Василий Головачев - По ту сторону огня
«Местный» Юпитер явно жил более активно. Хотя, кто был его хозяином, раса каких существ его населяла, осталось тайной. Какие-то «насекомые», если верить информации древнейшего представителя палеоразума в Солнечной системе, похожего на хоккейный шлем. Но их пассажиры солнцехода во время спуска в Юпитер так и не увидели.
— На какой мы сейчас глубине? — спросил Кузьма.
— Триста километров.
— Дай обзор.
Рубку «крота» заполнил мрак, сменившийся ровным синим свечением: Дэв раздвинул диапазоны видеосистемы до инфракрасного рубежа. В пределах трёх километров — радиус сферы прямого видения аппаратуры — водородный океан планеты был абсолютно однороден и чист.
— Поворочай лучом, — попросил Хасид.
Дэв послушно обшарил окрестности лучом локатора, способного обнаружить теннисный мячик на расстоянии до тысячи километров.
Несколько раз в поголубевшем окне дальновидения мелькали какие-то тени, паутинки, искры, луч возвращался назад, но анализ показывал, что это всё — сгущения в океане либо затонувшие метановые льдины. Видимо, жизнь в глубинах юпитерианского океана отсутствовала напрочь.
— Наши действия? — спросил Хасид, ни к кому особенно не обращаясь.
— План не меняется, — отрезал Кузьма. — Проходим сквозь Юпитер, ищем завод и пробиваем его снизу. Потом бежим к Солнцу.
— А если нас встретят «каракатицы»?
— Всё равно другого пути нет.
— Мы здесь уже почти месяц… — грустно проговорила Катя.
Мужчины замолчали.
— Ты это к чему? — не дождался продолжения Кузьма.
— Надоело… домой хочу…
— Все хотят.
— Отдохните, — посоветовал Хасид. — Оба. Я подежурю, пока «крот» будет идти сквозь Юпитер.
— Дело не в отдыхе.
— В самом деле, надо отвлечься, — делано бодрым голосом проговорил Кузьма, освободился от захватов кресла. — Пошли, выпьем вина, послушаем хорошую музыку, посмотрим какой-нибудь фильм, поиграем в лав-лав.
— Не хочу, — отказалась Катя. — У меня предчувствие, что мы уже никогда не вернёмся обратно, в своё время, так и будем жить здесь, в прошлом, пока нас не уничтожат эти твари.
— Ну что ты! — запротестовал Кузьма. — Мы живы, у нас классная машина…
— Внимание! — заговорил вдруг Дэв. — Вижу приближающиеся объекты!
Кузьма, собиравшийся вытащить подругу из кресла, метнулся к своему кокону.
В голубом окне радара появились чёрные точки.
— Раз, два, три… десять, — насчитал Хасид. — Что это за семечки?
— Сфероидальные тела, диаметр под триста метров, движутся к нам со скоростью двухсот метров в секунду.
— Сферы? Может, это хронозеркала?! — воскликнула Катя.
— Они поглощают почти сто процентов излучения радаров.
— Как же ты их видишь?
— По возмущению в жидком водороде.
— Точно, это хронозеркала!
— Неужели их запустили за нами?
— За кем ещё? Мы хотели устроить партизанскую войну? Мы её получили. Теперь за нами будут охотиться не только сторожа, но и разведчики местной цивилизации, и контрразведчики, и вся остальная хрень!
— Скорость уж больно мала, — засомневался Хасид. — Мы легко оторвёмся от них.
— Вижу ещё такие же объекты! — тут же сообщил Дэв. — Левее и ближе. Двенадцать штук. Диаметр, скорость — те же. Направляются к нам.
Кузьма и Хасид замолчали.
— Как они нас нашли? — растерялась Катя.
— Чёрт их знает! Уходим!
— Куда? — усмехнулся Хасид. — Они со всех сторон.
— Справа — двадцать, над нами семнадцать, — начал считать Дэв. — Впереди пятнадцать…
— А под нами?
Пауза.
— Пока никого не вижу.
— Вниз! Уходим к ядру Юпитера! Посмотрим, побегут ли эти шарики за нами.
В рубке ничего не изменилось, в том числе и направление и сила тяжести (инк поддерживал для пассажиров комфортные условия существования), но солнцеход уже не стоял на месте, он погружался в океан Юпитера с возрастающей скоростью. О том, что он движется, можно было судить лишь по череде сменяющихся цифр перед глазами каждого, указывающих на рост давления и температуры.
Чёрные точки, символизирующие сферозеркала, отстали.
Однако дойти до твёрдого ядра Юпитера солнцеход не смог. Локаторы «крота» зафиксировали прямо по курсу сеть новых чёрных точек. И тогда стало окончательно ясно, что за «партизанами» действительно началась безжалостная охота с применением самых необычных технических средств, какие только можно было придумать. Этими средствами были управляемыесферические хронозеркала.
— Левее, ниже нас на три километра, вижу щель между шарами, — сказал Дэв.
— Маневрируй сам, — отозвался Кузьма. — Продолжаем идти к ядру Юпитера.
— Слушаюсь!
Солнцеход устремился в разрыв между струями чёрных точек и успел прорваться, прежде чем они завершили окружение. Точки сдвинулись назад, теряясь на фоне уплотняющегося с каждой минутой водородного льда. Пока что скорость их движения была на порядок ниже скорости «крота», что вселяло в души водителей слабую надежду на благополучный исход событий.
— Оторвались? — робко спросила Катя.
— На какое-то время, — мрачно ответил Кузьма. — У них этих шаров немерено.
— Но ведь это просто хронозеркала…
— И что?
— Каждое зеркало — петля времени. Если даже мы протараним его, ничего не случится. Вернемся через пару минут… или пару часов, может быть.
— Если бы это были простые хронозеркала, их бы не бросили за нами в таком количестве. Скорее всего это «мертвяки». Был бы у нас «паньтао»…
— Правее девять градусов… — начал Дэв.
— Видим, — перебил его Хасид. — Они идут широким фронтом не только за нами, но и высылают шары навстречу.
— С той стороны Юпитера?
— Там как раз и торчит завод зеркал. Нам перекрывают все пути отхода.
— По законам волчьего гона, — фыркнул Кузьма. — Ставят красные флажки. Причем флажки движущиеся.
— Соображения есть?
— Есть.
Катя и Хасид посмотрели на Ромашина сквозь прозрачные лепестки своих коконов.
— Продолжай, — не выдержала девушка.
— У нас есть оружие.
— Какое?! «Универсалы», что ли?
— Бур. По сути это мощный аннигилятор, хотя и близкодействующий. Предлагаю маневрировать и идти к противоположному краю Юпитера до тех пор, пока нам окончательно не перекроют дорогу. Тогда наметим шар и протараним его лучом бура. Не может быть, чтобы это не подействовало на структуру хронопетли.
В рубке установилась тишина.
Спутники Кузьмы обдумывали его слова.
Дэв очередной раз изменил курс солнцехода, уходя от встречной струи хронозеркал.
— Насколько мне известно, во время наших попыток остановить «огнетушитель» в Солнечной системе, — сказал Хасид, — на него не подействовал ни один аннигилятор.
— Диаметр «огнетушителя» был больше диаметра Земли. Эти шарики помельче, их размеры — от трёхсот до пятисот метров. Луч бура накроет любой из них целиком.
Хасид снова замолчал.
Впереди в сине-фиолетовой искрящейся среде появились очередные точки, сетью перекрывшие путь солнцеходу.
Дэв поискал проход, не нашёл, снизил скорость машины.
— Нас окружили со всех сторон.
— Где мы?
— На глубине четырнадцати тысяч километров.
— Найди место для прорыва.
— Ищу, но шары всё время перемещаются, прибывают, их уже больше трёх тысяч.
— В таком случае просто идём вперёд.
— Странно, — проговорила Катя. — Неужели им не жалко портить Юпитер? Ведь каждое хронозеркало поглощает сейчас тонны и тонны юпитерианского льда, оставляет в коре раны.
— Они своих не жалеют, — усмехнулся Кузьма, — а ты говоришь о каком-то льде. Юпитер большой, ничего ему не сделается. Но вы не ответили на моё предложение.
— У нас есть другой выход? — тихо спросила Катя.
— Похоже, что нет, — вздохнул Хасид.
— Тогда идём на абордаж!
— Может, залезем для страховки в спасательный модуль?
— Зачем? — пожал плечами Кузьма. — Он нас не спасёт, даже если мы успеем катапультироваться. Дэв, сделай вид, что мы потеряли голову и мечемся из стороны в сторону, как спасающаяся от мухобоя муха. Ищи брешь в сети шаров. Потом на форсаже ударь по ближайшему.
— Сделаем, командир! — лихо пообещал инк.
Глава 20
ДЫРА В СЕРДЦЕ СОЛНЦА
Лам-ка высадил их, минуя метро, прямо перед приёмной Генерального судьи Международного трибунала, поэтому Артёму и Селиму не пришлось добираться до места назначения по сложным переходам и предъявлять охране сертификаты допуска. Правда, их всё равно задержали — в самой приёмной, роскошной и большой, как волейбольная площадка, с прозрачными стенами из поляризованного стекла, одна из которых смотрела на старинный город.
— Вы записаны на приём? — соткался из воздуха «призрак» секретаря — молодой человек с прилизанными волосами, в костюме по моде «ворк».
