Александр Анфилатов - Утро нового мира
Обзор книги Александр Анфилатов - Утро нового мира
Утро нового мира
Часть первая. Врата мира
Глава 1
Они стояли плечом к плечу, десять молодых крепких мужчин, их взгляды суровы, сердца исполнены решимости. Решимости вступить в бой и победить. Их руки, сжимающие оружие, сильны и искусны, души полны мужества. Они готовы броситься на противников и разорвать их в клочья. Эйфория предчувствия боя бьёт через край, не даёт сосредоточиться, притупляет внимание и рождает страх, страх поражения. Но мужество — спутник истинного воина, даёт уверенность в своих силах, уверенность в победе над врагом!
Враги? — вот они, стоят напротив и, похоже, не собираются отступать. Извечные враги Славян — Тевтоны. Чёрные кресты на треугольных щитах. Узкие прорези шлемов- саладов. Все тяжело вооруженные — в бригандинах и хауберках, — непросто будет с ними сладить. Особенно выделяется высокого роста воин в середине строя. Остальные помельче, и как бы поддерживая его, сомкнули щиты с двух сторон. Он стоит, широко расставив ноги, покачивая двухметровой огромной вугой, уверенный в себе и в своих силах.
Близится миг боя. Десятник на правом фланге взмахивает мечом.
— Пошли!! — ревёт утробный голос командира, заглушаемый забралом его шлема. Русичи шагают в ногу, ускоряя шаг и переходя на бег единой неразмыкаемой волной щитов, неудержимой в своём стремлении оглушить и опрокинуть. Мгновения бега — и слышится треск ударов щитов о щиты. Как мячик, отлетает правофланговый немец под напором миндалевидного щита, и не удивительно: Тевтонец довольно щуплый, ему трудно тягаться в ударе со стокилограммовым десятником, к тому же мастером своего дела. Надо отдать ему должное — он не упал, а только отлетел, балансируя на ногах и пытаясь удержать равновесие, не думая ни о чём другом, в том числе и о бое. Кнехт своим отступлением обнажил левый фланг строя, чем не преминули воспользоваться командир русичей — десятник и его сосед слева. Теперь их было двое против крайнего в строю немца. Резво замолотили мечи, ударяя в щиты.
Отступивший воин пытался спасти строй — но поздно, левый фланг смешался. По всему строю закипела свалка, воины обеих сторон усердно сыпали ударами, стараясь развить максимальную их частоту и результативность. При столь плотном построении, которым воспользовались противники, трудно использовать боевое искусство меча, а потому удары в основном приходились в тесно сомкнутые щиты. Воины стремились достать противника сверху, нанося удары поверх щитов, метя в голову, в слабо защищённые места рук и плеч, ну и, конечно, увеличивая напор, скорость и силу ударов. А также старались потеснить врага, выбить его из строя. Тем самым смешать его ряды, опрокинуть, обратить в бегство, и в результате одержать победу. Судьба улыбалась русичам. На первых секундах боя им удалось смять левый фланг врага, благодаря удачному удару десятника. Однако кнехты сопротивлялись изо всех сил. Хотя и разрозненно, но им всё ещё удавалось удерживать левый фланг своей обороны. Они были вынуждены обороняться — в разбитом строю наступление невозможно — тут бы удержать позицию, сдержать наступательный порыв врага. И тевтоны держались стойко на правом фланге и в середине строя. В центре могучий немец неутомимо вздымал своё страшное и тяжёлое оружие вугу, нанося удары далеко поверх щитов. Его поддерживали с обеих сторон два самых сильных кнехта, они прикрывали с боков, не подпуская к основному бойцу врагов, можно сказать, весь бой шел вокруг этой троицы. Строй ярких миндалевидных щитов прогнулся, охватывая центр построения немцев, наступали решающие секунды боя. Кто уступит? Выдержат войны напряжение сражения? Ещё секунда, ещё напор — и наступит развязка.
В этот самый решающий момент хитрый враг бросается в контратаку. Основной боец, возможно командир тевтонского отряда наносит решительный удар, целя в промежуток между щитом и шлемом. Удар этой цели так и не достиг, однако русич вынужден закрыться, защищая лицо, теряя из поля зрения врага. Этого момента и ждал противник. С силой, увеличиваемой немалым собственным весом, он ударяет русича щитом, сбивая с ног. Не выдержав неожиданного удара, воин падает на одно колено, при этом выпадая из строя. Торжествующий враг утраивает усилия, нанося непрерывные удары вугой со всего размаха, стараясь попасть в лицо или хотя бы в шлем, не давая противнику подняться во весь рост. При этом двое его фланговых связывают боем товарищей поверженного воина, не позволяя придти на помощь, и прикрывая главаря с боков.
Отступивший ратник оказался в довольно трудном положении. В бою подняться с колен нелегко, особенно если тебя стараются добить. Он под напором отступает, поднимаясь с колен и пригибаясь к земле, дабы быть меньшей мишенью для ударов, но при этом, теряя из виду врага — щит перекрывает обзор, — и уходя в глухую и безнадёжную оборону. Воин оказался недостаточно опытен для такой ситуации. Его можно понять — он стремился избежать серьёзных ранений, искал спасения в прочной обороне и был вынужден покинуть своё место в строю.
В результате контратаки ряды щитов были прорваны, строй распался. Расстояния между противниками увеличились. Они перемешались между собой, одни отступали, другие их преследовали. Далее общая схватка была сведена к ряду индивидуальных столкновений, не столь примечательных, где побеждают или грубая сила при столкновении сильного воина со слабым и лёгким, или мастерство при схватке неопытного с ловким. В гулком зале удары металла о металл и дерево походили на стук и треск гигантской пишущей машинки, работающей в автоматическом режиме по заданной программе.
Смотреть больше было не на что. Результаты мелких стычек были предрешены, кто победит, было ясно заранее. Победят спорт и дружба, и это не в первый раз и не последний.
Клуб, за который он болел, проиграл очередной бой. Не удивительно, в схватке участвовал в основном молодняк — студенты и школьники-старшеклассники.
Ярослав наблюдал за ходом событий с обширного балкона. Большинство праздно любопытствующих людей было внизу, в самом зале. Здесь, наверху, их было немного, только отдельные наблюдатели стояли, облокотившись на ограждения, с высоты наблюдая за происходящим. Впрочем, на арене сего колизея немного зрителей, в основном участники клубов, их знакомые, возможно, родственники и самую малость посторонние любители вроде Ярослава. Постепенно грохот схватки затих, участники соревнования готовились к индивидуальному спаррингу. Интересоваться больше было нечем, оставалось глазеть по сторонам.
За спиной раздались вежливые покашливания. Ярослав обернулся — слева от него стоял молодой мужчина лет двадцати пяти — двадцати семи. Высокого роста, стройный, тёмно-русые волосы, быстрые и цепкие карие глаза. Во всём облике чувствовалась несколько наигранная доброжелательность и некоторая неуверенность в себе.
— Как вам бой? — произнес он.
— Бой как бой, такой как многие, — ответил Ярослав.
— А по мне так ерунда. Больше похоже на киношные представления, чем на реальный исторический бой.
— В схватке участвовало много молодых и неопытных ребят. И к тому же, историческое фехтование имеет мало общего с подлинным боем, — Ярославу показалось, что его собеседник плохо разбирается в том, о чём пытается судить.
— Ах так! Однако, согласитесь, вы стремитесь к наибольшей исторической достоверности, а её не достичь, играя в игры.
«Странное утверждение», — подумал Ярослав, и постарался его опровергнуть:
— Парни выходят друг против друга, чтобы получить удовольствие от боя, намять кому-либо бока, выпустить пар, но не убивать.
Закрадывались подозрения, что он за тип? Странный затеял разговор. Что он имеет в виду? Бои без правил, что ли.
— Я с тобой полностью согласен, и исключаю подобные крайности. Однако согласись со мной, настоящим воинам XII–XIII веков эти цыплята не смогут оказать сопротивления, — незнакомец старался развить свою мысль.
— Да! Настоящим воинам они не противники, хотя некоторые совсем неплохи.
От сердца отлегло. Собеседник вновь казался пустым болтуном.
— К слову сказать, эти схватки далеко не безопасны, редко когда обходится без серьёзных травм и переломов. Бывает и летальный исход. Парни машут железками не по-детски, не успел увернуться — и ты беседуешь с предками.
— Знаю, эти схватки рискованны, но я не об этом. Разве не хочется окунуться в мир подлинного средневековья, почувствовать романтику настоящих битв и походов?
— Многие из здесь присутствующих не отказались бы очутиться в тех временах — на пару часов или суток. Но вряд ли кто-то готов променять сытую и защищенную законом жизнь двадцать первого века на непредсказуемое прошлое, — подобные разговоры Ярослав слышал не раз и дураков не встречал.
