Василий Головачев - По ту сторону огня
«Каракатицы» отстали, но спустя несколько минут вызвали подмогу, и впереди солнцехода проявились «кляксы» других сторожей, умело использующих «струнные» технологии.
— Шесть штук впереди, — доложил инк. — Пять сзади. Можем уйти в облака.
— Рано! — мотнул головой возбуждённый Кузьма. — Идём прежним курсом, а на дальности в два десятка километров делаем оверштаг и мчимся к преследователям. Убеждён, стрелять они не отважатся: попадут по своим.
Но Ромашин ошибся: «каракатицы» открыли огонь — и те, и другие! — что едва не погубило земной аппарат. Лишь каким-то чудом Дэву удалось славировать и пропустить мимо ветвистые молнии разрядов, от которых начинал «кипеть» вакуум. При этом «каракатицы» не боялись подставиться под выстрелы своих же собратьев, не уворачивались от молний, принимая их на себя, и продолжали упорно выцеливать вёрткого пришельца, не желающего стать лёгкой добычей.
— В Юпитер! — взял на себя управление солнцеходом Хасид.
Дэв развернул машину, и пушистая бездна Юпитера понеслась ему навстречу.
Глава 18
ТРЕВОГА
В пять часов утра по местному времени Филиппа разбудил дежурный сети «спрута-2»:
— Прошу прощения, монсеньор, по Системе объявлена тревога! В поясе астероидов замечен зеркальный объект…
— Хронозеркало?! — подхватился Ромашин.
— Так точно. Диаметр — двенадцать тысяч километров, направление движения — на Солнце.
Филипп помял лицо ладонями.
— Хорошо, Дик, я сейчас встану. Выведи мне на консорт-линию всю информацию.
Дежурный кивнул.
— Через минуту получите полный интенсионал.
Филипп посидел на кровати, сгорбившись, ощущая все свои девяносто пять лет, потом натянул спортивные штаны, дотронулся рукой до стены каюты, и она растаяла, открывая доступ к такой же каюте. Жена, спавшая у стенки, тут же проснулась, села:
— Что?
— «Огнетушитель»! — сказал он коротко.
— Боже мой! — всплеснула руками Аларика. — За нами?!
Филипп усмехнулся.
— Мы для него не объект. Его предназначение — потушить Солнце. И он ещё далеко, за орбитой Марса.
— Может быть, он ещё повернёт?
— Не тешь себя пустячной надеждой. Извини, что разбудил. Не удержался.
— Я и так не спала, — слабо улыбнулась Аларика. — Мы ничего не можем сделать?
— С нами боевой робот гиперптеридов. Он поможет.
— Ты уверен?
— Роботы вроде Лам-ки могли в своё время разрушать звёздные системы. Так что он должен справиться. Да и мы не будем сидеть сложа руки.
Филипп умылся, включил консорт-линию.
В течение получаса к нему поступала информация от наблюдателей и аналитиков СВР, контролирующих ситуацию в Солнечной системе. Солнцеход продолжал двигаться к ядру Солнца, все его системы работали нормально, и пассажирам иногда не верилось, что они находятся на борту машины, способной двигаться в среде, непрерывно сотрясаемой ядерными взрывами!
Ситуация складывалась следующая.
Власти Солнечной Федерации объявили военное положение, и навстречу гигантскому сферическому хронозеркалу были стянуты почти все силы космического флота человечества: от пограничников и безопасников до спасателей и сотрудников службы чрезвычайных положений. Однако спецслужбы Федерации управлялись в настоящий момент агентами Дьявола, поэтому в Системе царили разброд и шатание, организованные чиновниками, ответственными за принятие важных решений в сфере безопасности цивилизации. Сделано это было тонко и умело, со знанием человеческой психологии, и никто из представителей федеральных структур не догадался об истинном положении дел.
Зато всё прекрасно понимали работники СВР и потихоньку, исподволь начинали действовать, замещая неугодных службистов и чиновников, не догадывающихся, что за ними ведётся наблюдение.
И всё же положение в Системе складывалось незавидное. Те, кто мог помочь Службе безопасности, были нейтрализованы, а против всех усилий безопасников, направленных на исправление ситуации, восстали все средства массовой информации, вопящие о «нарушении прав инакомыслящих» (под «инакомыслящими» понимались как раз те, кто по сути сочувствовал Дьяволу) и с успехом нивелирующие все благие порывы честных людей разрешить проблему с пользой для всего человечества.
О средствах, имеющихся у людей для нейтрализации «огнетушителя», по-прежнему знали только специалисты и безопасники. Применять их никто не собирался. Чиновничья среда, управляемая резидентурой Дьявола, сдалась самому Дьяволу, запустившему «гаситель ядерного огня» в самый подходящий для него момент.
Тем не менее иммунная система человечества, реализованная как Служба внутренних расследований Федеральной безопасности, продолжала свою деятельность, постепенно снижая степень вариативности Дьявола, и финал этой борьбы был уже виден. Осталось лишь сделать несколько точных операций, направленных на ликвидацию грядущих угроз. Одной из таких операций стала чистка чиновников в среде Федерального Министерства безопасности, где окопались тридцать шесть (!) агентов Дьявола, так или иначе саботирующих решения самого Министерства и вышестоящих организаций — Правительства и ВКС.
В то время как служба СВР расправлялась с фактическими предателями человечества, её особая группа начала подготовку к решающему испытанию — остановке хронозеркала и окончательному освобождению управленческих структур от влияния агентуры Дьявола. Правда, последняя задача оказалась для СВР наиболее трудной, так как для «изгнания Дьявола» из каждого запрограммированного человека пришлось создать особые психопрограммы, отключающие программы самоликвидации, которые внедряли в сознание агентов вербовщики Дьявола.
За первую же задачу взялся Филипп Ромашин, единственный из всех бывших безопасников, кто имел связь с гостями из другой Ветви Вселенной.
В то же утро, спустя три часа после известия о появлении сферического хронозеркала, летящего к Солнцу, он связался с «внуком из другой реальности», Артёмом Ромашиным:
— Доброе утро, Артём. Извините, что беспокою. Вы знаете о выходе в Систему хронозеркала?
— Конечно, — ответил Ромашин-младший.
— Есть подозрение, что это новый «огнетушитель».
— Возможно.
— Служба безопасности не справится с ним. Дьявол прибрал к рукам все эшелоны власти. По нашим расчетам, «огнетушитель» достигнет Солнца через двое суток.
— Меня уверяли, что у вас есть средство для нейтрализации хронозеркал.
Филипп помолчал, покосился на сидевшего рядом Реброва.
— Мы не уверены, что нам удастся получить к нему доступ. Если вы имеете в виду Потрясатель Мироздания на Тритоне.
— Разве это единственное средство?
Филипп сделал ещё одну паузу.
— Его изобретатель Теренс Пачикад погиб. Мы не успели получить всю информацию об этом методе.
Теперь замолчал Артём; обратку он не включил, объём связи играл перламутровым туманом, и было неизвестно, в каком месте находятся гости из другой Ветви Времён.
— Хорошо, мы поговорим об этом с нашим партнёром. Кстати, он выявил ещё два схрона Дьявола с зародышами каких-то механизмов.
— Где?
— На спутниках Юпитера и Нептуна. Предлагаю встретиться через час и обсудить общие проблемы.
— Жду звонка, — сказал Филипп, выключая консорт-линию.
Ребров с прищуром смотрел на него.
— Ты думаешь, этот Лам-ка справится с «огнетушителем»?
— Он не волшебник, — буркнул Филипп. — И даже не Наблюдатель. Геру Алниса он спасти не смог. И всё же я в него верю.
Ребров поморщился.
— Теряем людей… Жаль Германа… Юэмей безутешна…
— Для неё это страшный удар.
— А виноват, как ни крути, Ваня Славин.
— Он хочет сложить с себя полномочия координатора СВР. Но заменить его пока некем.
— А ты?
Филипп усмехнулся.
— Я слишком стар.
— Тогда Игнат.
— Он тоже немолод. Почему бы тебе не возглавить Службу?
Ребров отвернулся, помолчал, сказал глухо:
— Я устал, Филипп. Такое впечатление, что я всю жизнь воюю. Хочется выйти из этого состояния.
В глазах Ромашина-старшего на миг всплыла тоска, но держаться он умел и жаловаться на отсутствие сил не стал.
— Нам всем хочется выйти из состояния войны. Но не мы выбрали эту дорогу, она выбрала нас.
— А тебе никогда не хотелось плюнуть на все проблемы безопасности человечества? Ты не задавал себе вопроса: на кой хрен тебе защищать это самое грёбаное человечество, которое в большинстве своём не знает о тебе ничего, не хочет знать и запросто продаст кому-либо типа Дьявола?
Филипп хотел ответить, но в отсек вошла Аларика, и лицо патриарха разгладилось. По губам пробежала почти незаметная улыбка.
— Вот ради кого я напрягаюсь. Ради неё, ради детей, друзей и приятелей.
