Дэвид Хофмейр - Дорога ярости
Адам заводит мотор, и у него наконец получается. Он едет криво и неуверенно, как вдруг наконец чувствует что-то. Далекое. Слабое. Пульсация в затылке.
Адам ощущает, как мотоцикл рвется вперед, и понимает, что уносится куда-то. Воздух плотный, как вода. Пустыня плывет перед глазами. Он уже далеко.
Он глубоко под водой. Это не озеро. Что-то другое. Вода ледяная. Его тащит сильное течение. Он не плывет. Он тонет. Камнем идет на дно. Ноги тяжелые, к ним привязан какой-то груз. Он задерживает дыхание. Его захлестывает паника. Он скользит в глубину, его тянет на дно мертвец на цепи. Он ударяется о дно, песок взвивается вокруг. Под его босыми подошвами – мягкая плоть мертвых и умирающих.
Из темноты бесшумно появляется гладкая тень. Он видит зубы, лапы с когтями и покрытую чешуей спину. Огромный зверь. Гигантское чудовище. Оно исчезает, плавно махнув хвостом, так что позади образуется водоворот. Он в исступлении рвет цепь, легкие горят. Поднимает глаза на солнце, которое из-под воды больше похоже на луну. Оно немыслимо далеко.
Внутренний голос шепчет ему, что нужно повернуться. И он видит, как приближается зверь. Глубоководный монстр. С длинными рядами зубов, которые разгрызают любую кость. Он зажмуривается и ждет боли.
Но вместо этого чувствует, как шуршит под колесами песок. Как пружинит земля. Как шины перемалывают камни. И кое-что еще… одиночество… жестокость. Ни жалости. Ни раскаяния. Ни страха.
Адам знает – он точно знает – чье эхо слышит, в чьей шкуре оказался.
В этот момент он чувствует небывалый прилив энергии, ощущает связь между собой и мотоциклом. Он ощущает, как ветер бьет в лицо. Как его опаляет солнце.
Адам и сам становится мотоциклом. Он выходит за пределы собственного тела и сливается с машиной. Симбиоз. Один организм. Единое целое.
Он переключает скорости. «Дрифтер», взревев мотором, рвется с места. Адам расслабленно и стремительно мчится вперед.
Так двигаются волки.
* * *Адам несется во весь опор. Он потерял драгоценное время, сражаясь с «дрифтером», но сейчас понемногу наверстывает упущенное. Одного за другим он нагоняет гонщиков. И оставляет их позади в клубах пыли.
Он попадает на косу, поросшую высокой травой, которая выгорела на солнце и полегла от ветра. Мчится по траве, упрямо глядя вперед. Никаких признаков жизни. Он здесь один. Мотоцикл вибрирует под ним.
Порыв ветра обстреливает его шрапнелью мелких камешков. Адам пригибается к раме. Песок скрипит на зубах. Глаза слезятся, горло горит. Он оглядывает пустынную местность.
Я подвел Фрэнка. Подвел Ната… Кейна, Сэди… Я их всех подвел.
Больше такого не повторится. Никогда. Сэди, я еду.
Прищуриваясь, он вглядывается в пыль и видит чей-то неподвижный силуэт.
Адам резко поднимает визор. Перед ним из темноты появляется чья-то тень. У Адама в руке рогатка. Он заряжает в нее плоский гладкий камень и плавно размахивает жгутом над головой. Человек замирает. Поднимает руки. Жгут со свистом режет воздух.
– Кто ты такой? Говори! – кричит Адам. – Или умрешь. – Угроза повисает в спертом воздухе.
– Такрар Куш, – произносит голос. – Я разбил мотоцикл, и у меня сперли всю снарягу.
– Снарягу не крадут.
– А эти ублюдки украли.
Адам перестает размахивать пращой. Но камень он не вынимает и держит жгут наготове, чтобы при необходимости тут же пустить в ход. Он не даст себя обмануть.
– Кто? «Скорпионы»?
– Они самые. Плевать им на правила.
На голове Такрара Куша капюшон, чтобы песок не сыпался на голову. Гонщик покашливает. Глаз Адаму не видно.
– С ними была девушка?
Такрар Куш молчит.
– Может, и была. Не видел.
Адам сжимает руль. В обычных обстоятельствах он давным-давно скрылся бы из виду, даже подъезжать бы не стал.
Не высовывайся. Сиди тихо. Не болтай. Только так можно выжить.
Но сейчас ситуация из ряда вон. И он уже не он.
– А у тебя водички не найдется? – спрашивает Куш. – Дай попить, а? Мои гидротаблетки остались на байке. Двух мне хватит, чтобы вернуться в лагерь.
Адам смотрит на него.
– Я же тебе ничего не сделаю, – продолжает Куш. – Ты на мотоцикле, я нет.
Адам хлопает себя по нагрудному карману. Достает пачку из шести гидротаблеток.
– Ну пожалуйста, – умоляет Куш. – Если ты меня здесь бросишь, я умру.
– Все умирают, – отвечает Адам и бросает Кушу таблетки. – На, бери.
Куш падает на колени и хватает пачку. Открывает, достает синюю таблетку и запрокидывает голову, чтобы проглотить ее со слюной. Потом встает, держа пачку в руке, и смотрит на Адама.
– Один едешь, – произносит Куш.
Это не вопрос. Это утверждение.
У Адама появляется дурное предчувствие.
– А ты из какой банды?
– Банды? – Куш глядит на Адама покрасневшими глазами. – Да я вроде как один тут.
И тут Куш наклоняет голову – чуть-чуть, почти незаметно. Еле уловимый жест. Но у Адама екает сердце.
Это сигнал!
Под капюшоном… его кожа… алебастровая бледность… губы цвета спелой сливы. Подведенные глаза.
Мертвец.
А Мертвецы не ездят по одиночке, они всегда…
ДЗЗЗИНЬ!
Адам вздрагивает. Камень свистит над его ухом, так близко, что он щекой чувствует ветер.
ВПЕРЕД!
Адам не теряет времени. Дает газ, разворачивает «дрифтер» и едет прямо на Куша. И слышит, как приближаются они. Остальные. Краем глаза он замечает их: они стремительно мчатся к нему с обеих сторон. Впереди стены из пыли.
В голове раздается голос Фрэнка.
В драке все средства хороши. Честных драк уже не бывает. Так что дерись как можешь.
Перед ним в панике мечется Куш, пытаясь предугадать, куда сейчас повернет Адам.
И ошибается.
Куш бросается Адаму под колеса. Тому даже нет необходимости размахивать пращой. Некогда. Байк сам решает. И едет прямо на Куша. Но Адам в последнюю секунду сворачивает.
Я не Кейн. И не Леви.
Куш издает сдавленный вопль и скрывается под колесами «дрифтера». Адам чувствует, как мотоцикл подпрыгивает. Раздается тошнотворный хруст. Колеса касаются земли, и Адам устремляется вперед. Оглядывается. Видит Куша. Помятый, хромой. Но живой.
* * *Километров пять он едет с большим отрывом от погони. Их четверо. Теперь он видит, что это все Мертвецы. Вид у них знакомый. Наверно, те же, с которыми они столкнулись на равнине после того, как покинули становище накода. Мертвецы неотступно преследуют его – то ли хотят отомстить, то ли просто вывести Адама из игры. Какая разница?
Ландшафт меняется. Земля становится твердой и черной. В ней появляются трещины и расселины. Куда ни глянь – ни деревца, ни травинки. Вдалеке маячит черный конус горы. В небо над ней поднимается серый хвост дыма. Это не просто гора. Это вулкан.
Эль-Диабло!
Значит, финиш близко.
Адам оглядывается через плечо и видит, что Мертвецы неотрывно следуют за ним. «Дрифтер» быстрая машина, и он далеко ушел от погони, но этого мало. К ночи, когда байки начнут терять энергию, Мертвецы приблизятся на достаточное расстояние, чтобы напасть на него пешком.
Тут Адама осеняет. Он переехал Куша, не раздумывая ни секунды и ни капельки не боясь. И чернота его не поглотила. В любое другое время он бы отключился. Потерял бы сознание. И проиграл.
Но сейчас все иначе.
Ему не страшно.
Он ее непременно найдет.
Он сделает то, что нужно.
Станет тем, кем должен стать.
Гонщиком Стоуном. Тем, кто тверже камня.
Адам жмет на оба тормоза, потом отпускает передний, низко нагибается и бьет ногой по заднему колесу, так что его заносит, скользит и поворачивает, по инерции резко выпрямляется и останавливает мотоцикл, но уже лицом в другую сторону. Разворот на сто восемьдесят градусов.
Гонщики едут к нему навстречу, еле заметные точки на горизонте. С ревом катят по земле, рожденной из пламени.
Адам жмет на газ, и «дрифтер» вибрирует под ним. Божественный звук. Он отпускает тормоза, и мотоцикл рвет с места, да так, что Адама отбрасывает назад. «Дрифтер» летит стрелой, взрывая широкую колею.
Четверо гонщиков замечают Адама, но продолжают ехать вперед.
Он видит, как по мере приближения они вырастают, из точек превращаются в байки и гонщиков.
Ну и дураки.
Правой рукой Адам достает из-за пояса рогатку. Искалеченной левой крепче сжимает руль, чтобы удержать мотоцикл на курсе. Сердце его бьется спокойно. Плетеный жгут удобно ложится в ладонь. Так, словно ему там самое место. Будто он часть Адама. Они единое целое: байк, человек и рогатка.