Олег Будилов - Далекие острова. Трилогия (СИ)
На следующий день мы были укомплектованы остатками других морин и вышли на боевое дежурство в южную бухту. Вокруг раскинулся совершенно мирный пейзаж. С этой стороны эскадра не атаковала и маленькие аккуратные домики из красного кирпича, огороды, чугунные решетки, фруктовые сады, остались целыми. Перед нами поставили задачу удерживать набережную, поэтому рыть окопы мы не стали. Я приказал первому и второму взводу укрыться за низким кирпичным забором, который мы укрепили мешками с песком, третий взвод занял трехэтажное здание конторы, которое удачно расположилось на мысу, а единственное орудие мы спрятали в полуразрушенном складе. Руководить мориной трудно. Одно дело, когда ты командуешь взводом из двадцати человек и совсем другое, когда их восемьдесят. Я сбился с ног, разводя всех по местам и давая распоряжения. Мне все время казалось, что я что-то упустил и сделал не так. Как выяснилось, торопились мы не зря. Наверно, я ошибся, расположив своих людей за забором. Широкий, сложенный из кирпича, он представлялся мне надежным укрытием. В любом случае, выкопать траншеи мы бы не успели.
Бронированный катер появился неожиданно. Он просто вошел в бухту без единого выстрела и замер, поводя стволом 76-ти миллиметрового орудия в разные стороны.
— Всем лежать тихо, не высовываться! — приказал я.
Ко мне подполз Бад и привалился спиной к мешку с песком.
— Что будем делать? — спросил он.
— Хороший вопрос, — я рассматривал катер. Черный, тяжелый, с намалеванными на бортах черепами. Чувствуя свою неуязвимость, он подошел достаточно близко. Стрелять из бомбарды по такому монстру бесполезно. Я даже не был уверен в том, что от нашей 37-ми миллиметровой пушки будет толк.
— Ты же у нас специалист по уничтожению катеров, — продолжал Бад.
С катера нас не видели, но понимали, что скорее всего на берегу засада, поэтому не спешили приставать. Такое судно я видел впервые, зато слышать доводилось. Борта двадцать миллиметров брони, башня тридцать.
— Тот катер был не бронированный.
— Морской черт, — Бад выдохнул.
На катере, наконец, приняли решение. Ствол качнулся влево и окутался дымом. Стоящий сзади маленький уютный коттедж вздрогнул, и над ним взметнулось красное пламя. Раздался грохот взрыва и в небо полетели щепки и мусор.
— Мать моя акула, — прошипел Бад, прижимаясь щекой к мешку с песком.
Ствол плавно переместился вправо и опять качнулся. Еще одна вилла загорелась.
Рано или поздно они разберутся, что к чему, и от нас мокрого места не останется. Я с тоской оглянулся. Нужно срочно менять позицию, за этим забором мы все погибнем. Нужно отводить людей назад, к домам. Но если мы встанем и побежим, они нас накроют.
— Слушай меня, — я притянул Бада к себе, — я к артиллеристам. Как только орудие откроет огонь, сразу все вставайте и бегите к тем домам, — я показал на коттеджи за нашей спиной, — пошли вестового в контору. Пусть сидят, как мыши и стреляют только в том случае, если с катера высадится десант.
— А как же набережная?
— Мы ее не удержим. Ты понял?
— Понял, — Бад кивнул и затянул под подбородком ремень от фуражки.
Пригибаясь, я бросился бегом к старому складу. Только бы никто не начал стрелять раньше времени. Это только в плохих книгах про войну, командир говорит: «никому не стрелять без приказа» и все слушаются. Обязательно найдется идиот, который выстрелит с перепугу. По дороге я нашел командира второго взвода и объяснил ему, что делать. Он вопросов задавать не стал и только кивнул. Хорошо хоть в моей морине все успели повоевать и понимали, что к чему.
Молодой артиллерийский лейтенант был в панике. Он кусал губы и совершенно не понимал, что я от него хочу. Пришлось его не много встряхнуть.
— Бронебойные есть?
Со второго раза он понял.
— Есть пять штук, — выпалил он.
— Так что ты стоишь? Заряжай и огонь, — прошипел я.
— Не пробьем, — мрачно сказал артиллерийский сержант.
Я оглянулся.
— Нужно попробовать, а то он нас всех перебьет.
Сержант вздохнул и взял из ящика снаряд.
Наше орудие не было предназначено для борьбы с бронированными судами, не тот калибр. Обычно его комплектовали осколочными снарядами для уничтожения пехоты противника.
— Быстрее, — поторапливал я.
На катере перестали расстреливать дома и, наконец, обратили внимание на заваленное мешками с песком ограждение.
Снаряд попал на участок второго взвода. Вверх полетела брусчатка, кирпичи, песок и чье-то тело. С набережной закричали.
— Огонь! — заревел я.
— Огонь, — повторил лейтенант.
Пушка подпрыгнула, ухнула, у меня заложило уши. Промазали.
— Заряжай!
— Огонь!
Я видел, как бронебойный снаряд чиркнул по башне и ушел в молоко.
На катере не сразу поняли, откуда стреляет орудие. Перед ними была другая, легкая цель. Десантники, словно зайцы, бежали прочь от набережной, перепрыгивая через рытвины и перелезая через заборы. С катера успели еще несколько раз выстрелить по убегающим моринерам, и орудийная башня закрутилась, выискивая нас.
Лейтенант, наконец, пришел в себя.
— Бронебойные кончатся, уводите людей с позиции, — сказал я.
— Слушаюсь, — лейтенант мигнул и повернулся ко мне спиной.
— Заряжай.
Нужно было возвращаться на набережную и собирать разбежавшихся десантников. Я повернулся и побежал. В след мне ударило горячим воздухом, подняло и швырнуло на кучу мусора. Я больно ударился грудью и задохнулся, в глазах потемнело. Весь обсыпанный пылью, натужно кашляя, я перевернулся и попытался встать на ноги. С третьей попытки мне это удалось. Кажется, я не был ранен. На том месте, где раньше стояло орудие, клубился дым. Шатаясь, я ввалился на развороченную площадку. Артиллеристов раскидало в стороны. Лейтенант скреб ногтями по полу и пытался подняться, перевернутое орудие придавило чье-то, ставшее очень коротким тело.
Я схватил лейтенанта за руку, и что есть сил, потащил наружу. Кто-то оказался рядом и помог мне. Лейтенант был очень тяжелым, он еще цеплялся за все, и когда я вытащил его со склада, силы у меня закончились. Я сел на брусчатку. У разбитого кирпичного ограждения лежало несколько темных фигур, еще двое лежали на траве возле домов.
— Оставь его, отпусти.
Я повернул голову и увидел сержанта артиллериста. Он тряс меня за плечо. Оказывается, я все еще сжимал руку лейтенанта.
— Отпусти. Умер он.
Я посмотрел на лейтенанта и в ужасе отбросил его руку, словно это была змея.
Сержант достал флягу и протянул мне. Я сделал несколько жадных глотков, чувствуя, как на зубах хрустит меловая пыль, потом плеснул на ладонь и протер мокрой рукой лицо. Стало легче. Я лег на брусчатку, прополз несколько метров и выглянул из-за разрушенной стены.
Катер все так же стоял на месте, черный и неуязвимый. Наши снаряды были для него не страшнее укусов москита.
Я отполз обратно, пытаясь сообразить, что нам теперь делать. Катер не высаживал десант, но контролировал всю бухту. Я не мог увести своих людей. Первый и второй взвод успели отойти, но третий сидел в бывшей конторе на мысу. Здание было построено давно, узкие окна, толстые стены, пробить которые будет трудно. Третий взвод в относительной безопасности пока сидит внутри, но стоит им выйти, как они окажутся на открытом месте, и их расстреляют, как в тире.
Катер продолжал обстреливать уцелевшие дома.
Неожиданно из-за поворота вынеслась четверка лошадей с 45-ти миллиметровым орудием. Слава океану, за разрушенными складами, с катера их было не видно. Сержант бросился наперерез, размахивая руками и что-то крича. Лошади шарахнулись в сторону, ездовые с трудом их сдержали. С передка посыпались артиллеристы. Я поднялся навстречу маленькому лейтенанту, в лихо заломленной на бок фуражке.
Он сдернул подбородочный ремень, сплюнул и отдал честь.
— Моринер-лейтенант Гат, прислан к Вам на усиление.
— Лейтенант Бур. Рад Вас видеть. Нас тут накрыли.
— Вы ранены?
— Не знаю, нет, — ответил я.
Маленький лейтенант недоверчиво посмотрел на меня и сказал, — я сейчас осмотрюсь немного.
Он еще раз сплюнул, видимо наглотался пыли, пока ехал и полез в развалины.
Варды опять принялись обстреливать дома на берегу, несколько снарядов легли возле каменного забора, превращая, надежное с виду укрытие, в труху.
Лейтенант вернулся, что-то сказал артиллеристам.
Видимо я слегка оглох, потому что слышал не все.
Моряки развернули орудие и с трудом подкатили его к пробоине в стене, через которую хорошо был виден катер.
— Бронебойный, — скомандовал лейтенант, зачем-то сам полез на место наводчика, прицелился и нажал на спуск. Орудие подпрыгнуло.
Я не поверил своим глазам. В борту катера открылась черная рваная дыра, из нее полыхнуло огнем и красно-желтый столб взметнулся над палубой.
