Александр Анфилатов - Утро нового мира
Новый мир встретил меня весенней капелью и не растаявшим снегом, произошло смещение сезонов и здесь была ранняя весна, в то время, как на Земле середина лета. Моей программой минимум стала попытка спуститься в низовья реки, на которой окажусь, и по пути следования изучать мир, людей его населяющих, и необычные явления, если такие встретятся. Сказано — сделано. Разборно-сборная байдарка должна помочь в осуществлении планов.
Довольно длительное время я не встречал людей, меня окружали лишь лес и его обитатели. Встречалось много необычных животных и птиц, некоторые из них на Земле уже давно вымерли, к примеру, муфлоны или овцебыки, а другие вообще не водились, ни в прошлом, ни в настоящем. Например, шерстистые слоны или длиннохвостые зайцы. В пути делал заметки о наблюдениях и зарисовки увиденных мест или встреченных животных. Уже в то время я начал соблюдать принцип не навредить аборигенам, и не имел при себе ни огнестрельного оружия, ни технических средств, вроде фотоаппарата. Лишь пластиковый лук, да блокнот с карандашами, заменяли мне все ухищрения двадцатого века. И надо сказать не испытывал страданий от их отсутствия.
Первых людей я встретил спустя две недели, после начала сплава по реке, это были всё те же охотники, которых встречал ещё в детстве. Они перемещались по лесам вслед за стадами промысловых животных, ведя кочевой образ жизни, с совершенно натуральным первобытным хозяйством. Отношение к чужаку проявили положительное, что было связанно, во-первых, с их образом жизни, мелкими семьями в суровых условиях тайги. Он требовал внимания и помощи по отношению к любому путнику или просто соседу по охотничьим угодьям в надежде, что и тебе будет оказана поддержка, попади в сложную ситуацию. Металлических изделий они не имели, а за подаренный стальной нож, снабдили огромным запасом сушеного мяса. В дальнейшем мне часто встречались их соплеменники, широко рассеянные вдоль берегов реки, на которую вывели меня предыдущие притоки.
На её бескрайних просторах повстречались и другие расы человекоподобных существ, во-первых, это те, кого мы называем Орками, а сами они себя называют Ваксами или Вуоксами. Военное сословие именуется Каргами. Все они живут отдельными племенами со строгой иерархией и традициями, но язык имеют один на всех, в отличие от людей, у которых, как не народ, то новый язык. К людям относятся негативно, и мне немало повезло уйти от них на своей байдарке, преследуемой долблеными членами Вуоксов. Судьба человека попавшего в их лапы печальна, его, или приносят в жертву богам или продают в рабство, меняя на металлические изделия и оружие.
Встречались в лесах по берегам Великой реки лесные троги. Это люди необычайного вида и судьбы. Невысокого роста, широкоплечие, по рассказам охотников и самих трогов, живут они по сто пятьдесят лет, что на семьдесят лет превышает среднюю продолжительность жизни обычного человека. С чем связанны такие особенности этого народа, неизвестно, но существуют лесные Нарги исключительно от других, и никогда не смешиваются с особями из чужих народов.
В течение двух недель я неспешно спускался в низовья Великой реки и чем ближе к её устью, тем больше обнаруживалось признаков цивилизации, а ведь ещё несколько недель назад мои представления ограничивались совершенно дикими первобытными лесами. И вот пришёл момент, передо мной предстала ширь океана, а на его берегу самый натуральный город, с белыми каменными зданиями и кораблями у пристаней. Любопытство и враг, и друг человека, проплыви мимо и твоя судьба сложится иначе, но нет, желание новых впечатлений приводит к необдуманным поступкам, результаты которых приходиться исправлять годами. Сам нечистый дух ткнул в ребро, и я рискнул, высадиться на берег, причалив к пирсу, прямо среди купеческих кораблей. За что был немедленно наказан и схвачен по выходу из лодки.
В городе, а точнее в торговой фактории, царила мелочность корыстолюбивых людишек. Любой дикарь, к которым относился и я являлся лишь серебряной монетой, любовно сберегаемой в закромах торгашей. Меня ограбили, отняв всё мало-мальски ценное имущество, и запихнули в трюм уходящего в море корабля. Грабители не посчитали, как видно ценностью, мои записи и рисунки милостиво разрешив их сохранить, в отличие от других вещей отнятых целиком и полностью. Лишили даже трусов, заменив их грязной тряпкой.
Заплыв оказался довольно продолжительным, около полутора месяцев корабль болтался в океане, как скорлупа ореха в ручье. Сама посудина, незначительного размера, до отказа заполненная зерном, представляла собой хлипкое сооружение не имевшее даже палубы. Десять человек составляли её команду, и в дополнение к ним я раб, забитый в колодки. Впрочем, колодки сняли, как только корабль ушёл далеко в море, и заставили работать наравне со всеми. Били не много. Или для порядка, или когда не понимал какую работу требуется выполнить. Кормили скудно, но не меньше, чем всех остальных. За время пути усвоил элементарные команды, и навыки первобытного матроса. Рискованное путешествие закончилось в порту острова Рох.
Этот крупный остров лежит в гряде разновеликих кусков суши, тянущихся с северо-востока от полуострова Риналь. В юго-западном направлении вплоть до западных земель, и их дуга ограничивает с юга крупное море, по своим размерам никак не меньше Средиземного моря Земли. Тысячи островов этого архипелага густо заселены и ведут оживлённую торговлю, как с соседними островами, так и с материком. Значительное население островов и полуострова испытывает нехватку сельскохозяйственных земель и как следствие продовольствия, восполняя его недостаток за счёт торговли. Предлагая в обмен на зерно изделия ремесленного производства. Жители многочисленных городов и городишек разбросанных на множестве островов, имеют не мало искусно построенных кораблей, для доставки и обмена плодов своего труда. Моими хозяевами оказались как раз такие торговцы. Прибыв в порт Рох столицу одноимённого острова не самого большого, но одного из самых культурных, занялись продажей своего товара. Рабов на острове Рок, продают как и скот на одном рынке, где меня и реализовали за пару серебряных монет, купцу и судовладельцу, Кадору.
В течение полугода я проживал в его доме, выполняя обязанности домашнего раба, носил в глиняных кувшинах воду, участвовал в погрузке и разгрузке кораблей. Выполнял многочисленные работы, связанные с обширным хозяйством его семьи. За этот срок неплохо сумел освоить южный диалект Ринальского языка, и братья Кадоры постарались быстрее перевести на один из своих кораблей, матросом. Тут, надо сказать, что в тех краях немало купцов совмещают свою достойную профессию с разбоем. Мои хозяева не были исключением из этих правил. Загрузив своё судно товаром с острова Рох, они вели его на Риналь, или в Ахарнан, ища по пути возможность, разжиться грабежом. Обычно корабль прятали в укромной, безлюдной, бухте, а часть команды, вооружившись, шарила по окрестным деревням, воруя всё, до чего дотянутся их руки. Не брезговали они и похищением людей. Особенно ценными считались женщины и дети, их можно было выгодно продать во всех портовых городах архипелага. Прямые нападения на торговые корабли братья Кадоры практиковали редко, лишь в случае особо благоприятных обстоятельств, как-то отсутствие людей на борту или попадётся мелкое рыбачье судно. Рисковать своими шкурами они не хотели, и трусами были изрядными. В том числе и нового раба приобрели для усиления команды, состоявшей из самих братьев, их двух сыновей и четырёх рабов матросов, к которым добавили и меня. Мой высокий рост и физическая сила могли оказать немалую помощь в столкновениях.
Сам я был рад покинуть остров, что давало возможность посещения новых, не виданных ранее мест, и могло, в конце концов, способствовать побегу, если корабль придёт в город Марелию на севере, из которой меня привезли на Рох. В течение года корабль бороздил просторы архипелага, занимаясь одновременно и торговлей и разбоем, изредка заходя на основную островную базу. Судно посетило множество островов и портовых городов. На востоке, достигли устья Мары, где делали закупки зерна на осенней ярмарке. Между прочим именно тогда я обнаружил безлюдную приморскую долину, куда мы сейчас идём. На западе, достигли берега материка, пройдя весь островной архипелаг с северо-востока на юго-запад насквозь. За это время моя сила и умение завоевали в команде определённый авторитет и доверие, пираты разрешил иметь своё оружие, не только во время боя.
В какой-то момент меня стало тяготить общество братьев Кадор, виной тому была полная их беспринципность и алчность. Случаем переполнившим чашу терпения стало происшествие на западном берегу. Как обычно корабль причалил в близи небольшого прибрежного посёлка, в бухте с большой глубиной. На берег бросили сходни, а товар разложили, как на палубе судна, так и на берегу. Прослышав о нашем прибытии, местные жители собрались возле товаров, наверно всем своим наличным составом. Тут был и стар и млад, всем хотелось, если не купить, то хотя бы посмотреть на красивые заморские диковинки. Толпа собралась человек триста. Никто не ожидал от купцов подвоха. Покупатели расхаживали по берегу и палубе корабля, оценивая вещи и отчаянно торгуясь. Кадоры затеяли провокацию заранее, приказав опустить пару вёсел вводу и ждать команды. Рабы ждали. Тем временем, старший Кадор долго уговаривал дочь правителя посёлка, и местного царька, посетить палубу судна для оценки товара. Та долго отказывалась, но уступила, поднявшись на борт, в сопровождении десяти подруг и двух охранников. Господин подал знак, и мы оттолкнули корабль от берега, никто по началу ничего не понял. Все аборигены, как на берегу, так и на борту решили, что судно само собой сошло с мели и сейчас команда вернёт его на место, но рабы ударили вёслами, удаляясь от берега, а сыновья Кадора бросились в море, стараясь скорее подняться на борт. Они в момент похищения находились у товара, на берегу. Когда люди опомнились, было уже поздно, корабль уходил в море, пара охранников была обезврежена. Ни одна из девушек не смогла выпрыгнуть за борт, а сыновья разбойников благополучно достигли судна. Тяжко было смотреть на удаляющийся берег с сотнями возмущённых соплеменников, плачущих матерей, и посылающих проклятие отцов и братьев, все они были совершенно беспомощны в данной ситуации.
