Андрей Уланов - Никакой магии
Мне хотелось одновременно вопить, бежать, сжаться и стать как можно незаметнее – и в итоге я просто замерла, не шевелясь и почти не дыша.
– Большая часть восставших концентрируется у северных и западных ворот, – ветка-писалка очертила два тонких прерывистых полукруга, – а также в складских зданиях, конторе заводоуправления и площадке перед ней.
– Жгут костры из бухгалтерских книг, – вставил генерал Григс.
– Проходы между баррикадами, – веточка уткнулась в разрыв между пунктирами, – судя по всему, простреливаются из тех самых самодельных пушек. Кроме того, – за первыми полукругами появились вторые, на этот раз уже сплошной линией, – как раз сейчас повстанцы заняты строительством новых баррикад. Учитывая их количество и энтузиазм, полагаю, к утру они закончат работу.
– Если мы им позволим! – снова не удержался от реплики генерал.
– Остальная территория завода, – невозмутимо продолжил Хауст, – восставшими контролируется достаточно слабо. Небольшой, – порядка сотни человек, – отряд занимает пристань, но к серьезной обороне они не готовы. Вдоль забора расставлены дозорные, парами и тройками, вдобавок, из основного лагеря регулярно выходят на патрулирование территории группы числом от нескольких десятков до полусотни. Что касается зданий цехов, то часть из них либо не занята вовсе, – веточка поочередно коснулась нескольких прямоугольников, – либо занята малочисленными гарнизонами, главной задачей которых является наблюдение за воздухом. В другое время, – добавил егерь, – этого было бы вполне достаточно. Но сегодня ночью у нас есть «Ночная моль» и благоприятная погода…
– А-а, так вы, Григс, решили пустить в ход вашу новую игрушку, – протянул моряк. – То-то вас прямо распирает от гордости. Как же, армия заполучила собственный корабль.
– Заслуженной гордости, командор, целиком и полностью заслуженной. – Бригадного генерала и в самом деле буквально распирало, Григс даже расстегнул ворот мундира. – Нам давно уже надоело выпрашивать у флота снег зимой. К тому же вы любите все большое и шумное, а нам требовался кораблик, умеющий летать как можно ниже, тише и незаметней – его мы и получили. Я лично опускался в наблюдательной гондоле, в последнем заходе до земли оставалось не больше пятисот футов – и никто из тысячной толпы бунтовщиков не заподозрил, что в облаках над ними пролетает воздушный корабль!
Лично я была уверена: в такую ночь даже толпа эльфов не заподозрила бы, что в облаках над ними пролетает весь аранийский флот. Но Григс явно не утруждал себя подобными размышлениями, а возражать ему никто не пытался. Командор вытряхивал трубку, майор изображал преданное ожидание, Хауст просто ждал, а Кард медленно крутил в руках собственную шляпу.
– Именно на уникальных возможностях этого корабля и основан план! – провозгласил генерал, одновременно вытряхивая из рукава еще одну синьку. – «Ночная моль» высадит штурмовую группу прямо на крышу сталелитейного, – генеральский палец уперся в схему цеха. Насколько я могла разобрать надписи, указал Григс куда-то в район фундамента. – Егеря, разумеется, будут с «глазами сов» и этими новыми гномскими… э-э…
– …многозарядными арбалетами, – торопливо подсказал Мэллори.
– Да, верно. Очистив цех от бунтовщиков, они обезвредят подрывные заряды, если они там есть, гы-гы, займут позиции на крыше и подадут световой сигнал. Следующими рейсами «Моль» доставит еще солдат, и, когда начнет светать, мы прихлопнем бунтовщиков, – бригадный генерал оглушительно хлопнул в ладони, – встречными ударами, как тараканов!
Будь я человеком, наверное, принялась бы старательно аплодировать. Но я была эльфийкой, к тому же, разбиравшейся в тонкостях стратегии с тактикой чуть меньше, чем никак. Внешне план выглядел разумным, но его составлял человек…
– Что ж, – прокомментировал моряк, – простенько, но со вкусом.
– А я люблю простоту, – сообщил Григс. – Чем сложнее план, тем больше вероятность, что исполнители провалят все дело.
– У простых планов, – не поднимая взгляд от шляпы, неожиданно сказал Кард, – есть свои недостатки.
– Вот как?! – ощерился генерал. – И какие же, позвольте узнать?!
– Например, – голос полковника упал почти до шепота, – их легко просчитать. Противнику.
– Кард, говорите прямо! – потребовал Григс. – Вам не нравится что-то конкретное?!
– Мне совершенно не нравится подход мятежников, – сказал полковник. – Сталелитейный цех – их основной козырь в торге, они спокойно могли бы занять его – или хотя бы оборону на подступах к нему, если уж опасаются взрыва собственных мин – куда большим числом. Но, как вы сказали, их основная масса остается у ворот, а цех обороняют лишь несколько десятков.
– Это всего-то взбунтовавшаяся чернь, – презрительно бросил генерал, – право же, было бы нелепо ждать от них тактических решений на уровне выпускников Херефорда.
– Судя по вашей фразе, – парировал Кард, – в 7-м отделе мой меморандум прочли без должного внимания.
В классической эльфийской пьесе генерал уже реплик пять назад должен был в ярости грызть край собственного шлема. А в ответ на последнюю фразу дико взвыть, станцевать пляску гоблинского шамана, разразиться потоком бессвязных ругательств и, – если оппонент не является одним из главных героев, – за неимением внятных аргументов метнуть в собеседника вышеупомянутый шлем, уложив несчастного на месте. Однако в жизни бригадный генерал оказался умнее, или, скорее, хитрее выдуманных героев. Хоть он и вскочил с ящика, но почти сразу же плюхнулся обратно и даже нашел в себе силы улыбнуться полковнику – доброй, ласковой улыбкой оголодавшего крокодила.
– Дорогой мой Кард. Признаюсь, иногда я искренне завидую вам. Это, наверное, так приятно и легко: руководить никчемной конторкой, с мизерным штатом, непонятными обязанностями, но зато иметь полномочия совать нос во все подряд и мельтешить под ногами у людей, действительно занятых работой. К счастью, эти приступы хандры быстро проходят, и я вспоминаю, кто есть кто на самом деле. Вот и сейчас вы, гордо проходя мимо, изрекли: «мне не нравится». Так сделайте как вам нравится! – не выдержав, рявкнул Григс. – Сделайте, чтоб вас демоны с красной луны забрали! Молчать! – это уже адресовалось открывшему рот Мэллори. – Пусть он говорит.
Полковник выдержал грозовой шквал безупречно, не шевельнув даже бровью.
– Отличная речь, сэр. Право, жаль, что сейчас нет настоящей войны, потому что у вас пропадает уникальный талант, – Кард выставил перед собой сцепленные в запястьях руки, – к допросу безоружных пленников. Обвинять меня в бездействии… ход, конечно, не очень сильный, но, по крайней мере, весьма оригинальный. Однако, если вы так жаждете увидеть, как я работаю… возможно, вы сочтете возможным передать мне дальнейшее руководство этой операцией?
– Не выйдет, полковник, – с сожалением, как мне показалось, произнес моряк. – Крючок хорош, но, захоти генерал вручить вам штурвал, у него попросту не хватит полномочий на подобную рокировку.
– Да, так и есть, – подтвердил Григс. – Но я вполне могу назначить вас, полковник… скажем, командиром десантной партии. С вашим-то боевым опытом…
– В этой роли я готов отдать один-единственный приказ, – быстро сказал Кард. – Не лететь. Но вас не устроит такой вариант, верно? А в ночном бою я и впрямь смогу лишь бестолково мельтешить под ногами у лейтенанта Хауста и его людей… с моими-то больными глазами.
– Отговорки, полковник, пустые отговорки, – буркнул Григс. – Как я и ожидал…
– Прошу прощения, сэр, – уважительно, но с отчетливым нажимом произнес лейтенант. – Однако я считаю своим долгом сообщить, что полковник прав. Мы – команда. Нам потребовалось много сил и времени, чтобы отдельные бойцы «притерлись» друг к другу. Посторонний человек будет лишь помехой, способной поставить под удар успех всей операции.
– Можно подумать, вы собрались на штурм эльфийской цитадели, – проворчал бригадный генерал. – А ведь… О! Лейтенант! Человек будет вам помехой… а эльфа ваша команда сумеет переварить?!
– Эльфа?!
У меня оставался последний шанс. Правда, генерал и егерь стояли на пути к выходу из палатки, но если выбить центральную стойку и…
Вместо этого я вздохнула, откинула капюшон плаща и мотнула головой, давая волосам рассыпаться по плечам.
Кард состроил недовольную мину, у Мэллори отвисла челюсть, – надо же, а я была уверена, что майор раскусил меня с первых минут, – лейтенант Хауст выпучил глаза, Григс довольно хрюкнул. Один лишь командор невозмутимо продолжил грызть давно погасшую трубку.
– Что скажете, лейтенант?!
– Было бы замечательно, сэр! – с почти детским восторгом отозвался Хауст, продолжая раздевать? поджаривать на медленном огне? пожирать? меня взглядом.
