Александр Анфилатов - Утро нового мира
─ Почему?
─ А потому, что есть вероятность, что планета пустая внутри, ну или полупустая. Конечно, это только гипотеза и требуется серьёзное изучение этих явлений.
─ Пустая планета? Сомневаюсь, — отозвался Ярослав, — такую скорлупу раздавило бы центробежной силой. Тут нужны специалисты-геофизики и глубокое бурение, только они могут дать ответы, а не мы с тобой. Смею предположить, что если ядро остыло, что маловероятно, то оно пористое, как у некоторых планет земной группы. Тогда и может возникнуть несоответствие размера и массы. Судя по всему отклонения эти не слишком велики и не принципиальны, а вот география Трона очень интересна и для нас необходима.
─ Я никогда не видел настоящих карт, возможно, где-то они и есть, но мне видеть не доводилось. Могу поведать только то, что сам видел или слышал.
─ А как ты попал сюда, расскажешь?
─ Могу, только будешь ли слушать, рассказ длинный? — поинтересовался Олег.
— У нас времени сегодня много. Говори, — поощрил его Ярослав, — я тебя внимательно слушаю. Они удобно расположились на пушистом от травы пригорке и Олег начал рассказ о своей жизни на Троне.
Глава 20
Один в лесу
Случилось это довольно давно, я был тогда ещё двенадцатилетним мальчишкой. Мой отец с матерью жили и работали в Москве, но происходили родом из небольшого, районного городка Архангельской области. Там, в таёжной деревне, жил мой дед Николай с бабкой Серафимой. И как это водится на Руси меня, школьника, отправляли на лето к деду, набраться витаминов и отдохнуть, в преддверии нового учебного года. И я старался, изо всех сил отдыхал; рыбачил, ходил по ягоды, или просто носился сломя голову с такой же деревенской ребятнёй, как и сам. В общем, отрывался на полную катушку. Надо сказать, что мой дед Николай был знатный в тех краях охотник. Ходил на любого зверя, как на промыслового: белку, куницу, лису, так и на птицу: глухаря, тетерева. Даже в самые трудные голодные годы, когда в лесах зверя мало, он не возвращался домой без добычи. Дед, охотник в третьем поколении, имел глубокие познания в повадках животных, помноженные на богатый жизненный опыт и необычайную удачу. В своём искусстве он оставил далеко позади, как любителей односельчан, так и заезжих городских гастролеров. Меня ещё ребёнком он стремился обучить своему великому ремеслу, но в те времена, я молодой Москвич был более увлечён полётами в космос, или тайнами новой науки, кибернетики и не мог оценить усилий деда. Только азы лесной жизни, неизвестно какими путями проникли в мою голову.
И всё бы хорошо, и был бы я сегодня рядовой инженер или служащий, кабы не любопытство и любовь к ягодному варенью. Стояла середина лета, самое время для тихой охоты и имелась разнарядка от матери, заготовить строго определенное количество ягод. Приходилось напрягать ноги в усилиях семейной заготовки, тем более, что часть добычи шла прямиком в рот. Ближние к деревне ягодники оказались уже освоены, неутомимой толпой подрастающего поколения, приходилось уходить всё дальше и дальше от жилья.
Тайга таит в себе много опасностей для детей, и дед запрещал углубляться в её дебри, но в тот день я не принял доводов разума родного человека, и жестоко пожалел об этом. Было одно место, куда строго настрого запрещали ходить, в пойму тихой лесной реки, но там жили бобры. Они строили плотины, и выгрызали березняк по берегам, а ещё водилось огромное количество змей, по причине, которой и не ходил туда народ. Зато ягод и грибов лом, и не сходя с места можно затарится на год вперёд. Соблазн одержал верх в борьбе со страхом и рассудком. Я пошёл на бобровую реку. Одел, прочные резиновые сапоги до колен, загрузился едой, взял нож, топорик и рванул, рассчитывая к концу обеда оказаться дома.
Поначалу ничто не предвещало беды. Добрался до места благополучно, без приключений. Змеи хотя и беспокоили, но простая палка отгоняла их с пути человека, и прежде чем поставить ногу в густую траву, приходилось шерудить там, отгоняя возможных пресмыкающихся. Сбор самих ягод и так процесс не быстрый, показался на этот раз довольно продолжительным, и вот уже осталось совсем немного до наполнения корзин, как грянул, неизвестно откуда, взявшийся гром. Пошёл дождь, сломав все планы на быстрое возвращение. Я, как сурок, забился под раскидистую ель, и пытался переждать ливень. Только много лет спустя, мне стало известно, что дождливая погода, есть сопутствующее открытию Врат явление. Понижение давления в их районе, связано с потоком воздуха, идущим через каверну. И чётко локализует, как место нахождения, так и характер.
Попытка переждать дождь, не привела к успеху, пришлось возвращаться домой, не обращая на него внимания. Высокие резиновые сапоги и плотная непромокаемая штурмовка, не оставляли сомнений в результате. Но как это не странно звучит, я заблудился, и не просто заблудился, а не узнавал мест, по которым проходил. Осознание этого факта не мало озадачило, знание окрестностей деревни являлось неотъемлемой частью моей натуры, а тут на месте, где должно быть одно, находилось совсем другое. Когда прошёл километров шесть, семь, а это часа два ходу, понял, что моей деревни нет и в помине. Сбиться с пути я не мог, имея в нутрии природный компас, никогда не дававший осечки. Более того, спустя час и пяток километров, вышел к большой реке, не имевшейся не только возле деревни, но и во всём районе. Право слово, ни как не мог за три часа дойти до Двины, между которой и нашей деревней, ещё реки Пинюга и Уфтюга, и сто пятьдесят километров расстояния. В географии я был силён, как ни кто другой, а тут такие фокусы, что шарики за ролики заходят. Всё выяснилось довольно быстро, стоило дождевым тучам рассеяться, как я увидел четыре звезды над головой. Они не оставляли сомнений, это не Земля. Ссылки на оптический обман или мираж оказались не состоятельными, небо было прозрачным и чистым. Сомнения в собственных способностях ориентирования, исчезли мгновенно.
В течение недели меня не покидала надежда на скорое возвращение, или нахождение людей, но со временем она рассеялась, как дым. Я был один в совершенно необитаемом месте, а возможно и планете, с совершенно однозначным голодным концом. Дабы избежать такой участи, необходимо усердно трудиться, в поисках пропитания. Трезво оценивая свои возможности, выбрал способ существования зимой, присущий мелким животным, и в частности белкам. То есть сделать максимальные запасы продуктов, размещая их в недоступных местах. К моему счастью в тех местах ещё произрастает, и сейчас, много крупных деревьев, именуемых в народе эльфийскими Мерлионами и Драгонирами, которые по старости имеют много обширных дупел. Их и облюбовал в качестве хранилищ. Тщательно очистив такое вместилище, от гнили и мусора, я заполнял его собранными плодами, ягодами, сушеными грибами, а также основным продуктом, кедровыми орехами. Много собранных яблок, высушенных под солнцем, пошло на зимние запасы. После заполнения такой кладовой изготавливал прочную пробку, и вбивал в отверстие дупла, оставляя необходимую для сохранности, вентиляцию. Пришлось облазить много деревьев, в поисках подходящих хранилищ, которых требовалось изрядное количество, для размещения припасов способных прокормить человека в течение зимы и весны. Мною было подсчитано, что необходимо около двух тонн продуктов, а это согласись немало. К сожалению попытки охоты не принесли ощутимых результатов. Отсутствие оружия и снастей ограничивало добычу мелкими животными вроде зайцев или редких птиц, и те приходилось по большей части съедать, не оставляя ни чего в запас. Изготовленный из сырого дерева лук не мог считаться охотничьим оружием, но я не оставлял попыток сделать новые более совершенные его образцы, и уже зимой имел не плохие результаты его использования. Но основной упор на дары леса оказался сделан верно, он и спас мою жизнь в голодные зимние месяцы. Летние проходили в непрестанных заботах о хлебе насущном, и в страхе перед суровым будущим. Рацион оказался не настолько скудным, лес предлагал большое разнообразие произрастающих растений, начиная с грибов и всевозможных ягод, заканчивая немалым количеством сортов злаковых. Тут были дикие виды ячменя, и овса дававшие совершенно мелкие, но пригодные к употреблению, семена.
В преддверии холодов вставал вопрос о жилье. Пока стояло лето, он не был столь актуален, я размещался на ночь у костра, на ветвях лапника или в дождливую погоду под шалашом. Казалось бы, простое решение построить землянку отпадало из-за нездоровой сырости в ней и опасности заболевания. Срубить избу также не получалось по причине моего малого возврата и недостатка сил. Оставалось искать сухую пещеру или строить подобие вигвама из мелких лёгких бревен. Пригодные для обитания пещеры, найденные в окрестностях, оказались заняты опасными соседями, — медведями, а сними, сам понимаешь, лучше не пересекаться.
