Джон Стит - Гость
Через полминуты Элис поинтересовалась:
— Ну, что вы заметили?
— Похоже, что обе сферы чуть увеличились в размерах, — удивленно произнесла Люси.
— Мне тоже так показалось, — подтвердил Роберт.
— Что же это значит? — недоумевала Люси.
— То, что я вам скажу, может показаться фантастикой, даже дикостью, — Элис немного помолчала, а затем продолжила: — Мне кажется — особенно заостряю ваше внимание, Роберт, как доктора — Канталупа — живое сферическое тело, внутри которого растут еще две маленькие сферочки.
— «Близнецы», — заметил подплывший к товарищам Карл.
— О Боже! — воскликнула Люси. — Вы хотите сказать, что Канталупа… беременна?!
Карл дотронулся до эфемерной голографической сферы. Неожиданно золотисто-зеленый шар словно растворился, и все увидели маленькое подобие Канталупы — скопище тонких тоннелей и шахт, вздутия и ядро. Но больше всего землян поразили круглые, довольно заметные узелки.
Карл, забыв про боль, расхохотался.
— Нет, вы видите? — выдавил он сквозь смех. — «Младенцы» тоже уже беременны!
— Потрясающе! — не удержалась от возгласа Элис.
Роберт коснулся рукой другой сферы. Теперь перед землянами находились два совершенно одинаковых шара. Они, как две капли воды, походили друг на друга.
— Да, но какое отношение это может иметь к нам? — оправившись от потрясения, спросила Люси.
— Мы внутри беременного существа, — сказала Элис. — Через пару дней «малыши» займут значительную часть тела Канталупы.
— Вы хотите сказать, что она близка к тому, чтобы разрешиться от бремени? — Люси никак не могла сообразить, куда клонит Элис.
— Совершенно верно. Когда «близнецы» попросятся наружу, мы сможем вырваться на поверхность за компанию с ними.
— Вы можете ошибиться во времени, — возразил Роберт. — Зародыши быстро набирают свой вес и рост, но затем долго созревают, прежде чем пуститься в самостоятельный путь.
— Возможно, — не стала спорить Элис. — Но эти «малыши» — наш шанс на спасение и, может быть, единственный шанс. Ни один из транспортных механизмов не подходит к поверхности настолько близко, чтобы спасатели с «Рейнджера» смогли вызволить нас из плена. Теперь же, после того, как на корабле убедились, что Канталупа — настоящий живой организм, думаю, их благородный порыв и вовсе пропадет. Кроме того, у кого-нибудь из вас есть лучшее предложение?
Никто не ответил.
— Я согласен с Робертом, что мы не знаем истинной временной шкалы на Канталупе, — наконец, сказал Карл. — Но вполне может быть, что до «родов» остались считанные часы, поэтому нужно торопиться. Я тоже думаю, что это единственный шанс на спасение.
— Мы должны действовать быстро, — кивнула Элис. — Прямо сейчас.
— Вот поэтому меня надо оставить здесь, — принялся за свое Карл. — Иначе мы все можем погибнуть.
— Нет, вы несносны, — сказала Элис. — Главное, что нам нужно, — это хорошая карта окрестностей.
Она несколько раз обошла вокруг сфер-«близнецов» и вскоре нашла транспортную линию, которая вела к ним.
— Ага, все понятно. В путь! А вы, Карл… Если я услышу от вас еще одно слово, то я заблокирую ваше переговорное устройство. Мы должны выбраться отсюда все до одного.
— Есть, — отозвался Карл.
Элис направилась к тому месту, с которого, как ей казалось, они попали в этот голографический театр.
— Роберт, назначаю вас замыкающим, — распорядилась она. — Особенно следите за Карлом.
— С удовольствием, — усмехнулся доктор.
Вскоре земляне оказались на «вокзале».
— Давайте еще раз убедимся, что именно этот лифт ведет к «близнецам». Ошибка будет стоить нам жизни.
Через несколько минут и Люси, и Роберт подтвердили правильность выбора пути. Тогда Элис нажала на круг и вскоре вплыла в транспортную сферу. Лишь когда лифт тронулся с места, она позволила себе закрыть глаза.
ГЛАВА 17
НЕПОДВИЖНОСТЬ
Элис, заняв свое место в транспортной сфере, всем телом почувствовала центробежную силу.
— Кажется, лифт не только вращается вокруг своей оси, но и ускоряется, — сказал Роберт.
— Между прочим, — заметила Люси, — чем ближе мы будем подходить к поверхности, тем яростнее лифт должен будет преодолевать силу тяжести. А это значит, что будет увеличиваться сила, которая толкает лифт наверх.
Элис вдруг поймала себя на мысли, что не слышала от Карла ни слова с того самого момента, как они вошли в транспортную сферу.
Она переключилась на двустороннюю связь и тихо спросила:
— Карл, с вами все в порядке?
Ни слова в ответ.
— Карл, как вы себя чувствуете?
Короткий зуммер подтвердил, что Карл принял послание.
— Прекрасно, — наконец надломленным голосом произнес он.
— Вы уверены? Что-то мне не нравится ваш голос.
— Все о'кей, — как можно развязнее ответил Карл.
Его голос звучал так, будто он сейчас держал над головой штангу весом килограммов в сто.
— Вам бы посоветоваться с Робертом, Карл. По-моему, вы очень плохи.
— Он снова предложит мне успокаивающие лекарства, а от них меня клонит в сон. Если я упаду в обморок или засну, то окончательно стану для вас обузой.
— Не стоит об этом беспокоиться, — ответила Элис. — Ведь здесь вы ничего не весите, и мы сможем нести вас на себе столько, сколько нужно.
Карл надолго замолчал, а потом внезапно спросил:
— Можете ли вы пообещать мне?.. Я знаю, вы ничем мне не обязаны, но…
— Что вам пообещать?
— Если вы решили… решили меня здесь оставить… Обещайте, что скажете мне об этом заранее. Если вы хотите оставить меня спящим, то…
— Я обещаю.
Было слышно, как Карл тяжело вздохнул, будто собирался что-то сказать. Но он промолчал.
— А почему вы думаете, что мы хотим вас здесь оставить? Почему вы так решили? Скажите.
Элис была уверена, что никогда не дождется правдивого ответа, но, видимо, боль настолько овладела Карлом, что он решил выговориться перед лицом возможной смерти.
— Мой отец ушел от нас, когда мне было шесть лет. Я узнал об этом лишь на следующее утро от матери. С тех пор я не видел отца. Но я до сих пор считаю, что он поступил нечестно, бросив нас, даже не попрощавшись.
— Хорошо, Карл. Простите меня.
— Это было уже очень давно.
«Не так уж давно, раз это до сих пор приносит боль», — подумала Элис и сказала:
— Обещаю вам, Карл, что мы не бросим вас.
— Нет, вы можете меня оставить. Наверное, даже должны. Только не делайте этого, не попрощавшись, без предупреждения, — Карл тяжело сглотнул и добавил: — Прощание со мной не слишком вас задержит.
В Элис проснулось острое желание коснуться руки Карла, обнять его за плечи и ощутить его дыхание. Но это было невозможно, хотя бы потому, что они располагались на противоположных сторонах сферы, отделенные друг от друга не только расстоянием, но и толстыми скафандрами. Сквозь полупрозрачные забрала своих шлемов они не могли даже посмотреть друг другу в глаза.
Не отдавая отчета своим действиям, Элис перевела зрение в телефоторежим и повысила его контрастность. Теперь она рассмотрела болезненные черты лица Карла и увидела, как из его сомкнутых глаз катятся скупые слезы. «Почему он плачет? — гадала Элис. — От боли в ноге, от детской неизбывной обиды или от всего сразу?» В ее душе что-то перевернулось. Смутившись от собственной бесцеремонности, Элис вернула зрение в обычное состояние.
Неожиданно Карл прошептал:
— Благодарю, Элис.
От этих слов Элис еще больше смутилась. За что Карл благодарил? За ее обещание?
— Давайте закончим этот разговор, Карл.
— Жаль, что я оказался в том «челноке». Жаль, что и после моей смерти за мной будет тянуться дурная слава. Вы ведь тоже думали, что я… — Карл надрывно закашлялся. — Все произошло совсем не так, как вы думаете…
У Карла был такой голос, словно он говорил в последний раз.
— Я полностью верю вам, — поспешила ответить Элис, поддавшись пессимистической волне, исходившей от Карла.
— Не думаю. Вы, Элис, очень своенравная леди. Жаль, что мы не встретились при других обстоятельствах.
— Вы говорите так, будто собираетесь умереть. Я не допущу этого.
— Наши желания не всегда совпадают с нашими возможностями.
Карл замолчал. Элис подумала о сферах-«близнецах», о том, что «малыши» могут еще не скоро покинуть Канталупу, а если это произойдет даже в ближайшее время, и группе удастся выбраться на поверхность, то их может смести взрывной волной в открытый космос.
Потом мысли Элис снова вернулись к Карлу, и она с удивлением обнаружила, что впервые говорила с ним так долго по двусторонней связи, и об этом не знали ни Люси, ни Роберт. Точно так же и они могли вести разговор между собой, о содержании которого она никогда не узнает.
