Сергей Шкенёв - Красный властелин
– Итак, мной получен приказ! – тысяцкий не стал растекаться мыслию и сразу взял кагула за вымя. – Приказ о высадке на пиктийское побережье и захвате плацдарма. Нам выпала великая честь ознаменовать трёхтысячную годовщину основания Цитадели ударным ратным трудом, товарищи!
– Без всякой тренировки и средств усиления? – с места выкрикнул Медведик.
Ченчик поморщился. Ему сразу не понравился вечно улыбающийся старший сотник, и будь его воля… Но тот назначен командованием бригады, так что приходится терпеть выскочку. Остаётся надеяться – недолго терпеть.
– Приказы не обсуждаются, они выполняются!
Не объяснять же тупому ротному необходимость проявления разумной инициативы? Вдруг он такой же трус, как начальник штаба тысячи, не далее как час назад попытавшийся убить своего командира ударом циркуля в ухо? И особистом ещё грозился, сволочь, еле скрутили.
Кстати, особист тоже не сможет помешать подвигу – измученного морской болезнью сотника ещё утром опоили отваром синского мака, и до самой высадки он безопасен. А уж славу от удачно проведённой операции как-нибудь поделят – Алехио никогда не считал себя жадным человеком. Коллективное геройство – оно тоже геройство, и нет в том умаления чести каждого участника.
– Вы отказываетесь выполнять приказ, товарищ старший сотник? – воевода бросил на Медведика победный взгляд.
Вольдемар промолчал.
– Не отказываетесь, – удовлетворённо кивнул Ченчик. – Есть ещё недовольные и сомневающиеся? После задания можете пожаловаться хоть самому Верховному Главнокомандующему, но пока…
Пауза, может быть, и показалась бы многозначительной и зловещей. Но тысяцкий сам испортил впечатление – мощно отрыгнул, распространяя на десять шагов вокруг запах используемого для поддержания здоровья и бодрости духа легойского игристого. Но если посмотреть на вопрос с другой стороны, то с чего бы командиру тысячи нагнетать обстановку? Ротные, а их всего-то трое, и полусотники числом аж в девять человек не должны бояться! В их обязанности входит уничтожение проклятых имперцев под мудрым руководством Алехио Ченчика! Э-э-э… в том смысле, что пиктийцами руководит кто-то другой. Что же до приказа о высадке… разве не это собирался предпринять Владыка, отдавая распоряжение построить десантные корабли? А путь к победе начинается с маленького шага! И кому-то нужно сделать его первым!
Обер-кадет Юлиус Камерун всегда мечтал о подвигах и потому с детства не видел жизни своей без службы в драконирском полку. Покойный отец, сгоревший в небе над Тиураной в войне с солнцепоклонниками, являлся примером для подражания – уговоры матери пойти в целители успеха не имели. Кого лечить-то? Истинные аристократы сами владеют магией и болеют разве что с похмелья, а заниматься чернью, пусть и за хорошие деньги… Слава Благому Вестнику, поместье ещё в состоянии поддерживать достойное существование семьи без столь сомнительных и неблагородных источников дохода. Впрочем, есть ещё лишённые дара дворяне, да. Но им нужнее заклинание эвтаназии, чем родовитый лекарь.
Учёба давалась Юлиусу легко, и в знак признания успехов и способностей сам начальник школы конт Хельвеций подобрал дракона юному дарованию. К большому сожалению, к тому времени отмеченные Эрлихом Белоглазым тёмные смогли уничтожить столичный питомник, и о гэльских варрах оставалось только мечтать, но и доставшийся очень даже хорош. Причём хорош настолько, что завидует весь курс. Им-то приходится летать на недомерках, забракованных приёмной комиссией лорда-протектора. Раньше подобных полуросликов содержали из жалости – у благородного д`ора не поднимется рука лишить жизни даже неполноценного дракона, а сейчас они идут на пополнение таких вот полубоевых соединений.
Да, школу отправили выполнять посильную задачу, не связанную с непосредственными действиями на фронте. Для охраны и патрулирования побережья вполне подойдут недоучки, разбавленные выздоравливающими после ранений ветеранами. Простая и безопасная работа – два раза в день пролететь над морем в поисках возможных роденийских кораблей. Хотя, честно сказать, встретить их сейчас можно только в горячечном бреду упившегося до помутнения рассудка наблюдателя, приставленного от корпуса Стражей Тумана. Мучается бедолага бездельем, пьёт круглосуточно с местным бургомистром подлого происхождения и от нечего делать усложняет и усложняет полётные задания.
Впрочем, сложности не огорчают – Юлиус всегда с ответственностью подходил к выполнению любых упражнений, а прошедший слух о замене выпускных экзаменов на аттестацию по итогам боевой практики заставляет стать ещё серьёзнее. Да и самому очень хочется побыть в одиночестве – дракон совсем не мешает и не отвлекает от мыслей, а за пять лет обучения в школе боевых магов поневоле научишься ценить редкие минуты уединения.
– Надеешься встретить роденийский флот вторжения?
Насмешливый голос за спиной принадлежит Маттео Обальдистоуну, вечному сопернику в гонке за звание лучшего ученика. Другу? Да, скорее всего другу… родственников казнённых за провал наступления членов Императорского Совета давно перевели командовать глорхийским отребьем, и в школе остались исключительно проверенные и благонадёжные воспитанники.
Маттео невзначай выставляет вперёд плечо, где красуется нашивка обер-кадета. Нашёл чем хвастаться! Получил звание на три дня позже, так помалкивай и не позорься! Вслух, разумеется, Юлиус этого не сказал – не стоит портить отношения с будущим эрлом Обальдиером, к тому же приходящимся двоюродным племянником самому лорду-протектору.
– Надеяться никогда не поздно, Мэтью.
– И зря, весна только заканчивается, и сезон штормов ещё не прекратился. Никто в здравом уме к нам не сунется.
– Тёмные отвергают Благого Вестника, значит, здравым умом не обладают. Вдруг отважатся?
Обальдистоун негромко, не выходя за рамки приличий, рассмеялся:
– Тогда не буду отвлекать благородного д`ора от подготовки к подвигу. Честь имею, Юлиус!
Дракон встретил наездника радостными прыжками в стойле и сразу же выстрелил длинным горячим языком, пытаясь определить наличие в карманах чего-нибудь вкусного. Удивительно, громадное создание, а выпрашивает вкусняшки подобно комнатной собачке. Только в отличие от блохастых любимцев престарелых леди этот не лает визгливым голосом, не гадит под диванами, не оставляет шерсть на коврах, не кусает гостей за пятки и не задирает лапу на подставку с фамильной шпагой. Чудо, а не существо.
Хотя роденийцы не так уж неправы, считая драконов злобными, тупыми тварями со скверным характером и заменяющим мозги желанием пожрать. Большинство такие и есть, только ни один драконир в этом не признается даже себе. Юлиус признаться может – его Ямато оказался одним из немногих исключений, лишь подтвердивших правило. Дух, дарованный небом, – так их называли до прихода Благого Вестника. Сейчас не называют и завидуют молча.
– Принёс-принёс, не беспокойся, – обер-кадет достал из кармана пригоршню солёных сухариков. – Слопаешь сейчас или подождём, пока закрепят седло?
Дракон фыркнул, как бы намекая, что одно другому ни за что не помешает, а в жадность наездника, наверняка сделавшего запас, он никогда не поверит.
– Держи, обжора! – мелькнувший язык смёл с ладони угощение, способное насытить разве что упомянутую комнатную собачку, и Ямато вздохнул, выпустив из ноздрей тонкие струйки дыма. – Не дави на жалость, как оседлают – дам ещё. И веди себя прилично!
Совсем не лишнее предупреждение – зверь не любит чужие руки и чуть ли не ежедневно калечит кого-нибудь из служителей. Ему весело, а выговор за порчу имущества драконьих казарм приходится получать Юлиусу. Шалопай, одним словом! А что будет, когда повзрослеет и войдёт в полную силу?
– Ямато, а ну выплюнь бяку! Сухариков больше не получишь!
Тот сделал вид, будто ничего такого и не собирался делать, а голова старшего драконюха случайно попала в пасть. Она же волосатая и невкусная… как ты мог подумать плохо, хозяин?
– Быстрее заканчивайте, – прикрикнул обер-кадет. – И где, Эрлих вас раздери, мой предполётный паёк?
– Уже здесь, благородный д`ор.
Камерун повернулся на голос и пренебрежительно скривился. И это называется пайком? Благой Вестник, да в трёх приведённых сопляках нет и половины потребной для патрулирования силы. А если бой?
– Издеваетесь?
– Другим и того не достаётся, д`ор! – сарджент из лишённых дара дворян, но держится с достоинством. – Тем более эти осуждены за кражу овса с конюшен бургомистра, и их можно использовать полностью.
Совсем другое дело! Юлиус осмотрел обездвиженных заклинанием мальчишек – немного помладше его самого, лет по двенадцать каждому, худые, бледные… Жизненная сила с лёгкой горчинкой голода и отчаяния. Последнее придаёт особый привкус, сравнимый разве что с остротой ненависти пленных роденийцев.
