Василий Головачев - По ту сторону огня
— Вот ради кого я напрягаюсь. Ради неё, ради детей, друзей и приятелей.
Аларика подняла бровь:
— Вы о чём?
— О своём, мальчишеском, — мрачно буркнул Ребров.
Филипп протянул жене руку, и она прижалась к ней щекой.
* * *Когг следовал за мчавшейся к Солнцу сферой хронозеркала среди других машин космического флота человечества, но его никто не замечал. Лам-ка накинул на десятиместный летательный аппарат вуаль невидимости.
В органелле рубки управления сидели трое: Артём, Зари-ма и Селим фон Хорст. Молчали. Ждали, когда Лам-ка (его интеллектуальная «часть») выйдет на связь.
Наконец между тесно расположенными коконами органеллы, встроенными прямо в её стены, возникла струйка осыпающегося инея и превратилась в кота.
— Я к вашим услугам, эксплуататоры.
Брови Артёма прыгнули вверх.
— Лам-ка, ты откуда это взял?!
Кот перетёкв седого мужчину, виновато почесавшего затылок.
— Я просто пытаюсь шутить.
— Эксплуататором меня ещё не называли, — усмехнулся Селим.
— Прошу прощения, герр полковник. Я ведь не человек и даже не гуманоид, мне позволительно ошибаться.
— Не ёрничай. Что ты выяснил?
— Шаром никто не управляет. Во всяком случае — извне. Проникнуть внутрь можно, однако даже я не могу изменить законы физики, по которым работает эта петля времени. Она представляет собой очень глубокую потенциальную «хронояму».
— Насколько глубокую?
— Не меньше чем на два миллиарда лет.
Фон Хорст и Артём переглянулись.
— Это уже не петля, настоящий временной провал. Что будет, если он воткнётся в Солнце?
— Глубины ямы достаточно, чтобы в неё «провалилась» вся массоэнергия Солнца.
— То есть Солнце погаснет.
— И достаточно быстро.
— Мы можем нейтрализовать хронозеркало?
Лам-ка сделался задумчивым, как живой человек, пригладил серебристый ёжик волос.
Артём мимолётно подумал, что их могучий союзник исподволь перенял манеру поведения фон Хорста.
— Это очень интересный объект, судари и сударыни. Я бы хотел его поизучать какое-то время. С объектами, имеющими такие энергетические характеристики, я ещё не сталкивался.
— В твоём распоряжении двое суток, — сказал Селим флегматично. — Хватит? Потом «огнетушитель» нырнёт в Солнце, и выколупнуть его оттуда будет уже невозможно.
— Ничего не придётся выколупывать. Местные физики давно разработали метод нейтрализации сферических хронозеркал. В любой момент его можно применить и остановить либо направить «огнетушитель» в другую сторону.
Фон Хорст с любопытством посмотрел на Лам-ку.
— Нам они сказали, что такой метод разработал один из Ромашиных, специалист по ТФ-физике, но он погиб. И расчёт оказался незавершённым.
— Во-первых, Кузьма Ромашин не погиб. Во всяком случае доказательств гибели ни у кого нет. Я исследовал центральную часть солнечного ядра, которая подверглась вакуумному вымораживанию. Там имеется странная аномальная зона, которая «дышит»: то поглощает энергию, то излучает. Долго находиться возле этой зоны я не могу, приходится потом восстанавливать свой матричный потенциал, поэтому дождёмся, когда к зоне приблизится второй солнцеход, и я смогу изучить эту область более детально. Ждать осталось недолго.
— Почему ты считаешь, что Кузьма не погиб?
— Потому что наблюдаемые эффекты каким-то образом связаны с инверсией времени. Возможно, первая машина успела провалиться в хронозеркало и нырнула в будущее… или в прошлое. Конкретнее пока ничего сказать не могу. Во-вторых, у наших друзей здесь имеется Потрясатель Мироздания. Его когда-то создавали для галактического «просвечивания», и с тех пор он законсервирован на Тритоне. Но работать может. Надо лишь изменить кое-какие параметры генератора по новым расчётам.
— Которые сделал погибший Теренс Пачикад? Но эти расчеты утеряны.
Лам-ка подмигнул Зари-ме, самодовольно улыбнулся.
— Мне удалось добыть всю информацию по этой теме. Пачикад прятал её в базе данных Умника Института пограничных физических проблем. Никто её там не искал.
— Потрясающе! — хмыкнул Селим. — Ты растёшь не по дням, а по часам. Обычные боевые роботы не способны проявлять инициативу.
— В твоих устах это похвала, — расплылся в улыбке Лам-ка. — Хотя я не обычный боевой робот. Я её воспитанник. — Он кивнул на Зари-му.
— Надо сообщить твоим родичам, — смутилась полюсидка, глянула на мужа, — что у них есть средство против хронозеркал.
— Они знают, — сказал Артём. — Но у них нет доступа к Потрясателю.
— Уже есть, — сказал Лам-ка. — Насколько мне известно, оперативники СВР просверлили Тритон и подошли к Потрясателю с другой стороны. Захватить эмиттер я им помогу.
— Смотрите! — воскликнула вдруг Зари-ма.
Вокруг мчащейся впереди зеркальной махины возникла суета: корабли спасательного и пограничного флотов начали разбегаться, удаляться от шара. Остались лишь две спейс-машины Службы безопасности, отплывшие от хронозеркала на двадцать километров. Аппаратура когга синтезировала общую видеокартинку происходящего, и каждый из присутствующих в рубке видел шар с разных ракурсов: со стороны, сзади и спереди.
Корабли землян в этой синтезированной панораме обозначились зелёными огоньками разной световой интенсивности — в зависимости от мощи каждого. В данный момент хронозеркало сопровождало около полусотни космических кораблей.
— Что они делают? — осведомился Артём.
— Хотят запустить в шар ТФ-эмиттер, известный под названием «паньтао», — ответил Лам-ка.
— Но ведь использование «паньтао» запрещено СЭКОНом. Его нельзя включать, может полететь вся сеть метро!
— Если нельзя, но очень хочется, то можно, — философски заметил Селим.
— Я серьёзно!
— Значит, какой-то из агентов Дьявола добился разрешения Совета безопасности на применение «паньтао». Дьяволу это выгодно: и зеркало уцелеет, и паника поднимется, и спецслужбы выключатся из процесса борьбы.
— Ну, спецслужбы не выключатся, — не согласился Лам-ка. — Там произошла очередная ротация управленческих структур, и к власти пришли ставленники СВР.
— Зачем же они разрешили запускать ТФ-эмиттер? — робко спросила Зари-ма.
— А их никто и не спрашивал, — пожал плечами Лам-ка. — Всё сделано под шумок, как эксперимент с остановкой зеркала. О том, что вместо генератора свёртки будет запущен новенький «паньтао», знают немногие.
— Надо срочно сообщить нашим!
— Не надо, — махнул рукой Лам-ка. — «Паньтао» не сработает. Я там кое-что переналадил, и при запуске он просто взорвётся.
— Я же говорил — этот головастый робот далеко пойдёт, — проворчал Селим.
Зари-ма рассмеялась.
Между тем суматоха возле гигантского сферического зеркального пузыря улеглась. Один отряд земных кораблей занял новые позиции, организовав кольцо вокруг исполина, второй образовал кильватерное заграждение. Два спейсера, «Олдбой» и «Латвияс», задействованные в операции «остановки огнетушителя», отошли от него ещё на двадцать километров.
Когг с делегацией из «альтернативной Метавселенной» по-прежнему никто не видел. «Корсет невидимости», наброшенный на него Лам-кой, действовал безотказно.
Спейсер «Олдбой» выстрелил красную искорку, которая резво побежала к зеркальной сфере.
В окне дальновидения стала видна зазубренная штуковина, похожая на китобойный гарпун. Это и была «посылка для Дьявола», внутри которой сидел ТФ-эмиттер с «открытым концом», или «паньтао».
— Двадцать секунд до столкновения, — начал отсчёт инк когга. — Девятнадцать, восемнадцать…
— Ты не мог бы выяснить, кто принял решение о посыле «паньтао»? — спросил Селим. — А заодно и тех, кто это решение выполнял?
— Сделаю, — пообещал Лам-ка. — Для этого мне много времени не понадобится.
— Хочешь дать их имена парням из СВР? — сказал Артём.
— Хочу размяться сам, — буркнул фон Хорст. — Особенно если предателями становятся по собственной воле.
Артём и Зари-ма переглянулись.
Но в это время отсчёт закончился, и двадцатиметровый «гарпун» «паньтао» вонзился в зеркальную гладь сферозеркала.
Произошло нечто вроде падения камня в воду: по бликующей гладкой стене побежали концентрические волны, очертания «гарпуна» исказились, он превратился в череду тающих призраков, и в этот момент сработал таймер, включающий генератор «упрощения» метрики пространства. И одновременно — взрыватель, установленный Лам-кой.
Призраки «гарпуна» налились жидким сиянием и лопнули как мыльные пузыри!
По глади зеркала разлетелись струи огня, закрутились спиралями, сминая зеркальную оболочку шара в мелкую рябь, и погасли. По ставшей ровной поверхности сферы пробежала ещё одна кольцевая волна, и эксперимент с «остановкой хронозеркала» закончился. Колоссальных размеров — величиной с Землю! — сферозеркало невозмутимо продолжило свой бесшумный бег к Солнцу.
