Оливер Боуден - Assassins Creed. Откровения
Тяжело дыша, он быстро пристегнул металлический наруч и пистолет. Сабля уже показала свою надежность, и Эцио не стал заменять ее скрытыми клинками, которые оставил в каюте, надежно спрятав.
Он вклинился в гущу сражения: знакомо звенело оружие и уже пахло первой кровью. На корабле начался пожар. Ветер, как назло изменивший направление, угрожал разнести огонь по всему судну. Эцио приказал двум ближайшим к нему матросам тушить пожар. В этот момент один из пиратов, повиснув на снастях, собрался прыгнуть на Эцио сзади. Матрос окрикнул ассасина – тот мгновенно повернулся и выдвинул пистолет, прикрепленный к правой руке. Выстрелил не целясь – времени не было – и тут же отпрыгнул в сторону. Тело убитого пирата шумно рухнуло на палубу.
– Быстро гасите пламя, пока оно не расползлось! – крикнул матросам Эцио. – Если корабль загорится, его уже будет не спасти.
Эцио расправился еще с тремя или четырьмя берберами. Он понимал: если пираты захватят судно, он станет их главным и единственным противником. К нему подскочил пиратский капитан – угрюмый верзила с английскими кортиками в каждой руке. Кортики наверняка были захвачены у кого-то из прежних жертв.
– Сдавайся, венецианский пес! – рявкнул пират.
– Твоя первая ошибка, – спокойно ответил ему Эцио. – Никогда не оскорбляй флорентийца, принимая его за венецианца.
Вместо дальнейших слов пиратский капитан нанес Эцио сильнейший удар левой рукой, от которого у ассасина зазвенело в голове, однако он предвидел этот удар и загородился левой рукой. Кортик чиркнул по металлу наруча, что стало для вражеского капитана полной неожиданностью – пират покачнулся, теряя равновесие. Эцио подставил ему подножку, и капитан полетел прямо в трюм.
– Эфенди[5], помоги! – захлебываясь, вопил капитан. – Я не умею плавать!
– Самое время научиться, – ответил ему Эцио и уложил еще двоих пиратов, пытавшихся напасть на него сзади.
Краешком глаза ассасин видел, что матросы «Анаана» успешно справляются с пожаром, черпая воду из резервуара ведрами, спущенными туда на веревке. К двоим, начавшим тушить огонь, присоединилось еще несколько их товарищей.
А в это время в кормовой части корабля продолжалась отчаянная схватка, и пока положение было явно не в пользу матросов «Анаана». Пираты, конечно же, не желали, чтобы корабль сгорел. Тогда они останутся без добычи. Потому они и не мешали корабельным матросам тушить огонь, сосредоточившись на захвате самого судна.
Эцио лихорадочно искал решение. Команда «Анаана» значительно уступала пиратам по численности. Все матросы были крепкими и решительными, но сражаться по-настоящему они не умели. В носовой части на глаза ассасину попался люк, открыв который он обнаружил небольшой склад факелов. Схватив один, Эцио бросил его в догорающий огонь, а когда факел вспыхнул, со всей силой швырнул в пиратскую галеру, что стояла неподалеку. Он повторил свой маневр, воспламенив и вторую галеру. Когда пираты на борту «Анаана» спохватились, оба их судна вовсю пылали.
Замысел Эцио удался. Пиратам стало не до добычи. Видя, что их корабли горят, а капитан исчез, они бросились к абордажным крючьям. Ободренные матросы «Анаана» преследовали их и атаковали всем, что оказалось под рукой: палками, мечами, тесаками, крючьями.
Через пятнадцать минут все было кончено. Матросы перерубили веревки абордажных крюков и баграми оттолкнули пиратские галеры подальше от своего судна. Капитан торопливо отдавал приказы, которые столь же торопливо выполнялись. Вскоре на «Анаане» остались только тела убитых пиратов. Когда угроза миновала, матросы принялись драить палубу, отмывая следы крови. Тела убитых сложили штабелем. Эцио знал, что религия запрещает мусульманам выбрасывать мертвецов в море. Оставалось надеяться, что плавание до Афин не будет долгим.
Потом из резервуара вытащили насквозь промокшего пиратского капитана. Вид у него был жалкий.
– Советую очистить воду, – сказал Эцио капитану, когда главаря пиратов заковали в железо и увели.
– У нас в трюме достаточно бочек с питьевой водой. До Афин хватит.
Капитан полез в сумку у себя на поясе и достал кожаный мешочек.
– Это тебе, – сказал он, протягивая мешочек Эцио.
– Что это?
– Деньги. Я возвращаю тебе плату за проезд. Это самое малое, что я могу для тебя сделать, – сказал капитан. – Когда прибудем в Афины, я позабочусь, чтобы о твоем подвиге узнали все. А что касается твоего дальнейшего путешествия, можешь не беспокоиться. Я все устрою.
– Не надо нам было расслабляться, – сказал Эцио.
– Ты прав, – согласился капитан. – Возможно, человеку вообще никогда нельзя расслабляться.
– И ты прав, – с грустью ответил ему Эцио.
5
Эцио бродил по улицам Афин, любуясь памятниками и храмами золотого века Греции. На его родине эту великую культуру прошлого открывали заново, и она вызывала благоговейное восхищение. Сейчас он собственными глазами видел статуи и здания, восхищавшие его римских друзей Микеланджело Буонаротти и Донато Браманте. Надо отметить, что даже под властью турок нынешние Афины процветали. Правда, иногда в глазах греков ассасин ловил гордое презрение к завоевателям. Что касается его самого, семья Мамуна – шурина капитана – устроила пышное празднество в его честь, осыпала подарками и уговаривала погостить подольше.
Эцио так и так пришлось задержаться в Афинах дольше, чем он рассчитывал. Причиной тому были необычные для этого времени года бури, бушевавшие в Эгейском море к северу от острова Серифос. Афинская гавань Пирей оказалась закрыта на целый месяц, если не больше. Таких бурь в конце зимы не помнил никто. Уличные прорицатели вновь забубнили про скорый конец света, как и накануне 1500 года. Эцио сторонился подобных разговоров. Недовольный задержкой, он изучал привезенные с собой карты и записи и безуспешно пытался разузнать хоть что-то о тамплиерах, действовавших к югу и востоку от Греции.
Семья Мамуна устроила несколько торжеств в честь Эцио. На одном из них он познакомился с далматинской принцессой. Однако дальше легкого флирта дело не пошло. Сердце Эцио так и осталось в затворничестве, где пребывало уже длительное время. Себе он говорил, что давно перестал искать любовь. Ни собственному дому (настоящему дому), ни семье не было места в жизни Наставника ассасинов. Эцио кое-что знал о жизни своего далекого предшественника Альтаира ибн Ла-Ахада. Тот дорого заплатил за то, что позволил себе иметь семью. Отец Эцио оказался немногим удачливее Альтаира.
Наконец ветры улеглись, море успокоилось, и бури сменились прекрасной весенней погодой. Мамун устроил ему поездку до Крита. Затем тот же четырехмачтовый когг «Кутейба» должен был доставить Эцио на Кипр. На одной из нижних палуб по обоим бортам стояли десять пушек. Дополнительные орудия располагались на носу и корме. Помимо треугольных парусов, грот– и бизань-мачты были оснащены квадратными парусами европейского типа. На случай полного штиля под оружейной палубой находилась гребная – по тридцати весел с каждого борта. К одному из них был прикован пиратский берберский капитан, которого Эцио искупал во время нападения на «Анаан».
– На этом корабле, эфенди, тебе не будут грозить никакие опасности, – сказал Эцио Мамун.
– Я восхищен этим судном. Похоже, оно строилось по европейским чертежам.
– Наш султан Баязид очень ценит все красивое и полезное, что есть в вашей культуре, – ответил Мамун. – Мы могли бы многому научиться друг у друга, если бы только захотели. – (Эцио кивнул.) – «Кутейба» повезет нашего афинского посланника на важную встречу в Никосии. Через двадцать дней корабль должен прийти в Ларнаку. Остановка в Ираклионе будет краткой, только для пополнения запасов воды и продовольствия.
Они с Мамуном сидели в его конторе, попивая шербет.
– А я тебе кое-что приготовил, – вдруг сказал Мамун.
Турок подошел к тяжелому, окованному железом шкафу, что стоял возле дальней стены, открыл дверцу и достал карту.
– Любые карты драгоценны, но эта – мой особый тебе подарок. Это карта Кипра, составленная и вычерченная самим Пири-реисом. Ты же пробудешь там некоторое время.
Эцио попытался самым вежливым образом возразить – не против подарка, а против задержки. Однако Мамун лишь поднял руки и улыбнулся. «Чем дальше на восток, тем меньше у людей понимания спешности», – подумал Эцио.
– Я понимаю, – продолжал Мамун. – Тебе не терпится поскорее попасть в Сирию. Но «Кутейба» сможет довезти тебя только до Ларнаки. А там мы позаботимся о твоем дальнейшем плавании. Не беспокойся. Ведь ты спас «Анаан». Должны же мы надлежащим образом отблагодарить тебя за это. Скажу без хвастовства: никто не доставит тебя в Сирию быстрее нас.
Эцио развернул карту. Она и впрямь была превосходной и очень подробной. Если бы ему предстояло задержаться на острове, она сослужила бы ему верную службу. Из материалов, найденных в отцовском архиве, он знал, что ассасины всегда проявляли интерес к Кипру. В их извечной борьбе с тамплиерами этот остров играл важную роль. Вполне возможно, что там он найдет какие-то подсказки, которые ему помогут в основных поисках.
