Владимир Брайт - Фантомная боль
– Командир, кого ты привел? – как и остальные члены команды, Валет не отличался оригинальностью.
– Того, кто поможет тебе разобраться с управлением.
– Уверен? – как ни старался, он не мог скрыть иронии.
Я предпочел не вступать в бесполезный спор, ограничившись коротким:
– Начинай.
Времени было в обрез, у нас осталось не больше часа, чтобы, разобравшись со всеми проблемами, достигнуть безопасного места.
– «Красное колесо» – реверс, один из главных органов управления паровозом, – начала Майя голосом, лишенным всякого выражения. – Справа два тормоза, один поездной, работает на весь состав, другой паровозный. В глубине – спидометр.
– Откуда ты все это знаешь, кроха? – улыбнулся Валет, решивший, что его разыгрывают.
– Заткнись и слушай! – жестко приказал я.
– Второй важнейший орган управления паровозом – рычаг регулятора пара, – как ни в чем не бывало продолжала Майя. – Рычаг на себя увеличивает поступление пара и, как следствие, скорость. Со стороны машиниста на котле расположены манометры тормозной пневматики. Главный паровозный манометр – давление в котле. Надо постоянно его контролировать, следя за тем, чтобы было не больше десяти атмосфер…
– Флинт, всё, конечно, замечательно, – недоверчиво покачал головой Валет. – Умная девочка. Веселый розыгрыш. Я почти купился. Только как нам это поможет?
«КЛОН – ДЕФЕКТНЫЙ. ЕГО НУЖНО УБРАТЬ».
Она заменила «убить» на «убрать», хотя, по большому счету, это ничего не меняло. Госпожа предложила верному вассалу убить непокорного раба.
«Морж, внимание!» – мысленно приказал я.
«ЗАЧЕМ ТЕБЕ ЭТО?»
«Ты контролируешь нашу связь и даже можешь заблокировать команду, но не забывай, что бул реагирует на мое состояние».
«И?» – несмотря на весь свой хваленый интеллект, гребаная зомби не могла понять, к чему я клоню.
«Для тебя Валет – дефектный клон. Для меня – человек. Он часть команды. Мне плевать, что ты думаешь о нем и о всех нас. Пока я жив, никого УБИРАТЬ мы не будем. А если мне станет плохо или я умру… Морж так огорчится, что навряд ли станет искать правых и виноватых. Убьет всех, кто окажется рядом. И дефектных, и гениальных. Понимаешь, о чем я?»
«ДА. ВАС НЕЛЬЗЯ ДЕРЖАТЬ ВМЕСТЕ».
«Ошибаешься, милая девочка, – я говорил подчеркнуто вежливо, хотя на самом деле с трудом сдерживался. – Нас нельзя держать по отдельности».
«МОЖНО».
«Интересно, как?»
– Флинт, ты опять завис? – спросил Валет. Ему показалось, что я задумался.
– Заткнись!
– Так как ты сможешь разделить нас, маленькая сучка? – сам того не заметив, я произнес это вслух.
– Командир, может, ты… того? Слегка перегрелся… Воспринимаешь всё близко к сердцу. Ребенок не виноват, что паровоз…
– Еще одно слово, и скормлю тебя булу!
– Понял.
«В ЛЮБОЙ МОМЕНТ Я МОГУ ВВЕСТИ ТЕБЯ В СОСТОЯНИЕ ИСКУССТВЕННОЙ КОМЫ. ПРЕДАННЫЙ МОРЖ БУДЕТ ОХРАНЯТЬ ТЕЛО».
Честно говоря, о таком варианте я не подумал. Что ж, девчонка крепко держала меня на крючке, но это не значит, что она победила.
«Во-первых, тебе нужен я. Во-вторых – моя команда. Желательно в полном составе. Так что забудь о дефектных клонах, а я забуду о том, что ты ковырялась в моей голове армейским ножом. Будем просто друзьями. Ну, или типа того…»
После непродолжительной паузы она была вынуждена согласиться:
«ДОГОВОРИЛИСЬ».
«Отлично!»
Разобравшись с Майей, я повернулся к растерянному «машинисту», не подозревавшему, что несколько секунд назад его жизнь висела на волоске.
– Следуй ее инструкциям, – я не говорил, выплевывал от злости слова. – Надеюсь, через пять минут мы поедем.
– Я тоже…
* * *Несмотря на сомнения, Валет все же завел паровоз, благополучно доставив нас в пункт назначения.
По дороге на связь вновь вышел Магадан:
– Флинт, вы где?
– Двигаемся к Белорусскому вокзалу. Сам-то как?
– Нормально.
– В безопасности?
– Да.
– В Москве попробуем встретиться, – солгал я, ни секунды не сомневаясь, что «кино» закончится, как только паровоз прибудет на вокзал Ла-Сьота[28].
– Ладно, буду ждать, – ответил Магадан на ходу.
Такими темпами минут через двадцать он будет на месте. Сам не сможет поучаствовать в экзекуции, но хотя бы посмотрит, как сожрут Флинта, превратившего его в недочеловека-недокадавра.
Глава 25
Первым делом самолеты
Москва, 07.18 по восточноевропейскому времени
Заброшенные подземные туннели везде одинаковы. Узкие коридоры. Почерневший от влаги бетон. Вездесущие крысы, которые в конечном итоге переживут всех – и людей, и кадавров. Куски арматуры, торчащие из стен. Пучки гнилой проводки, свисающие с потолка. Цементная крошка под ногами. Затхлый воздух с легким привкусом влажной гнили.
Побывав однажды в таком лабиринте, постараешься как можно быстрее выкинуть его из головы. Но сразу же вспомнишь, как только вернешься. Здесь нельзя находиться слишком долго, иначе сойдешь с ума от геометрически выверенной безысходности подобного места.
Или чего-то другого…
Асхар шел в авангарде отряда, Пак замыкал шествие. Пока Карпин о чем-то разговаривал с англичанином, Диана переместилась в хвост небольшой колонны, обратившись к корейцу:
– Дай пистолет.
– Зачем? – улыбающийся игрушечный болванчик с холодными глазами убийцы сверху вниз смотрел на рыжеволосую зомби.
С раннего детства он настолько привык улыбаться, что лицо корейца превратилось в застывшую маску. Развалины Сеула – страшное место. Чтобы в них выжить, нужно нечто большее, чем просто везенье. Гражданская война, как и кровная месть, продолжается до бесконечности. Ее отличительная черта – тотальное уничтожение всеми всех при отсутствии каких бы то ни было правил. Бессмысленная жестокость возведена в Абсолют. Пленных здесь не берут. Условная граница между «своими» и «чужими» настолько тонка, что ее практически нет. Проще и безопаснее убить, чем выяснять, кто перед тобой, друг или враг. Перед лицом смерти равны все. Она не делает исключений для кого бы то ни было.
Пак родился и вырос в настоящем аду. Повидал на своем веку столько, что не дай Бог каждому. Корейца трудно было чем-либо удивить. Но рядом с этим загадочным существом, лишенным эмоций, его защитная маска фальшивой радости помимо воли растекалась в жалобную гримасу вечного неудачника Пьеро.
– Мне нужно оружие, – она видела ужас, затаившийся в глубине его глаз.
– Спроси разрешения у папочки Карпина, – несмотря на то что он хорохорился, изображая «парня, которому все нипочем», Паку было страшно находиться рядом с этим жутким созданием.
– Она ведь может тебя убить, – зомби явно намекала на сферу.
И хотя чертова колеса не было видно, оно могло появиться в любую секунду, сделав с Паком то же что самое, что с беднягой Шведом и англичанами.
«Но ты помнишь как давно, по весне /Мы на чертовом крутились колесе», – всплыли в памяти строчки из песни[29]. За последние полгода в анклаве чего только не наслушался. В основном ретро. Москвичи оказались на редкость сентиментальны, отдавая предпочтение старинным романсам. Книги он тоже читал. Даже кое-что из классики. Благо, времени хватало. Вообще, надо признать, что в прошлом веке у русских были душевные песни и неплохие романы.
«Колесе, колесе… /А теперь оно во сне»…[30]
Что интересно, строчки песни были почти про него. Весну заменить на лето, а сон – на жизнь – и вот вам, пожалуйста, стопроцентное совпадение…
– Если дам, отстанешь? – иногда приходится совершать поступки, о которых впоследствии можешь пожалеть.
И ведь знаешь наверняка – чем дальше, тем хуже. Но ничего не поделать – другого выхода нет.
– Да.
Ему отчаянно не хотелось повторить судьбу Шведа. Тем более – страшную участь шестнадцати англичан.
– Тогда бери, – Пак протянул пистолет. – Только пусть это останется нашим маленьким секретом, – усилием воли натянув на лицо привычную улыбку, он заговорщицки подмигнул.
– Пусть…
Ответ был слишком расплывчатым, а если называть вещи своими именами – опасным.
«Не к добру это», – подумал кореец и, что характерно, – как в воду глядел. В хитросплетении подземных лабиринтов уничтоженного анклава добром и не пахло. Здесь правило зло в облике маленькой девочки с равнодушными глазами бездушной куклы.
– Е…! – глядя вслед удаляющейся фигуре, Пак понял, что так пистолет держит тот, кто собирается его применить.
Здесь и сейчас…
Он хотел предупредить команду: «Берегись! У клона оружие!». Но не стал.
Вор кричит: «Держите вора!», чтобы, переключив внимание толпы на кого-то другого, скрыться, воспользовавшись суматохой.
Паку некуда было бежать. Поэтому он предпочел промолчать. Как ни странно, порой бездействие приводит к лучшим результатам, чем неуместная инициатива. За которую к тому же приходится отвечать по полной программе…
