Оливер Боуден - Assassins Creed. Братство
Обзор книги Оливер Боуден - Assassins Creed. Братство
Оливер Боуден
Assassin’s Creed. Братство
© И. Иванов, перевод, 2016
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа “Азбука-Аттикус”», 2016
Издательство АЗБУКА®
Пролог
События последних пятнадцати минут – а может быть, часов или даже дней – захлестнули Эцио, едва он, пошатываясь, вышел из хранилища под Сикстинской капеллой.
Ассасин помнил, как в глубине хранилища увидел большой саркофаг, сделанный, как ему показалось, из гранита. Стоило ему подойти ближе, и саркофаг озарился манящим светом, словно приглашая поднять крышку.
И как только Аудиторе прикоснулся к ней, та открылась легко, будто была невесомой. Изнутри струился теплый желтый свет. Затем из саркофага поднялась фигура; лицо Эцио увидел не сразу, но понял, что перед ним женщина, причем очень высокая. Голова женщины была увенчана шлемом. На правом плече сидела рыжевато-коричневая сова.
Ассасин поклонился.
– Приветствую тебя, Пророк, – произнесла женщина, назвав мужчину непривычным для него именем. – Я десять тысяч лет ждала твоего появления.
Эцио не осмеливался поднять голову.
– Хорошо, что ты пришел, – продолжала она. – У тебя с собой Яблоко. Позволь мне на него взглянуть.
Аудиторе покорно подал ей Яблоко.
Рука женщины гладила воздух над Яблоком, не касаясь его поверхности. Яблоко засветилось пульсирующим светом. Глаза женщины снова устремились на Эцио.
– Нам надо поговорить.
Она наклонила голову, словно раздумывая о чем-то. Эцио показалось, что на ее сверкающем лице мелькнула улыбка.
– Кто ты? – решился спросить он.
– У меня множество имен, – вздохнула она. – Когда я умерла, меня звали Минервой.
– Богиня мудрости! – воскликнул Эцио, услышав знакомое имя. – Сова на плече, шлем… Ну конечно!
Он снова опустил голову.
– От нас остались лишь воспоминания. Мы были богами, которым поклонялись твои далекие предки. Юнона, королева богов. Юпитер, их король. Он родил меня из своей головы. Я была дочерью, рожденной не его чреслами, а его мозгом!
Эцио посмотрел на статуи вдоль стен. Венера, Меркурий, Вулкан, Марс…
Послышался звон, похожий на звук разбитого стекла. Так могла звучать падающая звезда. Это был смех Минервы.
– Нет, мы не боги. Мы просто пришли… раньше вас. Но даже когда мы еще были в этом мире, люди пытались объяснить наше существование. Мы были более… развиты. Это самое близкое слово, какое есть в твоем языке… Ваш разум и сейчас еще не готов… – Она помолчала. – Ты можешь не понимать нас, но должен усвоить наше предостережение…
– Я ничего не понимаю.
– Не пугайся. Я намерена говорить не с тобой, но через тебя. Ты – избранник для своего времени. Ты – Пророк.
Минерва приблизилась к нему, наклонив голову. От нее исходило материнское тепло, окутывающее все его уставшее, израненное тело.
Она воздела руки, и потолок хранилища стал небесным сводом. На ее сверкающем бесплотном лице появилось выражение бесконечной печали.
– Слушай и смотри.
Эцио едва выдерживал груз воспоминаний. Он видел всю землю и окружающие ее небеса, простиравшиеся очень далеко – вплоть до таинственного Млечного Пути. Его разум едва понимал смысл увиденного. Эцио видел мир – его мир, – уничтоженный Человеком. Бесплодную равнину, над которой дул ветер. Потом он увидел людей – изломанных, изможденных, но упрямых в своей решимости.
– Мы подарили вам Эдем, – продолжала Минерва. – Однако война, вспыхнувшая между нами, превратила рай в кромешный ад. Мир пылал, пока не сгорел дотла. Тогда и должен был прийти всему конец. Но мы создали вас по своему образу и подобию. Способными выжить. Невзирая на все ваши чудовищные злодеяния, мир не погиб окончательно. Мы стали возрождать уничтоженный вами мир. Прошли долгие зоны времени. Постепенно мир возродился и стал тем привычным для вас миром, в котором вы нынче живете. Мы постарались сделать все, чтобы подобная трагедия больше никогда не повторилась.
Ассасин поднял голову к потолку. Там тянулась линия горизонта. Он увидел храмы и другие строения, каменные плиты, испещренные надписями, библиотеки, полные свитков, корабли, города. Он видел странные танцы и слышал странную музыку. Все это относилось к цивилизации глубокой древности, но было создано людьми…
– А теперь мы умираем, – сказала Минерва. – И время работает против нас… Истина превратилась в легенду. Но ты, Эцио, – пророк и предводитель… Хотя твои телесные силы не превосходят человеческих возможностей, воля твоя сравнима с нашей. И в тебе сохранятся мои слова.
Эцио как заколдованный смотрел на нее.
– Пусть мои слова подарят кому-то надежду – продолжала Минерва. – Вы должны действовать быстро. Времени мало. Остерегайся людей из рода Борджиа. Остерегайся креста тамплиеров.
Минерва и Эцио остались вдвоем. Теплый свет, окружавший их, быстро тускнел.
– Свершилось… Мой народ должен покинуть этот мир… Все мы… Но послание передано… Остальное зависит от вас. Мы уже ничем не можем вам помочь.
Через мгновение стало темно и тихо. Хранилище превратилось в склеп, где ничего не напоминало о недавних видениях.
И тем не менее…
Эцио вернулся из хранилища, мельком взглянув на Родриго Борджиа… Испанца, великого магистра ордена тамплиеров, ставшего папой Александром VI. Тело его врага корчилось в предсмертных судорогах. Эцио не мог себя заставить нанести Родриго coup de grâce[1]. Похоже, тот сам выбрал смерть, приняв яд. Наверное, все ту же кантареллу, с помощью которой Испанец умертвил немало своих противников. Пусть сам найдет дорогу в ад. Эцио не собирался даровать ему легкую смерть.
Аудиторе беспрепятственно покинул Сикстинскую капеллу, выйдя на яркое и жаркое солнце. Невдалеке его ожидали друзья-ассасины, члены братства, вместе с которыми он пережил столько опасных приключений.
Часть первая
Однако же нельзя назвать и доблестью убийство сограждан, предательство, вероломство, жестокость и нечестивость: всем этим можно стяжать власть, но не славу.
Никколо Макиавелли. Государь(Перевод Г. Муравьевой)1
Эцио с минуту постоял у выхода из капеллы, щурясь от солнца. Он не понимал, где находится. А где он только что был? Как называлось то место?.. Постепенно к нему вернулись привычные ощущения. Дядя Марио шагнул к нему навстречу:
– Эцио, ты в порядке?
– Я там… там… дрался с папой… с Родриго Борджиа. И оставил его умирать.
Эцио содрогнулся всем телом. Он не мог совладать с собой. Было ли это на самом деле? Несколько минут (или веков?) назад он схлестнулся в смертельном поединке с человеком, которого ненавидел и боялся больше всего на свете. С великим магистром ордена тамплиеров – организации, повинной как в гибели отца и братьев Аудиторе, так и в смерти других ассасинов – членов братства, которое Эцио отважно защищал.
Но он одолел своих врагов. В этом Эцио помогло таинственное Яблоко – одна из частиц Эдема. Древние боги (точнее, те, кого считали древними богами) препоручили Яблоко заботам Эцио, дабы мир, который они воссоздали для людей, не сгинул в беззаконии, не потонул в реках крови. И Эцио прекрасно справился с поставленной перед ним задачей.
Или не справился?
Что он ответил дяде? «И оставил его умирать»? Родриго Борджиа – коварный старый злодей, пробившийся к вершинам церковной власти и ставший папой, – показался ему умирающим. Испанец принял яд.
Но Эцио вдруг одолели сомнения. Кредо ассасина, которым он руководствовался, требовало быть милосердным, и Аудиторе всегда старался проявлять милосердие ко всем, кроме тех, чья жизнь угрожала судьбам человечества. Неужели в случае с Родриго он проявил слабость?
Если да, нужно скрыть свои сомнения от всех, даже от дяди Марио – предводителя братства. Эцио расправил плечи. Он оставил Родриго умирать своей смертью, дав тому время для последней молитвы.
Ему показалось, будто ледяная рука сжала его сердце. В мозгу отчетливо прозвучало: «Тебе следовало добить Родриго».
Эцио мотнул головой, стряхивая с себя демонов сомнения. Мысли Эцио постоянно возвращались к странному разговору в хранилище, откуда он вышел на непривычно яркое и какое-то незнакомое солнце. Это было видение – по-иному не скажешь, – видение о встрече с древнеримской богиней мудрости, Минервой. Она показала ему картины далекого прошлого и далекого будущего, и показала так, что Эцио возненавидел ответственность, которая вместе с полученным знанием легла на его плечи.
С кем разделишь подобную ответственность? Кому расскажешь о ней хотя бы частично? Все это казалось нереальным.
После опыта, полученного в хранилище (правильнее было бы назвать этот опыт встряской), Эцио мог с уверенностью сказать только одно: сражение с тамплиерами продолжается. Быть может, и наступит такое время, когда он вернется в родную Флоренцию и зароется в книги. Будет коротать зимние вечера, попивая с друзьями вино, осенью – с ними же охотиться, весной – ухлестывать за девушками, а летом наблюдать за сбором урожая в своих владениях.
