Андрей Уланов - Никакой магии
– В таком случае, сэр, – осторожно начал Мэллори, – возможно, проще и надежнее будет установить контроль непосредственно над поселком.
– Проще?! О да, конечно же! – фыркнул генерал. – Будь мы сейчас за океаном, я бы действовал именно так: пяток залпов мортирами, а затем прочесать пепелище и добить все, что там еще трепыхается. Но вот какая жалость, Мэллори, мы с вами не в колониях, пусть даже сброд в бараках на добрую треть состоит из тех же самых орков с гоблами! Здесь, в метрополии, приходится действовать иначе.
– Разумеется, сэр, – заторопился майор, – я вовсе и не имел в виду…
– Знаю я, что вы имели в виду! – перебил его Григс. – Послать в поселок солдат, чтобы они там «навели порядок» и «восстановили законность». Отличная идея, просто замечательная. Одна только маленькая деталь: этим солдатам почти наверняка придется иметь дело не с мятежниками, которые будут палить в них из самодельных пушек и удирать после первого же ответного залпа. Нет, майор, воевать придется с бабами и детьми. С фуриями, которые будут поливать их бранью, кипятком и помоями, с демонятами, которые будут швыряться в них грязью и камнями. И если даже у командира хватит мозгов отобрать у солдат все патроны, в чем лично я сомневаюсь, в ход все равно пойдут приклады и штыки! А потом либеральная пресса с наслаждением разорвет вас в клочья! Вы же отлично знаете, как эти гиены пера и чернил обожают высасывать костный мозг обывателей, смакуя каждую подробность: «Ах, посмотрите, какие ужасные раны у ребеночка, синяк под глазом в точности повторяет очертания приклада. А ведь он сущий ангелочек, только что без крыльев и нимба!»
Генерал разошелся не на шутку – судя по багровому лицу и амплитуде размахивания карандашом, аранийские газетчики давно сидели у него в печенке, почках, селезенке и поджелудочной железе.
– И нечего ухмыляться, полковник, – уже тоном ниже закончил Григс. – Морда у вас, как у кота после миски сметаны. Да, я превосходно помню ваше предложение о создании особых частей для подавления беспорядков. Больше того, я был полностью с ним согласен.
– В свою очередь, сэр, – отозвался Кард, – я ничуть не менее превосходно помню наши разногласия по вопросу: кому должны будут подчиняться эти особые части. Разногласия, замечу, на корню сгубившие все начинание.
Вот эта ситуация, с удовлетворением подумала я, для Арании как раз совершенно типична. Государство людей, из Леса выглядевшее как один чудовищный механизм, накрепко спаянный религиозным фанатизмом и расистскими лозунгами, при взгляде изнутри оказалось еще более разобщено, чем наше собственное «сообщество оголтелых индивидуалистов». Все эти взаимные обиды, обвинения и прочее живо напоминали любимую игрушку двоюродного кузена – большое гнездо мохнолапых пауков, где самые везучие особи, давясь и чавкая, пожирали более слабых сородичей.
– Если бы кто-то, – ворчливо начал генерал, – не тянул одеяло на свою структуру…
– К зеркалу, сэр, к зеркалу! – перебил его полковник. – Именно армия в итоге поступила в точности как герой балаганной пьесы. «Так не доставайся же ты никому!»
Бригадный генерал оскорбленно засопел, но продолжать беседу на повышенных тонах не стал, вновь склонившись над картой.
– Смотрите дальше, майор. Вот здесь, перед воротами, нужно будет организовать особо бурную деятельность. Пусть умники из Инженерного обеспечат свет… фонари на столбах или что-то в этом роде. Бунтовщики, – неожиданно пискляво хихикнул он, – должны иметь возможность насладиться представлением.
– Будет сделано, сэр.
– Не стоит пытаться создать сплошное кольцо, – продолжил Григс, – у нас недостаточно сил. Если просто растянуть солдат цепью на пустоши, ночью, в темноте, бунтовщики смогут порвать эту гнилую нитку столько раз, сколько им того захочется. Нужно выбрать несколько ключевых позиций, вцепиться в них, как младенец в титьку, и держать! Мистер инженер, – обратился он к Чемачеку, – в окрестностях завода есть господствующие высоты?
– Простите?
– Он спрашивает про холмы, – «перевел» Кард.
– А, понятно. Скорее нет, чем да, сэр. Здесь довольно равнинная местность, ближайшая возвышенность, Вишневые Холмы, примерно в пяти милях отсюда. Поблизости же…
– Сэр, докладываю, – мундир ворвавшегося в палатку солдата был насквозь мокрым, от него клубами шел пар, словно кто-то выплеснул на пылающие угли полный котелок воды. Картину органично – во всех смыслах – дополнял запах речной тины, армейского порошка от блох и обрывки водорослей. – Прибыл отряд лейтенанта Хауста, сэр.
– Наконец-то, – даже обрадованный, Григс не смог удержаться от ворчливых ноток. – Майор, я надеюсь, вы хорошо запомнили карту? – с этим вопросом генерал сгреб с бочки все бумаги, резким движением свернул их в рулон и сунул под мышку. – Джентльмены, я покину вас… ненадолго. Мистер инженер, следуйте за мной.
– Но…
Бригадный генерал, уже взявший разгон, затормозил на полпути к выходу и, обернувшись, хмуро глянул на инженера.
– Это не просьба, мистер. Это – приказ!
* * *Если вам хочется поесть, отдохнуть или хотя бы просто согреться, а обстоятельства не позволяют проделать ничего из вышеперечисленного, тело, словно капризный ребенок, начинает выкрикивать следующие хотелки. Как правило, первым в списке идет сон.
– Вы не правы, Кард.
Я все-таки задремала. На минуту… или две… или все десять. Разговор успел уйти куда-то в сторону, в очередной не-помню-какой-уже раз. Следить за его сутью для меня было столь же сложно, как для человека – не упускать из виду крохотную змейку в густой траве. Но дымные клубы вокруг фонаря определенно стали гуще – спасибо трубе командора. Моя собственная трубка выглядела жалким огрызком по сравнению с этим пеньковым чудищем, готовым поглощать табак целыми пригоршнями.
– Скажите уж прямо, Мэллори, – полковник выразительно постучал средним пальцем по лбу, – ограниченный до тупости консерватор, живое воплощение мифического ишака.
– В том-то и дело, Кард, что вы не такой! – живо возразил майор. – Уж мы-то знаем, насколько революционные, иного слова и не подберешь, идеи вы порой рождаете. И тем удивительнее, что такой человек отстаивает систему, обреченную на вымирание самим ходом истории. Неужели вы и впрямь считаете наш архаический общественный строй идеалом?
– Идеал достижим в высших сферах Творца, на земле искать его глупо, – рассудительно заметил Кард. – Сложившуюся же в Арании систему я полагаю меньшим злом, нежели прочие имеющиеся альтернативы.
– И это еще, – выдохнул вместе с очередной порцией дыма моряк, – не говоря о цене, которую придется заплатить за перестройку.
Мэллори посмотрел на полковника с таким видом, словно тот был уличным фокусником и только что достал из шляпы вместо привычного белого кролика матерого тигромедведя.
– Вы ведь не шутите, нет, – озадаченно проговорил майор. – Но тогда… нет, не понимаю.
Прежде чем ответить, Кард взял с бочки забытый генералом карандаш и аккуратно пристроил поперек указательного пальца. Чуть покачавшись, карандаш замер в неустойчивом равновесии.
– Нынешняя система, при всем ее несовершенстве, – начал полковник, – являет собой сложившийся за века баланс интересов и сил. Горные кланы севера, – кивок на майора, – сумели захватить равнинные провинции бывшей империи. Но справиться с ярлами острова Кринан, – взмах свободной ладонью в сторону командора, – соединенная армия кланов могла лишь при помощи «Графства тысячи Фьордов». Гаральд Второй остался в истории Свирепым, хотя на самом деле он был куда более искусным дипломатом и политиком, нежели воином.
– «Свирепый» – кличка от аранийцев, – задумчиво сказал моряк. – В наших летописях он чаще именуется Гаральд Кровавый или Гаральд-Убийца. На острове до сих пор много нераспаханных пустошей. Крины – народ суеверный, а под зарослями вереска слишком часто белеют костяки.
В его словах не чувствовалась горечь, слишком уж далеким было прошлое – но меня пробрала дрожь. Густой, ароматный, слегка терпкий красный мед в глиняных горшочках с изображением маленького смешного медвежонка – кринанской вересковой панды – был одним из моих любимых лакомств. До сегодняшнего вечера.
Мэллори пожал плечами.
– Иного в те времена никто и не ждал. Сотни лет волки с Кринана рвали мясо из боков аранийского быка, жируя на «плате за морскую соль», и когда пришел час расплаты по долгам… вашим предкам, командор, еще повезло, что Гаральд хотел получить новых подданных, а не просто земли, которые можно раздать младшим Домам. Те, кто в итоге согласился надеть ошейник и стать верными псами короля – остались жить. Ну а те, кто выбрал свободу волков…
Он замолчал, не договорив – и в наступившем безмолвии я вдруг расслышала скрип канатов, хлопки распускаемых парусов и обрывки слов на смутно знакомом языке: полные гнева и отчаяния клятвы вернуться и сторицей отомстить за изгнание и за легших в землю и волны. Конечно же, это было иллюзией – просто ветер трепал палаточный полог, а за ним перекрикивались дозорные.
