Джон Стит - Гость
— Великолепно! — язвительно воскликнул Роберт. — Теперь мы можем посылать на «Рейнджер» целые сообщения, как когда-то инки проделывали это со своими узелками «кипу».
Элис хотела одернуть доктора, но ее опередил Карл, как ни в чем не бывало продолживший свои рассуждения.
— Хорошее сравнение. На месте капитана Фернандеса я изучил бы голограммы вдоль и поперек, даже под микроскопом. В конце концов, с помощью прибора, использующего этот принцип, — кажется, прибор называется «блинк-компаратор» — открыли Плутон. Тогда при сравнении двух фотографий одного и того же участка звездного неба, сделанных в разное время, обнаружили, что одна слабенькая звездочка прыгает с места на место. Этой звездочкой и оказался Плутон.
Роберт больше не перебивал, словно растратил весь свой саркастический пыл. В конце концов, ему так же, как и всем остальным, хотелось вырваться из этой мышеловки.
— И все-таки что мы решили? — спросила Люси. — Поднимаемся как можно ближе к поверхности, а затем…
— Это лучший вариант, — тут же перебил ее Карл. — Ничего другого нам пока не пришло в голову; но это не означает, что мы не придумаем чего-нибудь лучше.
— Так, значит воспользуемся линией, которая обозначена на голограмме синим цветом? — спросила Люси.
— Да, — кивнула Элис. — Но сначала я хотела бы исследовать этот «вокзал». Пять или десять минут ничего не решат. Не забывайте, что мы находимся в самом центре Канталупы, а это уже само по себе необыкновенно интересно. Быть может, мы в пяти шагах от разгадки всех тайн. Неужели мы не воспользуемся этим шансом?
— А если мы погибнем как раз из-за того, что нам не хватит этих десяти минут? — скептически спросил Роберт.
— Честно говоря, мне тоже очень любопытно, — поддержал Элис Карл.
— Прекрасно. Следуйте за мной, — скомандовала Элис и первой оттолкнулась от поручня.
Оглянувшись, она увидела за собой вереницу коллег. Вскоре группа проплыла мимо еще одной колонны. Впереди показалась белоснежная стена, девственную белизну которой нарушало крупное темное пятно.
— Еще одна «кроличья нора», — фыркнул Роберт.
— Возможно, — спокойно ответила Люси и, подплыв к стене, коснулась центра темного круга.
Неожиданно крут разбился на множество секторов, которые затем медленно разъехались к окружности, обнажив широкое отверстие.
— А вдруг это ловушка? — насторожилась Люси.
Элис покачала головой.
— Не думаю. Я не верю, что мощный интеллект, создавший такой сложный организм, как Канталупа, может опуститься до подобных примитивных вещей. Нет, здесь что-то другое.
— Между прочим, — заметила Люси, — даже в таких сложных и таинственных сооружениях, как египетские пирамиды, то там, то здесь находили ловушки.
— Что ж, — пожала плечами Элис, — кто хочет, пусть остается.
Она вплыла в отверстие и оказалась в кромешной темноте. Новый тоннель постепенно уходил вниз. Элис продвигалась в самый центр Канталупы.
Внезапно вдали вдоль изогнутых стен появился свет, который оказался настоящей сферической голограммой. За последние часы Элис и ее группа перевидали множество голографических изображений Канталупы, поэтому сейчас никто не сомневался: перед ними мерцала грандиозная голограмма внутреннего строения таинственного объекта.
— Вот это да! — не удержался от возгласа Карл.
Элис включила свой фонарь, ее примеру последовали другие, и разноцветная голограмма предстала во всей своей красе.
«Кожура» Канталупы отливала зеленым цветом, а ее транспортные артерии — ярко-желтым. Тысячи других деталей, невидимых на голограммах, которые присылались с «Рейнджера», дополнялись причудливой пестрой цветовой гаммой.
Разноцветная сфера, медленно вращаясь вокруг своей оси, вскоре заняла все пространство помещения, и исследовательская группа оказалась внутри этого шара. Изумленная Элис неторопливо двигалась по пещерам и тоннелям, шахтам и каким-то неясным образованиям, окрашенным в темно-фиолетовый цвет.
— Этот клубок похож на увеличенный срез человеческой ткани со множеством капилляров, — восхищенно произнес Карл.
Никто не возразил. Все завороженно смотрели на удивительную картину.
Два симметричных, окрашенных в голубой цвет пика, как близнецы, простирались от ядра до самой поверхности Канталупы.
— Может, нам попробовать взобраться вверх по какой-нибудь скале? — предложила Люси.
— И все-таки я кое-чего не понимаю, — неожиданно раздался голос Роберта. — Я признаю, что Канталупа создана из органики. Но теперь-то… Вы все должны признать, что она — искусственное порождение, механизм, созданный на каком-то заводе и, может, даже пропылившийся не один год в каком-нибудь огромном ангаре в ожидании своего полета. Как-то я не могу себе представить живой организм, в самом сердце которого прокручиваются голографические фильмы, ездят лифты и на каждом шагу понатыканы металлические поручни.
— Между прочим, — заметил Карл, обращаясь к Элис, — у вас с Канталупой много общего.
— В самом деле? С чего это вы взяли?
— Ваши организмы большей частью состоят из органики, но внутри вас много искусственных вкраплений и фрагментов. У вас новые глаза, сердце. А у Канталупы внутри такие сложные инженерные сооружения, как лифты с искусственной гравитацией.
— Интересное сравнение, — рассмеялась Люси.
— Возможно, я не очень правильно выражаюсь, — сказал Карл. — Я имею в виду, что единение естественного с искусственным не всегда плохо.
— Верно, — согласился Роберт. — Возможно, Канталупа — все-таки естественное органическое тело, за переделку которого взялась могущественная инопланетная цивилизация. Мне кажется, эта цивилизация не очень-то преуспела. Мы не обнаружили никаких кают и мостиков, даже на этой роскошной голограмме.
— А вы не допускаете, что обитатели Канталупы могут радикально от нас отличаться? — спросила Люси.
— Интересный поворот темы, — хмыкнул доктор. — Кто же они тогда? Микробы?
— А почему бы и нет? Если нашу Землю уменьшить до размеров Канталупы, то, соблюдая пропорции, мы превратились бы в инфузорий или в какие-нибудь вирусы.
— Возможно, — не стал отрицать Роберт. — И все-таки я думаю, что Канталупа — создание чьих-то умелых рук, единый огромный организм, но не переносчик разных микробов-паразитов. А тоннели? Это просто коммуникации, по которым инженеры и рабочие добирались до внутренностей Канталупы.
Во время плавания внутри голограммы Элис сделала удивительное открытие. Стоило ей коснуться миниатюрной сферы, обозначавшей, видимо, одну из пещер, где мог останавливаться лифт, как сфера набухала и следовала за рукой. Чем дальше Элис отводила руку, тем больше эта сфера увеличивалась и тем охотнее реагировала на движение руки.
— Вы только посмотрите? — воскликнула Элис, поигрывая со сферой, как с теннисным мячиком.
Она водила рукой в разных направлениях, и желтая сфера послушно выполняла все капризы. В конце концов, Элис, словно иллюзионист, провела по сфере рукой, и та… исчезла.
Карл, последовав примеру Элис, стал экспериментировать с другой ярко-желтой сферой.
— Эта та самая пещера, где мы вытаскивали «крота» из расщелины. Знаете, я сделал два интересных наблюдения.
— Каких же? — серьезно спросил Роберт.
— Во-первых, — начал Карл, — раздувание этих шаров, по-моему, показывает, что пещеры как бы лечатся и поправляются. В общем, мы вдохнули в них, да и во всю Канталупу жизнь. Во-вторых, и это совершенно очевидно, голограмма показывает Канталупу такой, какая она есть сейчас, в данную секунду, а не какой была столетия назад. Не кажется ли вам, что сюда стекается информация с десятков тысяч сенсоров, установленных в толще Канталупы?
Выслушав Карла, Элис направилась к противоположной стороне голографического шара, чтобы убедиться в предположениях своего коллеги.
* * *Капитан Фернандес изумленно глядел на главный экран, на котором красовалась последняя голограмма Канталупы. В самом центре объекта мигала яркая белая точка.
— Посмотрите. Неужели…
— Неужели они там? — произнесла Мартина Бинотелли. — Но почему? Почему они забрались в самый центр объекта вместо того, чтобы окопаться где-нибудь у поверхности? Мне кажется, что они совершенно не рвутся на свободу.
— Не знаю, — покачал головой Фернандес. — Элис Нассэм — энергичная, толковая и настырная дама. Значит, у них были причины. Одна надежда, что они безболезненно перенесут мощные импульсы. Лишь бы они не выползли на поверхность объекта в самое неподходящее время.
Капитан взглянул на цифры, обозначающие обратный отсчет времени. Осталось четыре минуты и пятьдесят две секунды. Под таймером появилось текущее изображение поверхности Канталупы. Недалеко от объекта уже зловеще маячил аппарат, начиненный взрывчаткой.
