Оливер Боуден - Assassins Creed. Откровения
Клаудия не ответила. Ее лицо помрачнело.
– Я все думаю о твоей миссии. Почему ты едешь один? Почему я почти ничего не знаю о твоей цели?
– «Всех тот быстрее в путь идет, кто в путь идет один», – процитировал Эцио вместо ответа на первый вопрос. – Что касается моей цели… Я рассказал тебе про Масиаф. Кроме того, я оставил тебе отцовские документы. Если я не вернусь, открой их.
– У нас с тобой был один отец.
– Но эту ответственность он возложил на меня.
– Ты решил это за него, брат.
– Я – Наставник, – сказал Эцио, не найдя других доводов. – И это моя ответственность.
– Что ж, счастливого пути, – сказала Клаудия. – Пиши.
– Непременно. Во всяком случае, пока я еду до Бари, тебе не о чем беспокоиться. Барто и его люди – более чем надежная защита.
Но тревога не покидала лица Клаудии. Эцио это тронуло. Жизнь сделала его сестру сильной, суровой и даже жесткой женщиной, однако в ее сердце по-прежнему оставался уголок для нежно любимого брата.
Юг Италии находился под властью испанцев. Но король Фердинанд не забыл о своем долге перед Эцио.
– Обещаю тебе не ввязываться ни в какие стычки, – сказал он, прочитав мысли сестры. – Во всяком случае, пока не окажусь на месте. Пиратов, что рыщут вдоль северного берега Африки, мне тоже нечего опасаться. Мой путь лежит очень далеко от их любимых мест. После Корфу мы поплывем вдоль побережья Греции.
– Мне намного важнее, чтобы ты завершил то, за что взялся. За твою жизнь я не опасаюсь.
– Неужели? Что ж, спасибо за признание.
– Ты понимаешь, о чем я говорю, – улыбнулась Клаудия. – Из того, что ты мне рассказывал, а святая Вероника подтвердит, что твои рассказы были крайне скудны… нам важно успешное завершение твоей миссии.
– Потому я и еду туда сейчас. Надо успеть, пока тамплиеры снова не набрали силу.
– Хочешь перехватить инициативу?
– Типа того.
Руки Клаудии обняли его лицо. Эцио бросил прощальный взгляд на сестру. В свои сорок девять лет Клаудия оставалась удивительно красивой женщиной. В ее темных волосах не было даже легкой проседи, а страстность ее натуры с годами ничуть не померкла. Иногда Эцио жалел, что после смерти мужа Клаудии не встретился другой мужчина. Но сестра была предана их общему делу. Ей очень нравился Рим, и она не скрывала этого. При Юлии II город вернул себе прежнюю притягательность, и сюда из разных стран съезжались поклонники искусства и религиозные паломники.
Брат и сестра обнялись. Эцио вскочил в седло, заняв место впереди небольшого отряда. Пятнадцать вооруженных всадников под командованием Барто ждали сигнала, чтобы тронуться в путь. Тяжелый боевой конь д’Альвиано нетерпеливо месил копытами пыль. Замыкала процессию повозка, куда были сложены припасы для отряда. Весь скарб Эцио умещался в двух черных кожаных седельных сумках.
– Я добуду то, за чем отправляюсь, – сказал он Клаудии.
– У тебя это хорошо получается, – усмехнулась она.
Эцио уселся поудобнее, махнул рукой и тронул поводья. Барто подъехал к нему, и они вместе двинулись вдоль восточного берега реки, удаляясь от штаб-квартиры ассасинов на острове Тиберина. Их путь лежал к городским воротам, за которыми начиналась долгая дорога на юг.
Путь до Бари занял пятнадцать дней. Приехав туда, Эцио спешно распрощался со старым другом, намереваясь отплыть с первым же приливом. Он сел на корабль турецкой торговой флотилии, управляемой Пири-реисом[3] и родственниками знаменитого капитана. «Анаан» представлял собой одномачтовый грузовой корабль с четырехугольным, «латинским» парусом. Эцио был на нем единственным пассажиром. Запершись в отведенной ему каюте, он вновь проверил свой арсенал: скрытые клинки, металлический наруч, позволяющий отражать удары вражеского меча, пистолет с пружинным взводом, изготовленный для него Леонардо, и еще несколько весьма необходимых приспособлений. Все они были сделаны по старинным чертежам, найденным на страницах Кодекса ассасинов.
Эцио путешествовал налегке. По правде говоря, он ожидал, что, добравшись до Масиафа, найдет крепость давно покинутой и пустой. И в то же время его настораживала скудность данных ассасинской разведки о действиях тамплиеров в эти дни относительного мира.
Пока корабль плыл на остров Корфу, Эцио было нечего опасаться. Пири-реис пользовался заслуженной славой среди капитанов Османской империи. Когда-то Пири и сам был пиратом, и потому его люди знали, как справляться с морскими разбойниками, если те все-таки дерзнут напасть на его судно. Эцио не раз задавался вопросом, суждено ли ему когда-нибудь увидеть знаменитого турка. Он знал о тяжелом характере Пири. Если их встреча состоится, Эцио надеялся на некоторую забывчивость адмирала, поскольку в свое время братству пришлось «освободить» Пири от нескольких его драгоценных карт.
Османские турки господствовали на землях Греции и большей части Восточной Европы. На западе их владения соприкасались с границами Венецианской республики. Такое положение устраивало далеко не всех, равно как и заметное присутствие турок в Европе. Однако Венеция, осознав безвыходность сложившейся ситуации, предпочла не осложнять отношения с мусульманскими соседями, дабы не лишаться доходов от торговли. Благодаря умелой дипломатии La Serenissima[4] сохранила свое влияние на Корфу, Крите и Кипре.
Эцио понимал, что это долго продолжаться не может. Турки уже предприняли ряд враждебных вылазок на Кипре. Но султан Баязид был слишком занят распрями со своими ближайшими родственниками и не обращал внимания на западных соседей.
«Анаан» с его широкой мачтой и громадным белым парусом разрезал воду наподобие боевого меча. Невзирая на постоянные встречные ветры, корабль уверенно двигался вперед, и плавание по Адриатическому и Ионическому морям заняло всего пять дней.
На Корфу Эцио радушно принял местный губернатор – толстый итальянец Франко, предпочитавший называть себя Спиридоном по имени святого покровителя острова. Этот человек давно разочаровался в политике, предпочтя наслаждаться радостями жизни. На приеме был и капитан «Анаана». После угощения они с Эцио уединились на балконе губернаторской виллы. За пальмовой рощей на фоне бархатно-синего неба выделялась гавань. Эцио не хотелось искать другой корабль, и за еще один мешочек венецианских сольдо капитан согласился довезти его до Афин.
– Это конечный пункт нашего путешествия, – сказал ему капитан. – А туда пойдем вдоль берега. По этому маршруту мы плавали уже раз двадцать, и до сих пор обходилось без приключений. Оттуда можно легко найти корабль до Крита, а то и до самого Кипра. Когда приплывем в Афины, я познакомлю тебя со своим шурином Ма-муном. Он ведает отправкой грузов. Он тебе поможет.
– Крайне признателен, – сказал Эцио.
Он надеялся, что капитан не бросает слов на ветер. «Анаан» вез в Афины драгоценные пряности. Отец Эцио был одним из крупнейших флорентийских финансистов и рассказывал, какой желанной добычей для пиратов являются подобные грузы. Искушение напасть на «Анаан» может оказаться столь велико, что морских разбойников не остановит даже страх перед именем Пири-реиса. Эцио решил не полагаться на удачу. Он знал: в сражениях на корабле успех решает быстрота и легкость маневра. На следующее утро ассасин навестил местного оружейника и купил кривую саблю из закаленной стали, сторговав ее за сотню сольдо.
– Для подстраховки, – сказал себе Эцио.
Еще через день, на рассвете, «Анаан» продолжил плавание, воспользовавшись высоким приливом. Попутный северный ветер сразу же надул парус корабля. Судно пошло на юг. Слева по борту, в полутора километрах, тянулся берег. Серо-голубые волны искрились на солнце. Теплый ветер приятно ерошил волосы. Однако Эцио никак не мог заставить себя расслабиться.
Все случилось, когда они прошли южную оконечность острова Занте. Желая увеличить скорость корабля, капитан решил немного удалиться от берега, где напор ветра был сильнее, а неспокойные воды – глубже. Солнце клонилось к горизонту, и смотреть в том направлении можно было, лишь сощурившись. Матросы измеряли скорость, опуская лаг с правого борта. Эцио наблюдал за их действиями.
Позднее, вспоминая случившееся, он так и не мог сказать, что именно отвлекло его внимание. Возможно, морская птица, покачивающаяся на волнах. Так ему показалось вначале. Но очень скоро он понял: это никакая не птица, а парус. Даже два паруса. С запада, используя солнце как прикрытие, к «Анаану» стремительно приближались две галеры.
Капитан «Анаана» даже не успел объявить тревогу. Пиратские галеры подошли к судну с обоих бортов. Забросив абордажные крюки, пираты быстро полезли по веревкам на палубу корабля. Эцио в это время спешил на корму, в свою каюту, где хранился его арсенал. К счастью, сабля была при нем, и он устроил ей первое боевое испытание, прорубившись через пятерых берберских пиратов.
