Дэн Абнетт - Некрополь
Часс и Исак оглянулись, повернувшись спиной к арке, за которой прятались, и увидели Гаунта, с молчаливой целеустремленностью ведущего элитную группу Аристократов. Даур, Каул и Штурм шли в конце, а Жильбер — рядом с комиссаром. Все — с оружием, готовым к бою.
— Похоже, у нас одна задача, — сухо сказал Гаунт. Он подал знак Жильберу, и вольпонцы отправили троих из семи солдат прикрывать дальний край арки. Через мгновение они ворвались в перестрелку всей мощью своих хеллганов.
— Sic semper tyrannis,[2] — прошептал Часс и улыбнулся Гаунту. — Я знал, что вы послужите улью Вервун с истинной отвагой.
Его голос был слаб. Гаунт взглянул на раненую ногу лорда. Исак наложил жгут высоко на бедре, но мантия уже была насквозь пропитана кровью.
Гаунт встретился взглядом с Исаком. Они оба видели, что Часса не спасти.
И Часс тоже знал это.
— Я хотел бы увидеть нашу победу, прежде чем отойти в мир иной, комиссар-полковник.
Гаунт кивнул. Он крикнул вольпонцам:
— Хватит терять время! Захватываем комнаты, живо!
Жильбер оглянулся и с хищной ухмылкой похлопал по ракетной установке, взгроможденной на плечо.
— Разрешение?
— Выдано! — сказал Гаунт. — Скажи своим укрыться! — велел он Исаку, и телохранитель передал команду по микробусине.
Жильбер и один из его солдат выкрикивали вольпонский боевой клич во всю мощь легких, выпуская из подствольников гранату за гранатой по коридору. Пусковые механизмы хлопали и щелкали, выплевывая гранаты.
Взрыв, целая серия взрывов, прогрохотавших один за другим, опрокидывали колонны и вышибли витражную крышу. Обломки и сажа полетели в арку.
Не успел еще развеяться дым, как вольпонцы с криками и стрельбой ворвались в комнату. Что бы он ни думал о них раньше, Гаунт не мог не отдать Аристократам должное. Это были отлично подготовленные, беспощадно эффективные ударные войска. Он видел, чего они стоят, на Монтаксе. Теперь они снова это подтверждали.
С болт-пистолетом и мечом наголо Гаунт ринулся по колоннаде следом за ними, нагоняемый Исаком во главе стражников Кроу, а Даур и Штурм помогали Чассу. Каул просто плелся следом.
Комната была разгромлена. Забытые или лишенные поддержки сервиторы валялись среди деревянного мусора. Одна марионетка, стоявшая на еще не обрушенном балконе, болталась над их головами, как висельник.
Аристократы пронеслись по боковым залам, перестреливаясь с полуживыми защитниками.
— Куда? — спросил Гаунт Часса, но раненый пребывал в полубессознательном состоянии.
— Приемный зал — вперед и налево, — ответил Исак.
— Что ты имел в виду, когда говорил, что пахнет Хаосом? — спросил Часс, внезапно придя в себя.
— Скверна, покорившая Зойку, здесь. Она пробралась в дом Сондара, пронизывая все здесь. Скорее всего, поэтому безумный ублюдок и отключил Щит. Каул сказал, что Сондар непосредственно подключен к защитным системам улья. Готов побиться об заклад, что так она добралась до него — через аппаратуру, заражая, словно болезнь.
— То есть системы улья тоже осквернены?
— Нет… Ложь проникала в сознание Сондара напрямую. К тому же он и так был не в себе.
Он посмотрел наверх и увидел большие двустворчатые двери в комнату.
— За мной! — крикнул Гаунт, и его цепной меч зажужжал, предвещая смерть врагам. Вольпонская группа выстроилась следом и перешла на бег, чтобы поспевать за ним.
Гаунт вломился в двери и влетел прямо в очередную группу сервиторов в вестибюле. Его цепной меч взрезал провода и плоть. Он раскромсал нескольких смертоносных слуг, а затем Жильбер со своими добили оставшихся.
Приемная была просторной и мягко освещенной. Муслиновые драпировки на стенах колыхались, обдуваемые вентилятором. В дальнем углу комнаты стояла большая железная цистерна — ее корпус покрывала патина от медных украшений — глядящая вперед одним зловещего вида иллюминатором.
— Я тебя вижу. Что ты такое? — спросил электронный голос, раздававшийся отовсюду.
Гаунт подошел к цистерне сознания.
— Я представитель имперской власти в этом мире.
— Я здесь власть, — сказал голос. — Я верховный лорд улья Вервун. А ты ничто. Я вижу тебя, ты ничто. Прочь.
— Сальвадор Сондар — если ты еще отзываешься на это имя — твоей власти конец. Во имя Бога-Императора всего Человечества и ради продолжения процветания этой планеты я приказываю тебе сдаться на милость Имперской Гвардии.
— Сдаться?
— Выполняй. Тебе не понравится альтернатива.
— Тебе нечем грозить мне. Нечем искушать. Наследник Асфодель пообещал мне весь этот мир. Щебет сказал мне так.
— Асфодель — исчадие варпа, а его обещания пусты. Я даю тебе последний шанс одуматься.
— А я даю тебе это.
Из дверей, скрытых муслиновыми драпировками, показался сервитор. Зловещее увлечение Сондара его игрушками из плоти было печально известно среди благородных домов, и все эти годы они прилагали немало усилий, чтобы сдерживать его хирургические прихоти и разведение клонов.
Существо было еще хуже, чем все это, хуже даже, чем извращенные создания сумасшедшего инженера плоти. В нем чувствовалось безумие варпа: восемнадцать сотен килограммов покрытого шрамами мяса и хрящей, больше, чем гирканский антледон, живая электропила из частей человеческого тела, сплавленных в тушу дикого степного тура. Вокруг него сплетались и вились конечности — некоторые человеческие, цепляющиеся руками, некоторые звериные, некоторые — мокрые, блестящие ложноножки, словно мускулистые щупальца какого-то исполинского моллюска. Крупная башка лишена глаз, зато рот был полон острых зубов, и из него доносилось вялое чавканье и бульканье. Огромные турьи рога выступали из нижней части черепа. К чудовищу тянулось множество кабелей, проводков и трубочек, но, в отличие от остальных мясных кукол, эта тварь двигалась сама, топая и подволакивая части тела по ковру, извиваясь и пульсируя.
Смрад был ужасающим.
Жильбер и вольпонцы попятились, пораженные. Штурм вскрикнул в ужасе, а один из телохранителей Кроу развернулся и пустился наутек.
Мясное чудовище двинулось к ним так быстро и плавно, как, казалось, не могло бы двигаться существо таких размеров. Приближаясь, оно выло — пронзительно, свирепо, истошно и яростно. Гаунт отскочил, но был задет молотящей по воздуху ложноножкой. Слизь, там, где его коснулось существо, жгла даже через кожаный плащ.
Жильбер дважды выстрелил, выбив внизу живота твари несколько дыр. Оттуда на ковер излилась струя зловонного ихора. А в следующую минуту полковник Аристократов уже летел через всю комнату, отброшенный могучими рогами.
Пятясь в панике, остальные вольпонцы отстреливались как могли. На жирных боках существа появлялись дыры, некоторые сочились белесой жидкостью, другие извергали брызги тканей и водянистого ихора. Клонированную человеческую руку оторвало выстрелом, и она валялась на полу, подергиваясь.
Одного кричащего вольпонца существо, подняв в воздух, бешено помотало из стороны в сторону, а затем подбросило и пронзило его грудь одним из могучих рогов. Другого оно просто раздавило тушей, оставив за собой раскатанную мешанину крови, костей и сломанных доспехов, вдавленных в ковер. Цепкие руки и извивающиеся щупальца поймали третьего и начали раздирать его надвое, медленно и неумолимо. Его исполненный муки вой перекрыл даже оглушительный рев мясного чудовища.
Гаунт поднялся, оглушенный, и прострелил голову агонизирующему вольпонцу, чтобы прекратить эту мучительную экзекуцию. Он стрелял снова и снова, пока обойма его болт-пистолета не опустела, а мощные выстрелы в упор отсекали ошметки сырого мяса и полупрозрачного жира. Сукровица и ихор сочились из ран.
Чудище повернулось к Гаунту, завывая. Нагнув голову, оно боднуло его, и рога, на одном из которых все еще красовался труп вольпонского солдата, врезались в стену комнаты, кромсая керамитовую облицовку. Гаунт нырнул влево, взмахивая цепным мечом, который держал двумя руками. Урчащее лезвие взрезало макушку черепа и отсекло один из рогов. Потом Гаунту снова пришлось откатываться в сторону, уворачиваясь от щелкающей зубами вонючей пасти, которая потянулась к нему, роняя слюни. Занявшись Гаунтом, мясная тварь повернулась спиной к оставшимся вольпонцам, и они снова начали обстрел, изрешетив спину твари, но, похоже, ничуть ей не навредив.
Гаунт знал, что внутри твари пульсировала демоническая сила, жизненная энергия, дававшая ей силы сверх физических возможностей. Даже если там и был мозг или какой-то другой жизненно важный орган, как цели они были бы бесполезны. Существо не было живым ни в каком смысле. Его нельзя было убить так, как человека.
Даур тоже стрелял, как и оставшиеся стражи дома Кроу, и даже Каул подобрал оружие погибшего вольпонца и присоединился к обстрелу. Часс, без сознания, безжизненно привалился к стене в углу. Штурма нигде не было видно.
