Василий Головачев - По ту сторону огня
Оба корабля Академии наук были отброшены от места взрыва с такой силой, что их экипажи едва не погибли от удара, превысившего порог антигравитационной защиты. Все шестьдесят пять человек впоследствии пришлось реанимировать.
Корабль с работниками СЭКОНа и чиновниками Правительства на борту просто исчез. От него не осталось ни малейшего следа.
Остальные корабли космофлота, вовремя отплывшие от зеркального шара, уцелели, хотя их и потрепал внезапный пространственный шторм.
Славин созвал срочное видеосовещание — сам он находился в этот момент на Меркурии — сразу после выстрела из Потрясателя. Поблагодарил Артёма, фон Хорста, не забыл Зари-му и исчез. Заканчивал совещание Филипп Ромашин, не покидавший борта солнцехода. Он был необычно рассеян, и лишь Зари-ма тонким женским чутьём поняла причину этой рассеянности: дед думал о внуке, но не решался сказать об этом вслух.
— Мы скоро нырнём в петлю! — заявила она, с состраданием глядя на Ромашина-старшего. — Вот увидите, мы найдём вашего Кузьму!
— Я бы хотел пойти с вами, — сказал Филипп, с усилием приобретая свой обычный уверенный вид. — Это возможно?
Артём посмотрел в потолок.
— Лам-ка, что скажешь?
С потолка просыпалась струйка снежных иголок, но сам робот не появился, вместо этого в головах людей послышался его мысленный голос:
— Решайте сами. Для меня нет разницы, сколько человек разместится в модуле перехода.
— В принципе, мы не надолго, — тактично заметил фон Хорст. — Но если вы настроены рискнуть…
— Мне уже девяносто пять лет, — усмехнулся Филипп. — И для меня это уже не риск.
— Собирайтесь, — сказал Артём. — Через час мы уходим.
— Буду готов. — Филипп поклонился, вышел.
— Похоже, все вы, Ромашины, без башни, — сказал Селим меланхолично.
Однако Артёма это не взволновало. Во-первых, сам полковник относился к породе людей «без башни». Во-вторых, что бы он ни говорил, действовал он всегда в высшей степени великодушно.
Через час все собрались в транспортном отсеке солнцехода, куда Лам-ка перенёс десятиместный когг, по горло заполненный энергией, питанием и оружием.
Славин постарался снабдить уходящих всем необходимым, СВР вскрыла все свои закрома, и хронодесантники теперь вполне могли продержаться без какой-либо поддержки два-три месяца.
Провожали команду только трое: Славин, Ребров и жена Филиппа Аларика.
Говорить было не о чем, все слова были сказаны, и даже Аларика молчала, стиснув руки так, что побелели костяшки пальцев.
— Мы вернёмся! — глухо сказал Филипп, поцеловал жену и полез в люк.
За ним двинулись остальные.
Отверстие люка загустело, приобрело твёрдость металла, исчезло. Какое-то время вокруг зализанной капли летательного аппарата вились струйки снежной изморози, затем он бесшумно растаял в воздухе.
Аларика прерывисто вздохнула.
Ребров обнял её за плечи, повел к выходу из отсека.
* * *Бросок в чёрную дыру хронопетли ничем не отличался от путешествия по «струне» метро. Или от перемещения по линии трансгресса.
Путешественники даже не успели осознать, что от гигантских давлений внутри начавшего разогреваться солнечного ядра их защищает лишь «волшебство» Лам-ки.
Темнота, падение в бездну, судорожный рывок сердца, покалывание в нервных узлах — и свет в глаза!
Десантники зашевелились, осматриваясь. Но все они по-прежнему находились в органелле рубки когга и видели только запотевшие от холода лицевые пластины шлемов.
— Лам-ка! — позвал Артём.
— Всё в порядке, ликвидаторы Дьяволов, — отозвался гиперптеридский робот сварливо. — Мы перешли границу ундуляции и упали по времени вниз, хотя и продолжаем оставаться в ядре Солнца. Кстати, я был прав, здешнее ядро практически не отличается от вашего, то есть оно тоже заморожено.
— Ты не промахнулся? — осведомился Селим.
— Исключено.
— Долго мы здесь будем торчать?
— Уже выбираемся. Как вы понимаете, мне здесь тоже неуютно.
Экипаж когга почувствовал ещё одно «падение в бездну», отсечку зрения — и аппарат оказался в открытом космосе: впереди — чернота пространства с мириадами звезд, позади — огненное горнило солнца.
— Вот мы и по ту сторону огня, — странным голосом произнёс Филипп.
Никто не понял, к чему он это сказал, но опять же никто и не переспросил, что он имеет в виду.
— Солнечная система, — хмыкнул фон Хорст.
— Неужели мы вернулись обратно? — опечалилась Зари-ма.
— Терпение, судари мои, терпение, — сказал Лам-ка ворчливо. — Мне потребуется время, чтобы выяснить, куда мы попали. Могу перенести модуль на ближайшую планету.
— Не надо, — сказал Артём, — мы потерпим.
Селим вывел на блистер заднюю часть сферы обзора, и несколько минут они рассматривали пламенную стену Солнца, покрытую сыпью гранул и вихрями светящихся магнитных петель.
— Красиво… — проговорила завороженная Зари-ма. — Я никогда раньше не была так близко от Рада-ила… от Солнца. И этот негодяйский Дьявол хочет погубить такую красоту?!
— Мы ему не дадим! — жёстко пообещал Артём.
Филипп покосился на него — все уже свернули шлемы к плечам, — но ничего не сказал. По его лицу, как и по лицу фон Хорста, нельзя было судить, о чём он думает. И всё же Артёму показалось, что его «прадед» сомневается в успехе экспедиции. Повторил с нажимом:
— Мы ему не дадим!
Лам-ку пришлось ждать больше трёх часов.
Появился он в образе кота: это земное животное почему-то нравилось ему больше, нежели человеческие образы, и лишь негативное отношение человекочервя к племени кошачьих не давало гиперптеридскому роботу насладиться «театром зверей».
— Есть интересные новости, господа спасатели.
— Не выламывайся! — буркнул Селим.
— Прошу прощения, — ответил кот виноватым тоном и превратился в знакомого седого мужчину, но — со змеиной кожей. — Вкратце дела обстоят таким образом. Мы упали на два миллиарда лет вниз по времени. Хотя это пока лишь предварительные прикидки. Вполне может быть, что это вовсе не прошлое Солнечной системы, а другая Метавселенная, очень похожая на вашу.
— Минуту, — нахмурился Филипп. — Вы хотите сказать, что мы попали… в другую Ветвь?
— Подчёркиваю: это всего лишь моё предположение. Мне не хватает информации для детального анализа обстановки. Потребуется некоторое время. Далее. Система населена. Но её хозяева — не гуманоиды.
— Не люди?! — тихо охнула Зари-ма.
— Положение весьма необычное. Жизнь здесь зародилась на спутнике восьмой планеты…
— Урана? — уточнил Артём.
— Нептуна. Между орбитами Марса и Юпитера существует ещё одна планета.
— Неужели Фаэтон? — удивился фон Хорст.
— Насколько мне известно, Фаэтон — одна из земных легенд, имеющая под собой реальную почву. Возможно, такая планета действительно когда-то существовала в Солнечной системе, но была разорвана на куски под влиянием Юпитера. Здесь такая планета есть, а пояса астероидов нет. Кстати, она заселена.
— Кем?
— Вот тут я вас удивлю. Жизнь возникла на самом большом спутнике восьмой планеты, имеющем аналог в Солнечной системе.
— На Тритоне?
— Совершенно верно. Разум здесь избрал переходную форму от минерального к биологическому царству, и длилась эта фаза почти миллиард лет, породив интереснейшую расу «полуживых существ». Потом появились иные носители разума, которых вы, наверное, назвали бы насекомыми. Хотя различий между ними и земными насекомыми больше, чем сходства. Они постепенно колонизировали все планеты своей Системы от первой…
— Меркурия?
— …до последней и даже начали посещать звезды. Но тут взбунтовались их бывшие рабы, искусственные организмы, выполняющие всю тяжёлую чёрную работу.
— Роботы, что ли? — хмыкнул Артём.
Лам-ка улыбнулся; слова младшего Ромашина имели обидный оттенок, но обижаться гиперптеридский робот не умел.
— Прошу учесть, что я тоже робот. И, кстати, тоже создан негуманами.
— Тебя формировала человеческая психика, — флегматично заметил Селим.
— Вам повезло, — лукаво улыбнулся Лам-ка. — В противном случае меня бы с вами не было. Боевые роботы гиперптеридов мало чем отличались от моллюскоров.
Артём посмотрел на Ромашина-старшего.
— В нашей Ветви произошла битва между иксоидами, создавшими моллюскоров, и гиперптеридами, создавшими так называемых джиннов, роботов-разрушителей, коллег Лам-ки. В результате войны были уничтожены многие звёздные системы и даже целые галактики. Потом оставшихся роботов-джиннов и моллюскоров заключили в особые могильники на планетах окраины нашей галактики Млечный Путь, а Лам-ка вырос на родине Червей Угаага…
— Из икринки, — заметила с улыбкой Зари-ма.
— Один из «джиннов», случайно попавший в Солнечную систему, — продолжил Артём, — оставил в кольцах Сатурна «икру» — бриллиантиды, из которой могли вылупляться зародыши «джиннов».
