Александр Афанасьев - Время нашей беды
Итак, сумка. Тактическая сумка.
Потеряв интерес к блатным на «Весте», я пошел следом за этим парнем, автоматически отмечая, что к чему. Признаки опасности те же самые, что и обычно: неадекватное поведение, упертость взгляда в одну точку, постоянно шевелящиеся губы (шепчет молитву), нижняя часть лица светлее верхней – сбрил бороду недавно. Здесь ничего этого не было. Парень явно плохо ориентировался на рынке, он не знал, где и что продается, – но это не преступление. Пострижен очень коротко, голова почти голая – но у меня на голове волос немногим больше. Одет в гражданское… вот только эта сумка.
Мы шли по стихийному ряду, толкались. Народ пока еще покупал, то есть деньги были… я видел базары, где полно людей, но денег нет и почти никто ничего не покупает, только смотрят. Здесь покупатели пока были…
Я не знал, насколько этот парень опытен, и потому держал между им и мной два‑три человека – не отдаляясь сильно, но и не наступая на пятки. Парень равнодушно прошел ряд, где торговали шмотьем, не заинтересовали его и всякие мелочи типа китайских плееров или ножей‑выкидух. А вот там, где торговали жратвой, он проявил активность сразу, купив большой баллон с водой.
Семнадцать литров? Нафиг человеку, который живет один, сразу семнадцать литров воды? На сколько человек он купил?
Когда он покупал, я встал у соседнего торгового места и заметил еще кое‑что. Он не ориентировался в деньгах и ценах, это сразу было видно. Деньги у него были, но сдачу он пересчитывал слишком долго – если ты покупаешь каждый день, то ты сразу понимаешь, сколько тебе сдали. И купюру – а у него была целая пачка – он подбирал дольше, чем надо…
Интересные дела…
Позволив ему оторваться, я пошел следом.
Купив воды и положив ее в сумку – сумку он забросил на плечо, – он начал что‑то искать. Продавали тут обычный для толкучки набор жратвы – крупы, чай‑кофе, сахар, большие мешки и небольшие пакеты, консервы. Местная примета – на каждом втором месте картонка или нормальная вывеска с надписью «Халяль». Халяль – можно, разрешено, это обозначение пищи, которая разрешена мусульманам. Например, пельмени «Халяль» делаются без свинины, зато в них бывает конина, которую любят татары. В последнее время халяль превратился в своего рода торговую марку – вон, например, стоят бутылки с водой «Халяль». И что в ней халяльного, спрашивается? Тем более что, судя по цене, ее из‑под крана набрали…
Ага… достает телефон. И симку меняет…
Интересно, интересно…
Я решился пройти мимо и услышать хотя бы часть разговора. Он остановился… я шел вперед, вместе с покупателями…
– …Немае тут буряков…
Ага!
Украинец! Похоже, борща захотели…
Остановился на углу, достал свой телефон, набрал…
– Анвар… Анвар… Здесь Александр.
– Я уже подъезжаю. Минут семь‑восемь.
– Дело не в этом. Тут на базаре какой‑то хохол, ищет, где купить буряка[18]. Похоже, кто‑то борща захотел.
– Это точно?
– Сам слышал…
Судя по звуку в телефонной трубке, Анвар стоял в какой‑то пробке.
– Проследить можешь?
– Этим как раз и занимаюсь. Подъедешь – набери.
– Понял…
Украинец – он мог быть, кстати, и простым работягой, которого товарищи по бригаде послали купить жратвы, – купил еще хлеба, три буханки. какой‑то зелени, палку конской колбасы и палку обычной, сухой копченки. Колбасы пришлось купить и мне.
Повернул обратно. Я снова заметил, что он слабо ориентируется, – какое‑то время думал, не махануть ли ему напрямую через дорогу, потом оценил движение, испугался. Пошел через станцию метро.
Боится ментов…
Парень как парень. Несколько лет назад никто бы и не подумал, тогда вся угроза исходила от ЛКН – лиц кавказской национальности. А теперь… вот оно как повернулось.
Прошел метро, прошел перрон электричек, пошел дальше. Там дальше еще один пассажирский переход поверх дороги, как в Москве. Казань вообще брала для себя очень высокую планку, тянулась, и здесь не только переходы как в Москве, здесь и единственный построенный уже после распада СССР в России метрополитен с нуля, и стадион, одно время крупнейший в России, и пешеходные улицы в центре, по колориту чуть не уступающие Арбату. Все тут хорошо. Кроме одного – это все может накрыться медным тазом в одно мгновение. Достаточно просто сделать ошибку. И все…
Ага… идет к переходу. Проблема в том, что народу тут мало. И если он начнет по‑настоящему проверяться – то, скорее всего, засечет меня.
Переход. Тоже со всех сторон закрыт стеклом, под ногами – нескончаемый шум машин. Выходим. Идет к новостройкам, не оглядывается…
Нет… похоже, жареный петух еще не клевал. Не проверяется…
– Що купив?
Мыкола затворил дверь.
– Хліба. Ковбаси ще. Ось, кінська.
– Кінська? Це добре.
– А буряк тут не продають. Взагалі під борщ нічого майже немає.
– Гаразд, ковбасу поїмо. Пакети задовбали.
Из комнаты вышел гуртовой[19], посмотрел нехорошо.
– За тобою ніхто не йшов?
– Ні. Тільки у ринку якісь стоять. Блатні неначе.
Гуртовой шагнул вперед, тяжело ударил Мыколу под дых. Тот согнулся…
– Збираємося, швидко. Зараз тут міліція буде!
С балкона прошел снайпер – именно он, отслеживая с балкона путь посланного за жратвой Мыколы, и обнаружил слежку. У него была винтовка «Ar‑10» с глушителем, в происходивших здесь событиях она отметилась, и отметилась серьезно.
– Ось. Поїли ковбаси, – раздосадованно сказал еще один бандеровец.
– Я подъехал, где ты?
– Где ты стоишь?
– У платформы.
– Я на десять часов от тебя, в новостройках. Он зашел в один из подъездов, в третий, по центру.
– Понял. Сейчас буду.
– Там менты стоят.
– Я возьму с собой. Надо пробить квартиру…
Может, конечно, это и в самом деле строительная бригада – но проверить не мешает. Плохо то, что я почти голый. В смысле, оружия нет никакого, травмат – это не оружие. Если бы я из Уральска взял одну из тех винтовок – мог бы перекрыть подъезд в одиночку. Залег бы здесь, вон за той плитой, и отрабатывал бы всякий раз, как только кто‑то пытался бы высунуться из подъезда. Или выпустил бы их и потом открыл огонь… двоих‑троих точно снял бы.
Но… за неимением гербовой – пишем на простой…
– Анвар.
– На приеме.
– Я справа от здания. За углом. Давай сразу ко мне. А менты пусть слева дорожку перекроют…
– Понял.
– Будешь во двор заезжать, мигни фарами.
Тем временем в квартире пятеро бандеровцев из нелегальной организации украинских националистов, созданной еще Анатолием Лупиносом[20], уже пролившие тут кровь, готовились к серьезному бою.
– Будемо прориватися, – гуртовой примкнул к своему «АКС‑74У» длинный пулеметный магазин, передернул затвор, – поки ментів мало, зіб’ємо їх і йдемо. Як тільки виходимо з під’їзду, відразу починаємо працювати. Колун, ти відразу до машини.
– Так, зробымо, – сказал Колун.
– Приб’ємо ментів, прориваємося на трасу. Поки вони будуть міркувати – ми підемо. Так, хто залишиться з яких‑небудь причин – заляже у Раміля. Адреса всі знають, номер його мобіли теж.
– Так.
– Банан, ти йдеш третім.
– Так, – кивнул снайпер. Он любил бананы, и потому к нему еще с АТО пристала кличка Банан. Снайпером он был тоже хорошим, его учили американцы, на Яворовском полигоне в Львовской области, а потом в Словении, в специальном тренировочном комплексе, где отрабатывались городские бои…
Бандеровцы надевали бронежилеты.
– Все. Слава Украине!
– Героям слава!
– Слава нации!
– Смерть ворогам!
– Украина!
– Понад усе!
Несмотря на то что я был готов, началось все внезапно. И страшно.
Я увидел машину – это была черная «Тойота Камри» предыдущей модели, она тут же мигнула фарами – и за ней во двор вкатился милицейский «Форд Фокус». «Форд» тут же повернул налево, а «Тойота» пошла дальше, объезжая двор‑колодец по внутренней дороге, чтобы встать рядом со мной. Если считать от меня – то я был от здания справа, у соседнего, стоящего торцом дома, а «Форд» – получается, был слева.
«Тойота» начала поворачивать на подъездную дорожку, идущую мимо подъездов того здания, около которого укрывался, – и в этот момент все началось…
Из третьего подъезда начали выскакивать люди… у первого же был бронежилет и автомат в руках. Он шагнул в сторону, пропуская остальных, мотнул головой и увидел милицейскую машину. И тут же, с колена открыл по ней автоматный огонь…
«Тойота» тормознулась метрах в пяти‑семи от меня. Нас – Анвара, меня – спасло, видимо, только то, что машина была гражданская, а боевики заметили милицейскую машину и открыли огонь по ней, все отвлеклись на нее. Но так мы выиграли несколько секунд, не больше…
