ничего хорошего. А потом одна из девиц положила на тумбочку у кровати Эванс все Лилины блестяшки, которые, разумеется, принадлежали теперь ей, а не роду Сегрейв. Колечки и прочее все были аккуратно завернуты в носовой платок.

- Ты не думай, Мод, - сказала девушка, тяжело вздохнув и отводя глаза. – Я не воровала. Просто Петегрю сказал, что с этими цацками она нас всех на месте положит, и никакого ответа не понесет.

- А ответить она должна за то… - начала фразу Мод, действительно хотевшая знать, что здесь произошло, и за что именно должна была ответить Лили перед этими поганками.

- За то, что не с теми дружит, - буркнула девица, начавшая под ее взглядом стремительно краснеть.

- А конкретнее?

- Зачем тебе? – вступила в разговор Имоджен.

- Хочу все знать, - хищно улыбнулась в ответ Мод. – Будем считать это малой вирой. Вы мне объяснение, а я вам амнистию и индульгенцию. Там же еще драка в деле фигурирует, вернее, избиение. Так что, давайте баш на баш. Вы мне истину, я вам отпущение грехов. Согласны?

«Боги, - подумала она, - они же дети, не ведающие, что творят!»

Сама Мод, может быть, была не старше любой из этих дур, но ее воспитывали совсем по-другому, и она росла в жестокое время, не оставлявшее места для сантиментов. Она знала, что такое смерть. И знала, что бывают вещи хуже смерти, чаще всего смертью и заканчивающиеся. Мод понимала то, что они еще не поняли и, возможно, не поймут никогда. Они не умеют видеть врага, и готовы поступать жестоко с любым, на кого им укажут, как на врага. Однако в тот момент, когда за них возьмутся настоящие злодеи, эти несчастные мальчики и девочки станут ультимативной жертвой, потому что не готовы воевать так, как надо. Не смогут убить и будут убиты, потому что на войне это не фраза, а правда жизни: убей, чтобы не быть убитым. Впрочем, их – и особенно маглокровных, - воспитывают совсем не так. Они ни к чему не готовы, и это плохо. Ведь, когда начнется заваруха многое будет зависеть именно от них.

«Надо готовить своих боевиков, - поняла она сейчас со всей отчетливостью. – Ни власти, ни этот молодняк с настоящими боевыми магами не справятся! А среди чистокровных довольно много боевиков, а, если не хватит, то за деньги наберут наемников в Европе. И опять-таки, у них деньги на это и на многое другое есть, а у этих всех – нет, как нет и понимания того, как устроен магический мир и каковы правила игры. Бедняги!»

- Итак? – сказала она вслух.

- Лили была хорошая, - выдавила наконец из себя девушка, имени которой Мод так и не вспомнила. – Она такая же, как мы, только красивая. Раньше она дружила с этим слизеринцем Нюниусом. Тоже нехорошо, но они хотя бы из одного городка, к тому же Нюниус не чистокровный. У него отец магл. Только жаль, что слизеринец. Но потом Поттер его отвадил, и все уже было хорошо, но появились вы. А где вы, там эта сука Энгельёэн. Еще и Блэки эти…

- Скажи, а чем вас не устраиваем мы с братом? – решила уточнить Мод, которой сейчас было просто любопытно.

- Вы темные! – выпалила Имоджин.

- С чего ты взяла? – удивилась Мод, разумеется, знавшая, что в современных терминах они с Бертом, и в самом деле, темные. Но эти-то пигалицы-то откуда знают?

- Так… - начала было безымянная воришка, но сразу же заткнулась. Видно, испугалась сболтнуть лишнего.

- Начала, заканчивай! – поднажала Мод. – Ты мое предложение приняла, теперь выполняй.

- Поттер сказал, что ему Дамблдор намекнул.

- Намекнул или так и сказал, Мод и Берт, де, темные?

- Не этими словами, но да, сказал, - призналась в конец расстроенная девушка. До нее, кажется, начало доходить, в какую жопу она попала, когда повелась на речи Поттера.

«Вот же сука! – ругнулась мысленно Мод, имея в виду не собеседницу, а директора. - Провокатор и подлец!»

- А Поттер не мог это со зла придумать? – «предположила» Мод, не готовая так сразу принять, что директор школы действует настолько одиозными методами. В это было трудно поверить, оттого ей было крайне важно понять, откуда дует ветер. Если это измышления Поттера, то пусть его! Собака брешет, а караван идет! Но вот, если это мнение Дамблдора, которое тот не стесняется озвучивать при свидетелях, то дело плохо.

- Поттер не один там был, - нехотя выдала своего кумира Имоджин. – Еще Лонгботтом, Лиза Гмунден, Алиса Фариссоль, все слышали.

- Он это как-то аргументировал?

- Сказал, что вы оба из Скрытых Семей, а среди скрытых светлых нет, только темные, потому и скрываются.

- Интересная трактовка, - хмыкнула Мод, но, на самом деле, ей было не до смеха. О такой интерпретации термина «скрытый» они даже не подумали, а зря.

— Это неверная интерпретация, - покачала она головой.

- Хочешь сказать, что знаешь лучше Дамблдора? – искренно удивилась Имоджин.

- Не хочу никого обидеть, - осторожно заметила Мод, - но, насколько я знаю, Дамблдор никогда не специализировался в магической герменевтике[5], генеалогии и геральдике. Он бесспорно великий ученый, но не во всех областях сразу. Не в нумерологии, например, не в древних рунах, не в зельеварении или ритуалистике. С чего бы ему знать о том, кто такие «скрытые»? Мог бы, может быть, знать, если бы происходил из древнего рода, но он полукровка, как мне кажется, и фамилия Дамблдор – не древняя.

- Дамблдор Великий Человек, - едва ли не с придыханием и явно в опровержение ее слов сказала Энни Холмс.

- Я не спорю, Энни, - пожала плечами Мод. – Но все-таки он не Годрик, и не Равенна, а они не были универсалами. У магов всегда так. Специализация максимум в двух-трех областях, остальное – по чуть-чуть и понемногу, и все больше по верхам. И это мы говорим о по-настоящему великих волшебниках, какими были Моргана, Нимуэ[6] или Мерлин.

- И кто такие эти «скрытые» по-твоему? – все-таки решилась спросить заинтересовавшаяся вопросом Имоджин.

- Бывают обстоятельства, - решила разъяснить ситуацию Мод, выбрав самое примитивное объяснение, - когда семья скрывается на два-три поколения, а иногда даже на сотни лет. Причины разные. Вендетта, гнев короля, проклятие, переход под руку другого государя.

- А вы? – закономерный вопрос.

- А мы расхлебывали самодурство нашего общего предка. Четыреста лет назад Вильгельм герцог де Нёфмарш граф д’Э рассорился с Советом Лордов. А Совет Лордов, если вы не в курсе, это тогдашний Визенгамот, только заседали в нем одни лорды. Если бы семья не скрылась, вырезали бы всех. В принципе, лет через сто можно было бы вернуться, но наш предок Вильгельм провел ритуал Отчуждения. Что это такое, я не знаю, но предполагаю, что он наложил запрет на возвращение. Однако несколько лет назад запрет пал, и мы вернулись.