Евгений Логунов - Таулос. Книга первая. Северный ветер
— Сорук до сих пор говорит на языке таров?
— В основном с Ло-Таном. А с другими он почти всегда молчит, — Соули усмехнулся, — но наш язык он знает. В этом я уверен.
— Да-а! — протянул Юнак, как бы завершая эту тему, — чего только в жизни ни увидишь, стоит лишь выйти за порог дома.
Соули жестом пригласил советника, и они неторопливо двинулись к дому наместника. Близилось время обеда, и улицы Охоса начинали пустеть.
Ровно в два часа пополудни Юнак в сопровождении наместника Соули вышел из дома. Охос уже вернулся в привычный ритм жизни, и его улицы снова были полны торопящимися жителями. Возле дома стояли оседланные и готовые в путь лошади, ожидающие своих наездников.
Юнак стремительно вскочил на коня, который начал нетерпеливо переступать ногами. Для Соули подобное действие было далеко не самым простым, и он был вынужден воспользоваться помощью слуги, предусмотрительно поставившего небольшую подставку рядом с лошадью наместника. После удачного преодоления некоторых трудностей, Соули, наконец, оказался в седле, довольный собой, и готовый отправиться в путь.
Пригласив советника следовать за собой, Соули направился в северную часть города, туда, где разместили лошадей, предназначенных для императорской армии. Дорога не заняла и получаса. Прибыв на место, спешившись и передав своих лошадей конюхам, Соули и Юнак приблизились к загону. Советник достал из сумки тонкую тетрадь в кожаном переплете и деревянную коробочку с приборами для письма. Один из конюхов вызвался помогать советнику. Тот любезно согласился и передал ему коробочку, велев держать ее наготове. Взяв перо, он макнул его в чернильницу и принялся что-то писать. Затем советник направился вдоль загона, периодически останавливаясь, разглядывая лошадей и делая какие-то пометки. Все это время конюх и Соули следовали за ним. Обойдя загон несколько раз, советник отправился к пастухам, сидевшим неподалеку. Он стал спрашивать их о содержании и кормлении императорских лошадей. Те с охотой отвечали, а советник вновь что-то записывал. Соули все время находился рядом, слушал и кивал. Когда все пастухи были опрошены, советник принялся за конюхов. И снова все то же самое: вопросы, ответы, записи в тетрадь.
Солнце уже начало катиться к горизонту. Улицы снова начали пустеть. Соули потерял всякий интерес к происходящему, и казалось, его больше интересуют мухи, кружившие вокруг кучек навоза, чем повторяющиеся вопросы Юнака, которым, казалось, не будет конца. Но вот советник закрыл тетрадь и убрал письменные принадлежности. Он сердечно поблагодарил конюха, который все это время сопровождал его и уже начал постепенно засыпать, стоя возле входа в конюшни. Конюх с радостью вернул советнику его коробочку и в тот же миг куда-то испарился. Юнак сложил все в сумку и заявил наместнику, что готов вернуться. Соули был очень рад тому, что услышал и, взяв советника под руку, повёл его к тому месту, где несколько часов назад они оставили своих лошадей.
Было уже совсем темно, когда Юнак и Соули вернулись обратно. Плотно поужинав, они еще какое-то время провели за беседой перед тем, как отправиться спать.
На следующее утро советник стал готовится к отъезду. Все его вещи были собраны и уложены. Лошади в нетерпении ждали отправления в долгую дорогу. Перед отъездом наместник вышел, чтобы проводить Юнака. После непродолжительных прощаний советник сел в седло и произнес напоследок:
— Я передам императору все, что вы просили, господин Соули. Будьте уверены, он будет очень доволен вами и той работой, что вы проделали.
— Очень рад это слышать, — сказал наместник и поклонился, — не забудьте передать привет от меня Его Высочеству!
— Обязательно, однако вскоре вы сможете увидеть его лично, — сообщил Юнак, — он собирался прибыть в Охос в начале лета, чтобы забрать лошадей и расплатиться с вами.
— Отличная новость! — радостно воскликнул наместник. — Думаю, князь к тому времени уже вернется и сможет лично встретить его.
— Вот и хорошо, — сказал Юнак, удерживая на месте нетерпеливого коня, — я был рад нашему знакомству. Удачи вам, господин Соули!
— Доброго пути! — наместник помахал рукой.
Юнак пришпорил коня, и тот рванул вперед что было сил. Соули еще долго смотрел вслед удаляющемуся Юнаку. Когда же он исчез из виду, Соули повернулся и побрел к городским воротам. Сегодня у него было еще много дел.
* * *Стоя возле небольшого деревянного стола, расположенного рядом с окном, Анайя неторопливо готовила обед. В окно она могла видеть несколько улиц и небольшую площадь, занятую торговцами. Снаружи было достаточно оживлённо. Люди ходили туда-сюда между торговых рядов, выбирая необходимые им товары. Торговцы наперебой зазывали покупателей, демонстрируя свой продукт. Запряженные лошадьми повозки медленно пробирались по узким улочкам в сопровождении погонщиков, то и дело выкрикивавших: «Посторонись!»
Закончив нарезать овощи, Анайя высыпала их в небольшой чугунный котелок с водой и поставила его на огонь. Тут она вспомнила, что ей нужно еще сходить на базар, чтобы купить приправы для супа. Вытерев руки о полотенце, Анайя отправилась переодеться. Через несколько минут она вернулась и, взяв большую деревянную ложку, помешала содержимое котелка.
Неожиданно в дверь постучали. Анайя обернулась на стук и крикнула: «Открыто, заходите!», а затем снова принялась помешивать суп. Дверь тихонько скрипнула, и в доме раздались негромкие шаги. Не оборачиваясь к вошедшему, Анайя произнесла: «Алин, это ты? Закрой, пожалуйста, дверь, дует».
Ответа не последовало. Однако дверь, снова скрипнув, закрылась.
— Кто там? — снова спросила Анайя, — Алин? Таник?
— Это я, — услышала Анайя.
Голос показался ей знакомым, но он не принадлежал ни одному из ее друзей, чьи имена она только что назвала. Повернувшись, она посмотрела на человека, стоявшего возле двери. И в тот же миг Анайя почувствовала слабость в ногах. Ей пришлось опереться рукой на стол, чтобы не упасть. Вошедший сделал несколько шагов навстречу и вышел на середину комнаты.
Это был Ханами. Он, не отрываясь, смотрел на Анайю, и лицо его отражало бурю чувств.
— Я все-таки нашел тебя! — произнес Ханами.
— Ханами! ты вернулся! — выдохнула Анайя и её глаза наполнились слезами. Ханами быстро приблизился к ней и крепко обнял.
— Да, я вернулся. Все уже позади.
Так, обнявшись, они простояли пару минут. Наконец Ханами взял Анайю за плечи и легонько отстранил от себя. Он внимательно посмотрел в ее влажные от слез глаза.
— Как ты? — спросил Ханами.
Анайя пожала плечами и неуверенно ответила:
— Хорошо.
Ханами кивнул. Затем, собравшись с силами, спросил:
— Как Сенгтай? Ты слышала о нем?
Анайя взглянула на Ханами. В ее глазах он заметил глубокую печаль. Анайя лишь отрицательно покачала головой.
— Значит, он так и не вернулся, — произнес Ханами и вновь прижал к себе Анайю, — даже не знаю, что сказать.
— Что тут говорить, — отозвалась она, пытаясь сдержать слезы, — столько времени прошло. Я уже потеряла надежду.
— Понимаю тебя, — согласился Ханами, — я сам очень часто думал о нем и о его решении. Мы все находились в опасности, но Сенгтай, пожалуй, более других.
Анайя выскользнула из объятий Ханами и отошла.
— Значит, ты тоже думаешь, что надежды нет?
— Как знать, — Ханами пытался подобрать слова, — мой путь тоже был опасен, но я все-таки вернулся.
— Знаешь, — произнесла Анайя, — я думала, что больше никогда не увижу ни его, ни тебя. Но ты здесь, и это замечательно.
Ханами широко улыбнулся. Эти слова вселили уже почти утраченную надежду на то, что он и Анайя все-таки смогут быть вместе. Он взял два стула, стоявших у окна, и поставил их рядом. Жестом, пригласив Анайю сесть, он так же присел рядом и приготовился говорить.
Разговор затянулся. Ханами рассказал о своем путешествии, о том, как впервые увидел Таулос. Анайя слушала его внимательно, пытаясь представить в своем воображении все то, что описывал Ханами. Он рассказал ей, что только мысли о ней придавали ему сил в пути, о том, как скучал по ней, находясь вдали. Иногда Анайя опускала глаза, чтобы скрыть свое стеснение, и тогда Ханами нежно брал ее за подбородок и пристально глядел в глаза. Она смущенно улыбалась.
Постепенно Ханами почувствовал, как необъяснимая злоба, что терзала его сердце, стала исчезать. Он видел, что двери перед ним открываются, и на пороге вновь появляется его мечта. Мечта быть с ней. Она становилась все более реальной. И это не могло его не радовать.
После целого года терзаний, неведения и напрасных ожиданий Анайя не могла и не хотела сопротивляться чувствам, которые когда-то испытывала к этому человеку. Сейчас, когда он появился на пороге ее дома, живой, открыто заявляющий о своей любви, эти чувства вновь вернулись в ее сердце. Тревога постепенно начала уходить, и Анайя ощущала, что возвращается к жизни. И лишь одно не давало ей покоя. Сенгтай. Где он? Жив ли, и сможет ли он когда-нибудь вернуться?
