Сергей Чичин - Отстойник
Мик нахмурился и опустил взор на организм, обтянутый грязнючей гавайкой, словно ждал решительного возражения. Организм, однако, еле слышно квакнул областью живота и подавленно стих — видимо, помнил еще гаракховы эманации.
— В общем, жрать не дадут, — заключил фон с легкими паническими нотками. — Вот так засада. Ты б хоть там, на месте, предупредил… Мы бы парня с сосисками прихватили, как Айрин и советовала.
Или вовсе бы не ввязывались. Айрин похудеет — только краше станет, если, конечно, выражение «краше» применимо к этой Кариатиде. А из Мика на первом же этапе похудения удаляется самобытный шарм мышцастого колобка, к тому же он начинает отнимать еду у окружающих, а на это не все и не всегда адекватно реагируют.
— Ну, я постараюсь что–нибудь изобрести, — Эл совсем уж стушевался. — Если вдруг увижу знакомое… правда, опасаюсь, что ваши желудки все–таки не такие прочные, как наши.
— Если оно жуется, я это сожру, — заверил Мик со мрачной решимостью и огляделся, но ничего, что можно было бы сжевать, не углядел и вздохнул тоскливо. — Ну ладно, где тут река? И на чем мы собираемся плыть?
— Что–нибудь придумаем, — просиял Эл, возвращаясь из темного угла провинности к свету авторитетного лидерства. — Река, по счастью, течет в нужную нам сторону, и нам не понадобится двигаться против ее течения… это было бы очень некстати.
С этим можно согласиться, однако подмечу, что он не ответил на прямой вопрос — на чем собираемся плыть? Честное слово, даже по течению не очень приятно плыть без какой–бы то ни было лодки, плотика, катамарана, байдарки… Как–то не укладывается в голове мысль, что Эл возьмет и наколдует лодку, а на вырубание транспортного средства из подручных материалов даже его чудо–мечом уйдет немало времени, за кое Мик иссохнет, Чарли помрет, а Мейсон, совершенно понятно, рассердится.
Эл повел плечами, поудобнее пристраивая на спине Айрин, и бодренько ломанулся в прежнем направлении — сперва чуть вниз, под откос, а потом обратно наверх, на следующую насыпь. К слову, никаких особых деревьев, за исключением редких и весьма чахлых исключений, здесь и не водилось. Из чего же он собирается извлекать плавсредство?…
Чарли слегка встрепенулся, когда мы с Миком подобрали его и снова нагрузили на свои плечи. Ох, он у меня отработает это кантование. Пусть еще только попробует мне на вид поставить хоть одно негуманное деяние в родном городке!
— Приехали? — осведомился Барнет, не открывая глаз.
— Ога! — радостно засвидетельствовал Мик. — Видишь тетку с цветами?
Чарли неохотно разлепил веки, сосредоточил взгляд на спине Айрин, по–прежнему сжимающей в охапке здоровенную кипу стеблей для очистки, вяло плюнул — точнее, уронил клочок слюны — Мику под ноги и снова обвис безвольной тушкой.
— На крайняк, если ничего бегающего не будет… — философски рассудил фон, оценивающе его встряхнувши. — А чего, фунтов сто семьдесят… до Цитадели хватит, а там повар этот… трансмиттер.
— Но–но–но–но! — возразил Чарли запальчиво. — У меня гастрит, я невкусный!
И даже попробовал рывком уйти вперед, но не преуспел — пробуксовал обносками элегантных еще нынешним утром туфель по болотному наследию и остался висеть, как национальный флаг в безветрие. Доверие, конечно, лестно, а гастрит отвратителен, но еще один такой денек — и я вполне пойму прагматичного фона.
Одежда стремительно цементировалась на открытом воздухе, штаны сразу покрылись ломкой грубой корочкой и застыли, словно из сотен дощечек составленные, тащиться было неприятно, но на счастье — мучаться пришлось недолго. Едва Эл втащился со своей ношей на гребень насыпи, как ноша издала ликующий вопль и попыталась покинуть седло.
— Будьте серьезнее! — укоризненно предложил ей Хранитель, придерживая волосатой своей лапищей от соскальзывания. — И осторожнее. Вода таит немало опасностей… будет лучше, если я первый в нее войду и посмотрю, что может угрожать.
— Ты войдешь — после тебя воды не останется! Пусти, тебе говорят!
До чего все–таки скандальная баба. Понятно, почему трезвомыслящие адские силы даже не попытались с ней по–хорошему договориться. Правда, непонятно, почему сразу не дали веслом по макушке… подумаешь, откаты — зато дешево, надежно и практично.
Эл неспешно перевалил через насыпь, а мы, напротив, полезли на нее по его стопам.
Туман здесь был намного более разрежен, нежели на болоте, вид открывался пространный, но безрадостный. Река действительно шелестела в прямой видимости, дальний ее берег терялся в дымке, ближний же, наш берег, спускался к воде полого, но на пляж нисколько не походил, ибо завален был самым фантасмагорическим нагромождением каменных обломков. Или не каменных? Все тут не как у нас, не разберешь… какое–то крошево, словно стояла тут гора, а потом Большой Рогач походя задел ее своим мега–копытом. Плыть, во всяком случае, не на чем — как мне показалось.
Эл остановился внизу у самой воды, ссадил Айрин на большую глыбу рядом и теперь неспешно вступил по колено в реку. Судя по образовавшимся у его ног бурунам, течение тут было весьма приличное — против не очень–то и выгребешь. Хранитель неспешно зашел еще глубже, по бедро, и остановился, почесывая освободившейся рукой поясницу с озадаченным видом.
— Могу я уже почиститься? — сварливо напомнила о себе Айрин. Волосы ее превратились в очень грязную паклю, по всей физиономии и прочим неприкрытым частям тела расплылись изобильные иловые разводы, а костенеющие джинсы, похоже, крепко натерли всякое разное, причем инстинкт самосохранения — до полного исчезновения.
— Минутку, — Эл нацелил в воду клинок и присел, погрузившись сперва по грудь, потом по плечи. — Я чувствую здесь… что–то неприятное. Сейчас прогоню, и можно будет…
— Я пока с краешку! — категорично отрезала Айрин и полезла с глыбы вниз, на каменное крошево.
— Мисс Ким, это не шутки! — встревожился Эл. — Я готов поручиться, что тут нет никаких следов сил, которые Вас преследуют, разве что какие–то случайные местные обитатели, лично к Вам никаких претензий не имеющие, но поверьте, не очень–то много и надо Вашему хрупкому организму!
Мисс Ким с выражением лица а–ля загнанная лошадь объяснилась с ним демонстрацией единственного немытого пальца и приступила к исполнению заветной мечты фон Хендмана — оголению вышепомянутого хрупкого организма. Мик радостно хрюкнул и опять уронил свои пол–сержанта.
— Что происходит? — возлюбопытствовал тот, не открывая глаз.
— Попрание норм нравственности, — предположил я и удостоился переадресации жеста, которым только что наслаждался Эл. — Чарли, нас обижают.
— Лишь бы не били.
— А если будут?
— Имеешь полное право стрелять на поражение.
Я бы, пожалуй, и пострелял. Да только едва ли получится. Выволок из–за пазухи пистолет — в своей кобуре с закрытым дулом он пострадал куда меньше всего остального нашего арсенала, разве что из–под курка вычистить набившуюся грязь… но неужели это все, на что мы можем рассчитывать? Хотя вон, у Эла была еще пара таурусов, которые, вполне возможно, он ухитрился не утопить насмерть. Но он очень уж старается… сейчас с головой нырнет в речку!
Нырнул.
Потом вынырнул, с гордостью воздев над головой меч с надетой на клинок бесформенной массой размером с футбольный мяч. По краям массы шевелились то ли щупальца, то ли водоросли.
— Я же говорил! — Эл с гордостью развернулся в сторону Айрин. — Совершенно гнусная штуко… ой, приношу свои извинения.
И столь стремительно отворотился, что добыча сорвалась с клинка и усвистела куда–то на туманный центр речки. Фигасе, хранитель. Она ж еще даже раздеться толком не успела — только из штанов выдралась. А если таки налетят суккубы — он и от них будет панически рожу воротить?! Очень надеюсь, что они как раз такие, как предписывают легенды… легкомысленные. И легковесные все из себя, воздушные эдакие, потому как мышцастые ноги Айрин впечатление производят самое расхолаживающее… вообще не понимаю, чего я на них уставился.
— Извинения! — фыркнула Айрин и, подобравши камушек несерьезного калибра, отоварила им стеснительного Эла вдогонку по меховому загривку. — Ты лучше принеси чего посущественнее. Лодку, например.
— Или пожрать, — поддержал Мик. — Или ты там собирался подмогу вызвать.
— Да, подмогу, — согласилась элова спина стесненно. — Как раз размышляю… мне надо сплавать через реку — могу я рассчитывать, что без меня вы ничего необдуманного не предпримете?
— Это в порядке холодного душа, что ли, сплавать?
— Мистер Мейсон, если тут и есть лодка… а она вполне может тут быть… то на той стороне, да и некоторые другие полезные предметы тоже можно там обнаружить.
Ну вот опять я его, чувствуется, задел подозрениями. Так, боюсь, на моей могильной плите и напишут: «при жизни он был глуповат и опрометчив».
— Лады, сплавай, если утонуть не боишься. Необдуманного делать не будем… но если сильно задержишься, можем чего–нибудь предварительно обдумать.
