Владимир Брайт - Фантомная боль
На деле «Комитет Спасения» Мурманска ничем не отличался от московской «Пятерки». И свои секреты охранял так же надежно.
Вместе с Вяземским их стало девять: шесть бойцов, аналитик, переводчик и уникальная девочка-клон.
Слишком мало, чтобы проникнуть в святая святых настолько серьезной организации.
– Это нереально. Первые несколько дней нас вообще будут держать по отдельности, допрашивая по несколько раз в день. Если мне удастся убедить их, что ты можешь спасти человечество, то «КС» может согласиться нанести точечный ядерный удар по базе «Ушедших».
– Других вариантов нет, – создавалось впечатление, что Диана смотрит сквозь Карпина, разговаривая с кем-то за его спиной. – «Комитет Спасения» может не согласиться. Или потратит слишком много времени на раздумья.
– У нас есть время.
– Уже нет.
– Позволь узнать, почему?
– Кадавры направились на север. Через неделю Мурманск падет.
– Как… То есть… Откуда ты знаешь? Хотя что за вопрос. Майя в курсе их намерений… Ты ведь не обманываешь меня? – это была не растерянность, но что-то очень к ней близкое.
Все его планы рухнули в один миг, оказавшись не более чем фантазиями глупого мальчика, слишком многое возомнившего о себе.
– Зачем мне лгать?
– Чтобы склонить на свою сторону.
– Ты в любом случае полетишь.
– Я имел в виду не отлет, а силовое решение вопроса в Мурманске.
– Зачем мне лгать? – вновь повторила она, посмотрев собеседнику прямо в глаза.
Стоит признать, что врать ей действительно было незачем. Раз она осталась с командой, послав сферу на помощь Майе, значит, собиралась лететь на север. Это решение было продиктовано чем угодно, только не страхом за жизнь. С таким же успехом Диана могла остаться в Москве, уничтожив людей Карпина с помощью «сферы Бейтстонта».
– Допустим, я тебе верю. Как ты представляешь себе наши действия в Мурманске, до которого нужно еще долететь?
– Дозаправимся на заброшенной военной базе под Сеге́жой. Это в шестистах восьмидесяти километрах от пункта назначения. После чего ночью приземлимся на озере Среднее, в черте анклава.
– Радары?
– Создам помехи.
– Утром гидроплан обнаружат, и начнется поисковая операция.
– К этому времени мы закончим и сдадимся.
– Ты же понимаешь, что после резни в штабе «КС» нас расстреляют.
– И что?
«Классика жанра… – подумал Карпин. – И правда: “Что?”».
Закрыл грудью пулеметное гнездо, чтобы атака не захлебнулась. Вытащил грудного ребенка из горящего дома, при этом обгорев до полусмерти. Спас мир, пожертвовав собой. Сделал что-то хорошее для людей, а они этого ни то что не оценили, не заметили, да еще и повесили на тебя всех собак, расстреляв.
– Ничего, будь всё проклято! – произнес взрослый мужчина, впервые за долгое время улыбнувшись по-настоящему. – Давай, несмотря ни на что, полетим в Мурманск. Потому что если мы не сделаем этого, никто не сделает. Понимаешь, о чем я?
– Еще как понимаю, – ответила девочка с рыжими волосами, впервые за все время посмотрев на собеседника, как на нормального человека, а не на пустое место.
И они полетели…
Только совсем не туда.
Глава 26
Печальная сказка
Москва, 07.24 по восточноевропейскому времени
Мы возвращались в Москву. В уничтоженный кадаврами анклав, где двадцать часов назад все началось и совсем скоро – закончится. Можно сколько угодно тешить себя иллюзиями относительно ближайшего будущего, это ничего не изменит. Оно останется таким, каким и должно быть – простым и ясным. Мертвый город. Живые враги. Павшие смертью храбрых герои.
Демон Солнца в облике маленькой девочки не справится с ордами диких чудовищ. Это физически невозможно. Кадавров слишком много. И хуже всего то, что чем ближе мы подъезжали к столице, тем больше их становилось.
Первое время Якудза стрелял из пулеметного гнезда на крыше вагона. Затем перестал. С таким же успехом можно биться головой о стенку в надежде на перемены к лучшему.
Что-то изменится.
Нужно продолжать.
До победного конца.
У нас обязательно получится…
В следующей жизни.
– Флинт! Это полный мрак! Их нереально много. Твари слетаются на нас, как пчелы на мед.
– Что ты хочешь услышать в ответ? «Успокойся, Якузда, все будет в порядке?»
– А почему бы и нет?
Куча мертвых тел, часть из которых была разорвана на куски, начинала разлагаться. Создавалось впечатление, что мы быстрее сойдем с ума от невыносимого смрада в непроветриваемом железном ящике, залитом кровью чуть ли не по самую крышу, чем будем сожраны кадами.
– Ладно. Тогда, мой мальчик, слушай добрую сказку на ночь. Всё будет хорошо. Впрочем, как и всегда. Мы прорвемся. Уйдем от погони. В последний момент сядем на вертолет и полетим навстречу закату. Почти как в кино. Представляешь, огромное багряное солнце утопает в безбрежном океане надежд. Вырвавшиеся из цепких лап смерти бойцы спецподразделения по спасению мира радостно улыбаются. Впереди у них счастливая долгая жизнь и надпись на экране…
– Флинт, замолчи, пожалуйста, иначе меня стошнит, – попросила Герцогиня.
«От чего? – хотел уточнить я. – От слащавой версии хеппи-энда или от нестерпимой вони разлагающихся трупов?» – но не стал. Вместо этого обратился к Майе через имплантат связи:
«У тебя есть план? Потому что если его нет, лучше сказать об этом прямо сейчас».
Она не ответила. Сидела, сосредоточенно глядя в одну точку, не обращая внимания на происходящее.
– Флинт ну так всё же? – Якудзе не терпелось услышать ответ, которого у меня не было.
– Иди, побросай уголь в топку. Валет в кабине паровоза один.
– Так вроде…
– Это приказ.
Ничего не сказав (хотя мог бы многое), обиженный самурай ушел, оставив командира в покое.
Судя по отрешенному виду, Герцогиня не собиралась донимать меня расспросами. И вообще – говорить с кем бы то ни было. Что, в общем-то, было мне на руку. Выбрав относительно сухое место, я сел на пол, оперся спиной о стенку вагона и, вытянув ноги, устало закрыл глаза. Преданный Морж лег рядом, положив голову на колени хозяина.
Через несколько секунд серый пепел закружился над головой. Показалось, еще немного – и, разорвав тонкую грань между призрачными мирами, я перейду туда, где нет ничего, кроме выжженной земли и неба, затянутого пеленой облаков.
Сумрачный край вечной печали. Пространство, лишенное жизни. Земля, покрытая коркой застывшей лавы. Однообразный пейзаж, простирающийся до самого горизонта. Если очень долго смотреть вдаль, начинает казаться – остального мира не существует. Вселенная состоит из одного нескончаемого серого поля.
Несмотря на подавляющую сознание пустоту, мне нравилось это странное место. Оно напоминало пограничное состояние между явью и сном, когда нельзя точно сказать, спишь или нет. А еще…
«НА ВОКЗАЛЕ НАДО ВЗОРВАТЬ ПАРОВОЗ», – бессердечная Майя разрушила очарование момента.
Вернувшись из заоблачных далей к насущным делам, я даже не стал спрашивать: «Зачем?» Во-первых, она может заставить. Во-вторых, что бы ни задумало это создание, хуже, чем сейчас, точно не будет.
«Когда?»
«ПО МОЕМУ СИГНАЛУ».
В наследство от клонов нам достался брикет «С-4», прикрепленный к двери.
– Взрывчатки не хватит, чтобы разнести паровоз, – попытался объяснить я.
«ЭТО ОТВЛЕКАЮЩИЙ МАНЕВР».
«Тогда понятно. Будем ждать вертолет. Пойду, обрадую Якудзу».
«ВЕРТОЛЕТА НЕ БУДЕТ».
Я неумело шутил – ей в принципе был чужд юмор. Слепой учил глухого играть на гитаре…
«Ты навсегда разбила мне сердце», – криво усмехнувшись, я встал, оставив в прошлом серую равнину.
Майя ничего не ответила. Может, и к лучшему. Иногда лучше промолчать, чем пытаться солгать.
Серый пепел мягко опадал к ногам, словно призывая вернуться в прерванный сон.
– Надо идти до конца. Нельзя расслабляться, – я помотал головой из стороны в сторону, отгоняя предательскую слабость. – Надо идти до конца, – повторил, как заклинание, убедив себя в том, что у нас все получится.
И не ошибся.
Мы все же дошли.
Точнее – доехали.
Оставшиеся полкилометра до цели наш паровоз напоминал асфальтоукладочный каток. Только вместо дымящегося асфальта он «укатывал в полотно» сумасшедших камикадзе, бросающихся под колеса. Вряд ли они делали это специально. При всем желании, многотысячная толпа не может оставить узкий проход. Задние ряды напирают, выдавливая передние на рельсы, где те лопаются под прессом стального чудовища, словно перезрелые фрукты. Чтобы через минуту оказаться в желудках более удачливых сородичей.
Конструкторы снабдили бронепоезд отбойниками с обеих сторон, благодаря чему мы не завязли в жутком месиве. А победитель марафона, пересекая финишную ленточку, получает медаль. В нашем случае не играло особой роли, где именно «встать на якорь», взорвав паровоз. В чистом поле или на платформе вокзала. По большому счету мы могли вообще никуда не ехать…
